Законодательная формулировка понятия наказания полностью соответствует международно-правовым актам о правах человека и об обращении с осужденными. В частности, она отвечает требованиям ст. 29 Всеобщей декларации прав человека, согласно которой каждый член общества должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общественного благосостояния в демократическом обществе[28].
Следовательно, уголовное наказание не имеет целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства. Это положение находит свое проявление в том, что уголовное законодательство РФ не знает телесных или иных позорящих наказаний, что соответствует требованиям ст. 5 «Всеобщей декларации прав человека» и ст. 7 «Международного пакта о гражданских и политических правах». Вместе с тем человек, совершая противоправные действия, грубо попирает юридические и нравственные устои общества и государства, создает ситуацию, при которой оно вынуждено идти на лишение или ограничение его основных прав и свобод (на свободу и личную неприкосновенность, а подчас и права на жизнь – в случаях исполнения исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни). Такие ограничения необходимы в любом демократическом обществе. Ни одно общество не может предоставить человеку безграничную свободу, поскольку это привело бы к проявлению эгоистического своеволия и анархизма, к бесконечным столкновениям и конфликтам индивидуальных интересов[29].
Наказание – это принуждение, применяемое к лицу, признанному виновным в совершении преступления, предусмотренного Кодексом. Принуждение есть форма реагирования (воздействия) со стороны государства в отношении лица, совершившего преступный акт. Мера этого принуждения выражается в количестве тех или иных лишений или ограничений, которые определяют сущность любого вида наказания[30].
В свое время А.Н. Трайнин писал: «Наказание по своей юридической природе есть принуждение, субъектом которого является государство и объектом – преступник. С точки зрения наказания как средства охраны правопорядка объектом уголовной реакции является человеческое действие, так как именно оно нарушает правовую норму. Если действие – единственное основание наказания, то в нем же и только в нем следует искать критерий применения той или иной уголовной реакции»[31].
Уголовное наказание – наиболее острая форма государственного принуждения, правовое основание которого, как когда-то верно заметил Лист, заключается в его необходимости поддерживать правовой порядок, а эта необходимость выводится из общего понятия о праве, как охранителе интересов. Запрещая и требуя, указывая на необходимость известной деятельности или бездействия, нормы правового порядка являются защитой правовых благ. Чтобы обеспечить повиновение его предписаниям и нормам, право нуждается в силе. Эту силу дает ему государственная власть. Именно государственное принуждение, выражающееся в принуждении выполнять, восстанавливать нарушенный порядок, а также в наказании непослушного превращают запреты и требования права в уголовные предписания, осуществляемые в порядке правосудия особыми карательными мерами[32].
Иными словами, уголовно-правовое принуждение есть содержательная мера уголовной ответственности, закрепляемая законом в конкретном виде наказания. Уголовное правоохранительное отношение включает в себя уголовно-правовое принуждение, функционально выражающееся в осуждении лица, совершившего преступление, и в назначении ему уголовного наказания.
Некоторые ученые полагают, что в целом уголовное наказание представляет собой динамическое явление – процесс, развивающийся во времени. В начале XX в. в Германии довольно широко распространилась так называемая теория динамического уголовного наказания. В российской специальной литературе на такое его свойство одним из первых обратил внимание М.И. Ковалев, предложивший различать наказание как понятие и как процесс наказывания. Несколько позже к такому же выводу пришел А.И. Марцев. Эти авторы пытались выйти за пределы нормативно-доктриналиного определения уголовного наказания, однако они не раскрыли более широко своего понимания процесса наказывания. Процесс наказывания, видимо, нельзя сводить только к применению и исполнению уголовного наказания, его необходимо рассматривать как развитие уголовного наказания от стадии его законодательного определения до окончания исполнения.
Авторы отдельных публикаций начали подходить к характеристике уголовного наказания как динамического явления. Так, А.И. Коробеев, А.В. Усс и Ю.В. Голик, исходя из динамической концепции уголовного наказания, делают вывод, что оно (наказание) вначале работает как безликая угроза, затем назначается конкретному человеку и наконец исполняется. На каждом из этих этапов механизм его воздействия на социальную материю имеет свои оттенки, поэтому должны быть обозначены три основных акцента в отношении ближайших целей (задач), которые на том или ином отрезке данного процесса могут ставиться и к достижению которых соответствующие субъекты уголовно-правового контроля должны стремиться.
