- пользуется имуществом с существенным нарушением условий договора или назначения имущества либо с неоднократными нарушениями;

- существенно ухудшает имущество;

- более двух раз подряд по истечении установленного срока платежа не вносит арендную плату;

- не производит капитальный ремонт имущества в установленные договором аренды сроки, а при отсутствии их в договоре - в разумные сроки в тех случаях, когда в соответствии с законом, иными правовыми актами или договором производство капитального ремонта является обязанностью арендатора [45, c. 24].

В этом случае лизинговая сделка может обеспечивать интересы сторон путем предоставления обязательств продавца, принять при возникновении указанных в договоре обстоятельств проданное им имущество обратно. Поэтому в отношениях между лизингодателем и лизингополучателем может быть использовано обязательство, снижающее риски для обеих сторон, посредством использования договора обратного выкупа предмета лизинга.

Схема договора обратного выкупа определяется обязательством первоначального продавца (третьего лица) в случае расторжения договора лизинга выкупить у лизингодателя предмет лизинга и самостоятельно изъять его у лизингополучателя. Договор обратного выкупа по своей природе является договором купли-продажи. По договору купли-продажи продавец обязан передать товар в собственность покупателю, а покупатель обязан принять товар и уплатить за него установленную цену (ст. 454 ГК РФ). В договоре обратного выкупа стороны вправе предусмотреть, что обязанность изъятия предмета лизинга у лизингополучателя возлагается на покупателя. При этом переход права собственности связан с моментом оплаты товара, и риск случайной гибели или случайного повреждения переходит к покупателю сразу после оплаты товара. Гарантией защиты прав лизингодателя является также право инспектирования сделки и финансового контроля, включая проверку финансовых документов и предмета лизинга (ст. 37 Закона о лизинге). Мировая практика лизинговых сделок подтверждает значимость страхования в лизинговых правоотношениях. Например, в большинстве случаев лизингополучатель несет обязанность страховать транспортировку предмета лизинга. В основном предметом лизинговой сделки является промышленное оборудование, поэтому действия лизингополучателя в этом случае сводятся также к страхованию его монтажа, пусконаладочных работ, имущественных рисков. Конвенция УНИДРУА, регулирующая международный финансовый лизинг, предусматривает необходимость страхования имущества, являющегося предметом лизинга [22, c. 73]. Страхование относится к сопутствующим сделкам в рамках лизинговых отношений и направлено на обеспечение имущественных интересов сторон, которые могут быть значительно ущемлены в связи с повреждением (гибелью) предмета лизинга. По соглашению лизингодателя и лизингополучателя страхованию подлежат предпринимательские (финансовые) риски (п. 2 ст. 21 Закона о лизинге). При этом, закон не определяет страхование в качестве безусловной обязанности одной из сторон договора. Более того, вопрос о заключении договора страхования и распределении обязанностей по страхованию предмета лизинга стороны лизинговой сделки решают самостоятельно. На практике в целях минимизации рисков в лизинговых правоотношениях организация-лизингодатель страхует имущество, передаваемое по договору лизинга. При этом, как правило, страхование осуществляется за счет средств лизингополучателя, с включением затраты по страхованию в лизинговые платежи. Расходы на страхование предмета лизинга как составную часть лизинговых платежей лизингополучатель вправе отнести на себестоимость продукции. Допускается возможность лизингополучателя самостоятельно страховать объект лизинга в свою пользу с включением сумм страховых взносов также в себестоимость продукции. Исключением является случай, когда страхователь и выгодоприобретатель не совпадают в одном лице. Подобные конструкции страхования в лизинговых правоотношениях имеют достаточно частое применение. Договор лизинга должен предусматривать период страхования предмета лизинга, а также определять стороны, выступающие в качестве страхователя и выгодоприобретателя. Надлежащему оформлению страховых отношений способствует соблюдение при заключении договора страхования его существенных условий. Таким образом, в действительности страхованию подлежит не та или иная материальная вещь, а имущественный интерес у страхователя. При этом имущественный интерес страхователя заключается в целостности всего комплекса имущественных прав и обязанностей страхователя, определяемый в денежной форме. Целостность имущества как цель страховщика лежит за рамками страховой деятельности и может быть достигнута в основном за счет пассивной обязанности страхователя не причинять вред застрахованному имуществу (ст. 963 ГК РФ). Конечная цель страхования - возмещение убытков у страхователя посредством формирования и перераспределения между страхователями сформированного денежного фонда.

