ж) в судебной практике иногда возникают сложности, связанные с соотношением гарантийных сроков и сроков исковой давности. Не всегда последовательно соблюдаются требования закона о начале срока исковой давности, приуроченного, как правило, к моменту истечения гарантийного срока.
2.2 Последствия истечения срока исковой давности
Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре (как показывает практика, ответчиком), является основанием к выяснению судом решения об отказе в иске (ч. 2 п. 2 ст. 199 ГК РФ).
Отказ суда в иске означает погашение права на иск в материальном смысле, т.е. утрату возможности судебной защиты со стороны суда. Несмотря на очевидность пропуска истцом срока исковой давности, суд обязан принять дело к рассмотрению (право на иск в процессуальном смысле).
И если в процессе рассмотрения дела сторона в споре (ответчик) заявит о необходимости применения срока исковой давности (пропущенного), суд вынесет решение об отказе истцу в иске. Суд обязан выносить такое решение.
Однако суд может признать уважительной причину пропуска исковой давности (в исключительных случаях) по обстоятельствам, связанным с личностью истца-гражданина (ст. 205 ГК РФ).
С истечением срока исковой давности по главному требованию истекает срок исковой давности и по дополнительным требованиям (ст. 207 ГК РФ). Как указывается в постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 12, 15 ноября 2001 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса РФ об исковой давности»,»… при истечении срока исковой давности по требованию о возврате или уплате денежных средств истекает срок исковой давности по требованию об уплате процентов, начисляемых в соответствии со ст. 395 ГК РФ; при исчислении срока исковой давности по требованию о возвращении неосновательного обогащения (ст. 1104, 1105) истекает срок исковой давности по требованию о возмещении неполученных доходов (п. 1 ст. 1107 ГК РФ)».
В постановлении также отмечается, что «исковая давность на взыскание процентов, уплачиваемых заемщиком на сумму займа в размере и в порядке, определяемых п. 1 ст. 809 ГК РФ, истекает в момент истечения срока исковой давности по требованию о возврате основной суммы займа (кредита). При этом, если стороны договора займа (кредита) установили в договоре, что указанные проценты подлежат уплате позднее срока возврата основной суммы займа (кредита), срок исковой давности по требованию об уплате суммы таких процентов, начисленных до наступления срока возврата займа (кредит), исчисляется отдельно по этому обязательству и не зависит от истечения срока исковой давности по требованию о возврате основной суммы займа (кредита)» (п. 25)[78].
Истечение срока исковой давности и отказ суда истцу в иске (в материальном его праве на защиту) не означает утрату его субъективного права на имущество. Субъективное право на имущество принадлежит истцу, хотя он лишается важнейших правомочий собственника – владения, пользования и распоряжения, в связи с отказом ему в иске и «оставлением» этого имущества у ответчика Подтверждением тому положение п. 2 ст. 1109 ГК РФ «Имущество, переданное во исполнение обязательства по истечении срока исковой давности, не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения»[79].
Норма гражданского кодекса РФ «истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске», и вытекающая отсюда ситуация с «оставлением» спорного имущества у ответчика (на каких правах?) – ставят перед наукой гражданского права весьма сложные вопросы, «обойденные» законодательством.
Сложились три точки зрения:
– первая. Согласно этой точке зрения истечение срока исковой давности прекращает (погашает) само существование материального субъективного права[80],
– вторая. Субъективное гражданское право утрачивается лишь с момента вынесения судом решения об отказе в иске на основании пропуска истцом исковой давности[81].
– третья. С истечением давностного срока погашается только возможность требовать в принудительном порядке исполнения обязанности должником и тем самым защиты материального субъективного права истца, само же материальное право последнего сохраняется[82], т.е. субъективное право не погашается, истец-кредитор продолжает оставаться собственником своего имущества, хотя оно (имущество) находится во владении ответчика, и оно не может быть изъято в принудительном порядке из-за пропуска срока исковой давности.
Многолетний спор по этой проблеме решился Гражданским кодексом РФ. «Должник или иное обязанное лицо, исполнившее обязанность по истечении срока исковой давности, не вправе требовать исполненное обратно, хотя бы в момент исполнения указанное лицо и не знало об истечении давности» (ст. 206).
Это положение вытекает из того, что истечение срока исковой давности не прекращает, как обоснованно утверждают сторонники третьей точки зрения, «существования гражданского субъективного права, но лишает его способности к принудительному осуществлению против воли обязанного лица»[83], т.е. ответчика.
Если имущество «остается» у ответчика, можно ли считать такое его владение законным. идимо, можно. Ответ вытекает из ч. 2 п. 2 ст. 199 ГК РФ. «Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске». Если суд выносит решение об отказе истцу-кредитору в иске (естественным последствием которого является «оставление» имущества у ответчика), следовательно, владение ответчика будет законным. Законным с момента вынесения решения (вернее, вступление его в законную силу об отказе в иске истцу-кредитору) И эта законность владения ответчика должна была, казалось бы, закреплена в ч. 2 п. 2 ст. 199 ГК РФ дополнением». и признания законности владения ответчика» («оставленного» у него имущества).
