При применении указанной нормы у судов возникли вопросы, требующие разъяснений. В частности, необходимым оказалось ответить на вопрос, вправе ли требовать исключения из общества один участник, обладающий 10 процентами уставного капитала. Поскольку в силу статьи 10 Закона решающим обстоятельством, дающим право на обращение в суд с таким заявлением, является размер доли в уставном капитале общества, в Постановлении дается положительный ответ.
Некоторые ученые[14] рассматривают данную проблему шире. К данному виду споров относится и решение по делу, приведенное в приложении 2.
Действующее отечественное законодательство, регулирующее отношения, связанные с реализацией этого способа прекращения членства в обществе, исходит из довольно либерального (по отношению к лицу, желающему покинуть общество) подхода, предоставляя участнику ООО право в любое время выйти из общества независимо от согласия других участников или общества. Право это закреплено законом (ст. 94 ГК РФ, ст. 26 Закона об ООО) в императивной форме, а условия учредительных документов общества, лишающие участника этого права или ограничивающие его, являются ничтожными и не порождают правовых последствий (на что было обращено внимание в п. 27 совместного постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. №6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»[15]). В соответствии со ст. 26 Закона об ООО участнику, подавшему заявление о выходе из общества, общество обязано выплатить действительную стоимость его доли, либо с согласия участника выдать ему в натуре имущество такой же стоимости, в шестимесячный срок с момента окончания финансового года, в течение которого было подано заявление о выходе, если меньший срок не предусмотрен уставом. При этом действительная стоимость доли, соответствующая части чистых активов общества, пропорциональной размеру доли, определяется на основании данных бухгалтерской отчетности общества за год, в течение которого было подано заявление о выходе[16].
Как отмечает Е.А. Суханов, хозяйственная практика свидетельствует о неудачности такого законодательного решения[17]. Критикует положение ст. 94 ГК РФ и Г.Е. Авилов, указывая следующее: «…ничем не ограниченное право произвольного выхода может привести к ликвидации или даже банкротству общества и ущемлению прав его кредиторов. Это положение ГК создает благодатную почву для злоупотреблений и негативно влияет на стабильность гражданского оборота. Опасность его усугубляется еще и тем, что это – императивная норма»[18]. По мнению Д.И. Степанова, действующее законодательство обнаруживает чрезмерную заботу об охране интересов участников обществ с ограниченной ответственностью: выплата реальной стоимости участнику ООО, выходящему из общества, вполне может привести к ликвидации общества в результате снижения стоимости чистых активов ООО ниже установленного минимального размера уставного капитала (п. 3 ст. 20 Закона об ООО). Таким образом, при заложенной в Законе об ООО конструкции «конкретное ООО может быть «растащено» на части при выходе отдельных участников, что уже нередко встречается на практике»[19]. К.И. Скловский также указывает, что «имущественный выдел, а особенно серия выделов могут свести производственный потенциал общества к нулю»[20].
С обозначенным мнением необходимо согласиться. Вряд ли целесообразно существование в законе нормы, допускающей практически ничем не ограниченную возможность свободного выхода участника из ООО, которая, ко всему прочему, не может быть скорректирована даже учредительными документами общества. Стремление российского законодателя обеспечить интересы участников, желающих выйти из ООО, привело к незащищенности лиц, остающихся участниками тех же ООО, от возможных злоупотреблений со стороны выбывающих участников. Кроме того, негативные последствия не ограничиваются рамками отношений между внутренними инвесторами (участниками) общества и могут затронуть интересы кредиторов данного ООО. Показательно, что в большинстве европейских стран (в том числе в Германии, Франции) закон не содержит норм, подобных ст. 94 ГК РФ и ст. 26 Закона об ООО, прямо допускающих возможность свободного выхода участника из общества (товарищества) с ограниченной ответственностью с выплатой ему стоимости его доли[21]8. Это обусловлено стремлением законодателя обеспечить сохранение уставного капитала общества (товарищества), а значит и стабильность имущественного оборота в целом. В Швейцарии и Чехии в некоторых случаях выход участника из общества (товарищества) с ограниченной ответственностью законом допускается, однако эти случаи ограничены определенными условиями. Не предусмотрена возможность свободного выхода участника из ООО и Рекомендательным законодательным актом СНГ «Об обществах с ограниченной ответственностью», утвержденным Межпарламентской Ассамблеей государств – участников СНГ[22]9.
Вышеуказанные соображения приводят к необходимости совершенствования отечественного законодательного регулирования в данной сфере. Вряд ли стоит вообще отказывать участникам ООО в праве на выход из общества, однако думается, что такое право de lege ferenda должно быть ограничено разумными рамками.
Обратимся к зарубежному опыту и рассмотрим, как регулируются соответствующие отношения в тех иностранных правопорядках, где возможность выхода участника из общества (товарищества) с ограниченной ответственностью предусмотрена законом, но установлены определенные ограничения на такой выход.
В соответствии со ст. 822 Швейцарского обязательственного закона уставы могут предоставить участникам право на выход из общества и ставить это в зависимость от определенных условий. Каждый участник может по уважительной причине заявить через суд о выходе из общества либо о его ликвидации.