3 Проблемы и перспективы развития договора лизинга

Договор лизинга - конструкция сравнительно новая для российского права. Нормы Закона о лизинге во многом противоречат нормам ГК РФ и Конвенции (которая имеет приоритет действия над национальным законодательством). Остались неурегулированными и многочисленные пробелы законодательства о лизинге. Все это в совокупности приводит к возникновению на практике затруднений при квалификации договора лизинга и отграничении его от смежных договоров. Рассмотрим некоторые из этих ситуаций. Основная дискуссия, развернувшаяся в юридической литературе, сводится к тому, является лизинг двусторонним договором или трехсторонней сделкой [35, c. 9]. Законодатель определяет правовую сущность договора лизинга как две основные сделки - аренды и опосредуемой ею купли-продажи в пользу третьего лица, которые, хоть и связаны между собой, но не могут быть объединены в один трехсторонний договор. При этом не следует путать трехстороннюю сделку и документ - договор лизинга, в котором участвуют одновременно лизингодатель, лизингополучатель и продавец. Однако все большее число специалистов полагает, что лизинг нельзя представить в виде последовательной цепочки договоров, так как если исходить из существования отдельного договора между лизингодателем и лизингополучателем, между лизингодателем и продавцом, то невозможно объяснить отношения продавца с лизингополучателем. Так, согласно ст. 670 ГК РФ лизингополучатель вправе предъявлять непосредственно продавцу имущества требования, вытекающие из договора купли-продажи, заключенного между продавцом и лизингодателем, в частности: в отношении качества и комплектности имущества, сроков его поставки и в других случаях ненадлежащего исполнения договора продавцом. При этом лизингополучатель имеет права и несет обязанности, предусмотренные ГК РФ для покупателя (кроме обязанности оплатить приобретенное имущество), как если бы он был стороной договора купли-продажи с продавцом без согласия лизингодателя. Причем в отношениях с продавцом лизингодатель и лизингополучатель выступают как солидарные кредиторы. Указанные обстоятельства на практике часто приводят к тому, что один из участников (сторон) лизинговых отношений ставится в невыгодное положение по отношению к другим участникам. В результате под вопросом оказывается сам принцип однократности привлечения участника гражданских правоотношений к ответственности, о чем свидетельствует нижеприведенное дело. Рассмотрим соответствующий пример из судебной практики. По договору поставки ООО-1 (продавец) обязалось на условиях предоплаты поставить, а ООО-2 принять и оплатить товар - торгово-технологическое оборудование. Указанный договор поставки был заключен во исполнение договора лизинга, заключенного ООО-2 (лизингодатель) с ЗАО (лизингополучатель), что было отражено в договоре поставки оборудования. Сославшись на просрочку поставки оборудования, лизингополучатель обратился с иском к ООО-1 (продавец) о взыскании с того пени за просрочку поставки предмета лизинга, предусмотренной договором поставки, и неустойки в виде штрафа, предусмотренной в договоре лизинга. Кроме того, лизингополучатель потребовал возместить ему убытки, вызванные несвоевременным монтажом оборудования. Суд первой инстанции в удовлетворении исковых требований лизингополучателя отказал, обосновав свою позицию следующим образом.

Согласно статьям 668, 670 ГК РФ вопрос о распределении ответственности между участниками отношений лизинга (лизингополучатель, лизингодатель и продавец) поставлен законом в непосредственную зависимость от содержания договора лизинга. Действующее законодательство (ст. 4 Закона о лизинге) рассматривает лизинг как трехстороннюю сделку, из которой следуют права и обязанности всех участников лизинга - лизингодателя, лизингополучателя и продавца.