С предложенным пониманием уголовного наказания можно было бы в какой-то мере согласиться, если бы из сферы внимания его авторов не выпала статическая стадия, где оно «наказание» существует как уголовно-правовое понятие. Ведь существованию наказания как «безликой угрозе» (по выражению авторов) должно предшествовать провозглашение законом права на его применение, определение понятия, содержания и целей применения. Здесь следует также подчеркнуть, что именно с нормативных дефиниций и начинается процесс наказывания. Законодатель определяет виды уголовного наказания, выделяя их в зависимости от объема и глубины лишаемых или ограничиваемых прав и свобод осужденного, и лишь после этого конструирует конкретные составы преступлений с учетом охраняемого уголовным законом юридического блага, устанавливая санкции за общественно опасные посягательства на них. Поэтому если условно согласиться с позицией авторов о динамическом процессе наказания, то более обоснованным представляется вывод о том, что наказание как процесс проходит в своем развитии не три стадии, а как минимум четыре:
а) нормативное определение понятия и целей уголовного наказания, установление отдельных видов наказания; именно на этой стадии уголовное наказание влияет на поведение граждан посредством информации о том, что государство берет на себя обязательство выполнять функцию по защите определенных благ, объектов;
б) криминализация деяний, т.е. установление того, что конкретные интересы, блага взяты под особую охрану государства и что посягательство на них повлечет за собой последствия уголовно-правового характера; именно с этого момента уголовное наказание начинает работать как угроза неопределенному кругу лиц;
в) назначение наказания лицу, виновному в совершении конкретного преступления; на этой стадии наказание воздействует на виновное лицо, лишая его определенных прав и свобод или ограничивая в обладании ими; кроме того, через наказание конкретному человеку за совершенное преступление происходит его воздействие на иных, незаконопослушных членов общества (общая превенция);
г) стадия исполнения наказания, процесс отбывания наказания, где осужденный непосредственно ощущает воздействие наказания (лишение прав и свобод, ограничение в занятии, в месте проживания, в постоянной возможности общаться с близкими людьми, родственниками и т.д.), что, безусловно, причиняет лицу определенные страдания;
д) уголовное наказание как процесс влечет негативное последствие в виде судимости, которая ложится бременем на лицо, уже отбывшее наказание, и влечет определенные ограничения.
Таким в целом представляется процесс наказывания, понимаемый в широком социальном плане. Однако этот динамический процесс не укладывается в рамки доктринального определения уголовного наказания. Авторы, стоящие на позиции смешанного понятия наказания, не учли этого существенного обстоятельства, что не позволило им исследовать данный институт как категорию права. На первый взгляд, может показаться, что в данном случае происходит простая смена терминологии. Однако это вовсе не так. Процесс наказывания – это явление, которое протекает в пространстве и во времени и свойствами категории права не обладает. Понятие же уголовного наказания следует рассматривать как категорию права со всеми присущими ему признаками и свойствами. Таким образом, уголовное наказании как динамический процесс и как доктринальное определение существенно различается между собой, представляет разные понятия и поэтому требует различного научного исследования.
Феномен уголовного наказания, его сущность, цели и задачи со времен Чезаре Беккерия остаются постоянно в центре внимания научной мысли, законодательной и правоприменительной практики. Постоянно идут дискуссии о роли уголовного наказания в противодействии преступным проявлениям, его эффективности и месте в механизме формирования карательной политики государства[33].
Глава 2. Цели наказания в российском уголовном праве
2.1 Определение целей наказания и их закрепление в уголовном законодательстве РФ
Определение целей наказания – один из наиболее принципиальных вопросов уголовного права. «От его разрешения зависит не только построение многих институтов этой отрасли права, но и целеустремленное применение самого уголовного законодательства»[34]. Данная тема интересовала ученых еще с древних времен. Так, древнегреческий философ Платон в целях наказания видит очищение души, запятнавшей себя преступлением, предупреждение его повторения в будущем. Наиболее эффективный способ достижения этой цели – истребление преступника, для которого наказание является лекарством, исцеляющим его нравственный недуг; в устранении влияния дурного примера на сограждан и избавление государства от опасного, вредного члена. Представитель немецкой классической философии Эммануил Кант цель наказания представляет как возмездие равенства, как оплату злом за зло (принцип Талиона). Чезаре Беккерия видит цель наказания не в истязании и мучении человека и не в том, чтобы уже совершенное преступление сделать несуществующим, а в том, чтобы воспрепятствовать виновному вновь нанести вред обществу, а также удержать от этого других членов общества.
Цель – категория не уголовно-правовая, а философская. Но без познания ее сущности невозможно постичь содержание целей уголовного наказания.
В философии под целью понимается предвосхищение в сознании результата, на достижение которого направлены действия. Она всегда связана со способностью человека предвидеть будущее и результаты своих действий. С одной стороны, цель – модель будущего, то, что нужно еще достичь, будущий результат деятельности, с другой – уже существующий образ желаемого результата. Например, осуществляя карательную политику путем применения уголовного наказания, наряду с другими мерами, предупредить преступность. Иначе говоря, это тот мысленный образ, который мы желаем достичь. В то же время он нами познан, он существует, будучи зафиксированным в законе. «Надо сказать, что цель выражает не только то, что должно произойти в будущем, но и то, что нужно делать, как и какими средствами, к чему стремиться, чтобы осуществить желаемое. В этом – особенность цели, обозначающей не всякое будущее, а лишь необходимый результат, причем достигаемый через деятельность. В ней заложено волевое, практическое отношение к внешнему миру, процесс преобразования в интересах человека»[35].
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