Допустимо ли суждение: отказ истцу-кредитору в иске из-за пропуска срока исковой давности и «естественное оставление» имущества у ответчика – это еще не говорит о законности его владения. Если не говорит, тогда следует признать незаконность владения ответчика и последствия, связанные с этим, а также незаконность самого решения суда, порождающего незаконность владения.
В связи с решением об отказе в иске из-за пропуска срока исковой давности и естественно-логическим признанием права законности владения ответчик приобретает законное право пользования «перешедшим» имуществом.
Возможность защиты законных прав владения и пользования «перешедшим» имуществом ответчика в принципе предусмотрена п. 2 ст. 234 ГК РФ» Приобретательная давность»: «До приобретения на имущество права собственности в силу приобретательной давности, владеющее имуществом как своим собственным, имеет право на защиту своего владения против третьих лиц, не являющихся собственниками имущества, а также не имеющих прав на владение им в силу иного предусмотренного законом или договором основания».
Законные права владения и пользования «перешедшим» имуществом без правомочий распоряжения не обеспечивают законное хозяйственно-бытовое его использование прежде всего в вопросах определения юридической судьбы имущества. Ответчик не вправе распоряжаться имуществом и не становится собственником.
На основании ст. 234 ГК РФ ответчик может приобрести право собственности, как отмечалось, если только открыто, добросовестно и непрерывно будет владеть этим имуществом как своим собственным – относительно недвижимости в течение 15 лет, другого – 5 лет.
Следовательно, законные права владения и пользования ответчик приобретает с момента вынесения решения об отказе истцу-кредитору в иске (из-за пропуска давностных прав), а приобретает право собственности на это имущество только через 5, 15 лет.
Очевидны противоречия в правовом режиме имущества «оставленного» у ответчика. Видимо, только в теоретических суждениях, оторванных от жизни, можно утверждать:…ответчик имеет законные права владения и пользования (поскольку суд отказал в иске истцу-кредитору из-за пропуска давностных сроков и «оставил» имущество у ответчика), но распоряжаться и фактически не сможет, ибо есть ограничения, предусмотренные ст. 234 ГК РФ.
Как пишет Е.В. Кулагина, «…вещи, оставшиеся у должника после истечения срока исковой давности, могут стать объектами его права собственности (по правилам приобретательной давности), если, разумеется, такое «задавненное имущество» не будет им передано первоначальному владельцу добровольно. Денежная задолженность, по которой истекли сроки исковой давности, зачисляется в прибыль должника»[84].
Поэтому «оставление» имущества у ответчика на правах законного владения и пользования – это практически равнозначно возникновению у него «фактической» собственности.
Формально-юридическое значение права собственности приходится использовать прежде всего при объяснении положения:»… должник или иное обязанное лицо, исполнившее обязанность по истечении срока исковой давности, не вправе требовать исполнение обратно, хотя бы в момент исполнения указанное лицо и не знало об истечении давности» (ст. 206 ГК РФ). Не вправе требовать исполненное обратно, поскольку истец-кредитор, как считают многие ученые, продолжает оставаться собственником своего имущества. Не владея, не пользуясь, не имея фактической возможности распорядиться имуществом, «перешедшим» ответчику-должнику на законном основании. Ответчик же, обладая законными правами владения и пользования, не вправе распоряжаться этим имуществом (по закону); не приобретает право собственности до истечения сроков, установленных ст. 234 ГК РФ (5, 15 лет).
Обосновано утверждение Е.В. Богданова о том, что «современное российское гражданское законодательство не восприняло идеи плюрализма прав собственности, допускающей возможность принадлежности одной вещи нескольким собственникам, каждый из которых обладал бы своим правом собственности. В связи с этим в литературе традиционно не поддерживаются взгляды ученых, выступающих с обоснованием фактического наличия разделенной, двойственной собственности и др.»[85].
А высказывания и суждения, направленные прежде всего на обоснование иных правомочий, ежели «триады» права собственности, весьма значительны и существенны. В свое время еще А.В. Венедиктов обратил внимание на то, что право собственности нельзя сводить только к правомочиям владения, пользования и распоряжения, в частности, ставя проблему «в чем суть оставшегося после ареста вещи права собственности, когда все три правомочия утрачены»[86]
А.Г. Братко считает, что «наряду с общепринятой «триадой» элементов правового регулирования, есть четвертый элемент – «правовое ограничение»»[87].
Весьма интересными представляются суждения К.И. Скловского»… собственность получает свое содержание не из оборота, а из социальных качеств личности. Поэтому определение собственности через триаду правомочий (владение, пользование, распоряжение) не затрагивает сути собственности». Относительно возможности передачи отдельных правомочий автор считает, что «собственность не может быть передана ни полностью, ни по частям, иначе, как с передачей самой веши в собственность иному лицу, право собственности – это не количественный, а качественный феномен, а передача вещи собственником законному владельцу по договору не влечет изменений в содержании права собственности»[88].
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