По смыслу п. 2 ст. 670 ГК РФ и п. 2 ст. 22 Закона о лизинге предъявление истцом к продавцу предмета лизинга одновременного требования об уплате неустойки за просрочку поставки предмета лизинга (договор поставки) и неустойки, предусмотренной в договоре лизинга, но вытекающей из той же самой поставки - т.е. дважды из одной сделки по одному и тому же юридическому основанию - прямо противоречит компенсационной природе гражданско-правовой ответственности и законодательству о лизинге. По смыслу договора лизинга требование об уплате неустойки из отношений поставки (при наличии к тому оснований) может быть предъявлено продавцу лишь одним из участников - лизингодателем или лизингополучателем в размере и на условиях, предусмотренных в договоре поставки (купли-продажи) предмета лизинга. Это также означает, что предъявление истцом к продавцу предмета лизинга одновременного требования об уплате санкций, вытекающих из договора купли-продажи, и санкций, предусмотренных в договоре лизинга, прямо противоречит закону и существу лизингового обязательства. Апелляционная инстанция оставила данное решение суда в силе [17]. Согласно ст. 667 ГК РФ лизингодатель, приобретая имущество для лизингополучателя, обязан уведомить продавца о том, что имущество предназначено для передачи его в аренду определенному лицу. Это требование является еще одним подтверждением трехстороннего характера сделки финансовой аренды. На наш взгляд, логичнее было бы рассматривать финансовую аренду как трехстороннюю сделку, в которой происходит "расщепление" статуса сторон взаимосвязанных договоров: собственно договора лизинга и сопутствующего ему договора купли-продажи. Но для того чтобы данная конструкция начала работать, необходимо внесение соответствующих изменений в законодательство. Однако вышеприведенное дело свидетельствует о том, что суды в ряде случаев соглашаются именно с такой позицией. Главное преимущество лизинга для лизингополучателя состоит в том, что лизинговые платежи, уплачиваемые им лизингодателю, могут засчитываться в выкупную стоимость арендуемого имущества и по окончании срока лизинга (если это предусмотрено договором) право собственности на это имущество переходит к лизингополучателю (п. 5 ст. 15, ст. 19 Закона о лизинге). В связи с этим следует отличать лизинговые отношения от договора купли-продажи с отсрочкой или рассрочкой платежа. Различие этих договоров состоит в том, что хозяйственной целью сделки купли-продажи является переход права собственности на имущество от продавца к покупателю, а при лизинге основная цель заключается в пользовании имуществом, а переход права собственности может быть предусмотрен или не предусмотрен в договоре. Рассмотрим соответствующий пример из судебной практики. ЗАО (лизингополучатель) обратилось в суд с иском к ООО (лизингодатель) о признании договора лизинга ничтожной сделкой и о применении последствий недействительности ничтожной сделки в виде обязанности вернуть все полученное по этой сделке. Исковые требования основывались на том, что договор лизинга являлся притворной сделкой, которая была заключена с целью скрыть другую сделку - договор купли-продажи. Между истцом и ответчиком был заключен договор лизинга автомобиля с условием перехода его в собственность лизингополучателя после полной оплаты. Во исполнение указанного договора лизингодателем был заключен договор купли-продажи указанного автомобиля, в котором указывалась цель его приобретения - для последующей передачи его ЗАО в лизинг. При этом стоимость предмета лизинга была оплачена продавцу непосредственно лизингополучателем (ЗАО). А в договоре лизинга оговаривалось, что ЗАО обязалось выплачивать лизингодателю лизинговые платежи, состоящие из платы за основные услуги, куда была включена амортизация имущества, а также уплата процентов за использование собственных денежных средств лизингодателя и различного вида налогов. Направляя дело на новое рассмотрение, ФАС Волго-Вятского округа указал, что признаками договора лизинга является наличие у лизингодателя цели финансирования (заключение договора лизинга с целью вложения денежных средств в имущество, которое затем будет сдано в аренду). Арендная плата (лизинговые платежи) при этом, по сути, выступает прекращенной формой дохода на вложенный капитал [14]. Некоторыми авторами лизинговые операции применительно к лизингодателю приравниваются к кредитным (недаром лизинг называют еще и финансовой арендой) или к отношениям ссуды [50, c.20]. Однако лизинг отличается от ссуды и кредита тем, что после окончания срока договора и выплаты всей обусловленной договором суммы объект лизинга может остаться собственностью лизингодателя, если только в договоре не был прямо предусмотрен выкуп объекта лизинга или передача его в собственность лизингополучателя. В практике так называемого внутреннего финансового лизинга широкое распространение получила схема договоров "обратного" выкупа. Суть ее состоит в следующем: первоначальный продавец имущества или третье лицо берет на себя обязательство в случае расторжения договора лизинга выкупить у лизингодателя по его первому требованию предмет лизинга, который в этот момент, как правило, находится у лизингополучателя. При этом обязанность изъятия предмета лизинга у лизингополучателя возлагается на выкупающее лицо [32, c. 295]. Данная схема предназначена для дополнительного обеспечения интересов лизингодателя. Законом применение такой схемы не предусмотрено, но и запрета на ее применение тоже нет. Данный способ "обеспечения" обязательства достаточно распространен в международной практике лизинговых операций. В связи с этим возникает вопрос о том, будет ли являться правомерным включение в договор купли-продажи (к примеру, лизингового оборудования) условий об обратном выкупе продавцом данного оборудования. Думается, что ответ на этот вопрос может быть дан лишь вместе с условием об определении момента перехода права собственности на предмет лизинга. В договорах обратного выкупа предлагается указывать, что право собственности на предмет лизинга не связано с физической передачей предмета лизинга лизингополучателю, например, право собственности переходит в момент оплаты им цены договора. Впрочем, не исключено, что такой договор может быть признан судом притворной сделкой.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10