Согласно п. 1 § 148 чешского Торгового кодекса 1991 г. участник не может выйти из товарищества, однако он вправе добиваться прекращения своего участия в товариществе через суд, если нет законных оснований для принудительного нахождения участника в составе товарищества. В отношении пая участника, чье участие в товариществе прекращено по решению суда, по аналогии применяются правила п. п. 5 и 6 § 113 Торгового кодекса о пае исключенного участника. Согласно п. 5 § 113 пай может быть передан товариществом иному участнику или третьему лицу. Решение о передаче принимается общим собранием. Если передача пая согласно п. 5 не состоялась, общее собрание выносит решение либо об уменьшении основного капитала на сумму пая участника, чье участие в товариществе прекращено, либо о распределении пая между остальными участниками пропорционально их паям; расчет с участником, прекратившим участие в товариществе, не должен производиться за счет основного капитала (п. 6 § 113)[23].
Обратившись к законодательству США, регулирующему деятельность компаний с ограниченной ответственностью (Limited Liability Company, LLC)[24], мы увидим, что на федеральном уровне Единообразный закон об LLC предусматривает довольно широкую свободу выхода участника из такой организации. В соответствии со ст. 602 Единообразного закона об LLC участник вправе в любое время выйти из LLC, если иное не установлено в соглашении об управлении (operating agreement). Однако Единообразный закон вовсе не является обязательным для отдельных штатов, на уровне которых этот вопрос решается по-разному.
Так, например, Закон штата Делавэр об LLC устанавливает, что участник вправе выйти из LLC во время либо по наступлению события, указанного в соглашении об управлении (по Закону штата Делавэр – LLC Agreement). Выход осуществляется в порядке, установленном LLC Agreement. Если LLC Agreement не регулирует отношения участников по выходу из LLC, участник вправе выйти из LLC не ранее, чем через 6 месяцев после уведомления компании, а также всех ее участников и менеджеров о предстоящем выходе. В LLC Agreement может быть предусмотрено, что участник не вправе выходить из компании до окончания срока ее деятельности.
Какие же варианты решения проблемы можно предложить отечественному законодателю? Один из таких вариантов – закрепление в законе нормы, устанавливающей, что выход участника из ООО по общему правилу не допускается, если иное не установлено учредительными документами общества. В таком случае возможность выхода участника из общества могла бы устанавливаться учредительными документами общества при его учреждении, либо путем внесения изменений в учредительные документы уже функционирующего общества, если при создании ООО в учредительных документах не было сделано соответствующего отступления. При этом учредители (участники) могли бы как вводить подобное право, так и отменять его путем внесения соответствующих изменений в учредительные документы общества. Правда, таким путем законодатель не решил бы проблемы в принципе, а лишь снял бы с себя «ответственность», переложив ее на участников (учредителей) – закрепляя в учредительных документах своего общества право на выход из него, они сознательно бы шли на риск возможных негативных последствий реализации этого права[25]. Тот же результат был бы достигнут при закреплении в законе положения, в соответствии с которым выход участника из ООО допускается, если он прямо не запрещен учредительными документами общества.
Как видно из небольшого обзора зарубежного законодательства, приведенного выше, в некоторых правопорядках существует судебная процедура выхода участника из ООО. Можно было бы взять на вооружение этот вариант, установив в законе необходимость обращения участника ООО, желающего выйти из общества, с соответствующим требованием в суд, который бы оценивал уважительность причин такого выхода и решал бы вопрос о том, не нарушает ли это прав и законных интересов остальных участников. В качестве разновидности этой модели можно представить конструкцию, некоторым образом схожую с процедурой раздела имущества, находящегося в долевой собственности, и выдела из него доли (ст. 252 ГК РФ)[26]. В этом случае участник, желающий выйти из общества, сначала бы обращался к другим участникам за согласием на такой выход, а в случае отказа – требовал бы прекращения своего участия в обществе и выплаты действительной стоимости своей доли в судебном порядке. Здесь мы, однако, сталкиваемся с проблемой определения критериев, которыми будет руководствоваться суд при оценке ситуации. Закрепив законодательно такой вариант, мы получим еще одну «каучуковую» норму со всеми вытекающими из этого сложностями, на которые в свое время обращал внимание И.А. Покровский, говоря о негативных аспектах свободного судейского усмотрения[27].
По моему мнению, в качестве отправной точки для решения проблемы законодательного регулирования отношений, связанных с выходом участника из ООО, следует обратиться к классическому делению коммерческих организаций на объединения лиц и объединения капиталов[28]15. Эта классификация в настоящее время легально закреплена ГК РФ, где выделяются хозяйственные товарищества как объединения лиц и хозяйственные общества как объединения капиталов. В литературе справедливо отмечается, что ООО сочетает в себе свойства как союза лиц (персонального торгового товарищества), так и союза капиталов (капиталистической торговой организации)[29]. Вместе с тем следует признать, что конструкция общества с ограниченной ответственностью в современном отечественном правопорядке тяготеет именно к объединению капиталов[30], что и зафиксировано в ГК РФ, относящем ООО, наряду с акционерным обществом, к хозяйственным обществам. Таким образом, законодательное регулирование статуса ООО и прав его участников следует моделировать, основываясь на этой предпосылке. Исходя из этого представляется, что дальнейшее развитие законодательства об ООО должно идти по пути сближения с акционерным законодательством по основным концептуальным моментам.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
