Что касается Германии, то ее пример, хотя и не столь яркий, представляется не менее интересным. В то время как Торговое уложение 1861 г. рассматривало слияние как совершенно обособленный институт, в новом Гражданском уложении 1897 г. отдел о слияниях был изложен на основании уже упоминавшихся новых норм об отчуждении торгового предприятия в целом. При этом под слиянием понималось такое отчуждение имущественного комплекса, при котором в качестве оплаты могли выступать только акции приобретающего общества. Как видим, в германском праве при обнаружении оборотоспособности имущественных комплексов институт слияния проявлял себя именно как обслуживающий интересы оборота таких объектов.
Вернер Мерль[6] в работе, посвященной правовому регулированию процессов реорганизации юридических лиц в законодательстве стран Европы, отмечает два способа правового регулирования: а) унитарный, или институциональный, характеризующийся наличием единого нормативного акта о реорганизации всех юридических лиц, б) действующий на основе специальных правовых норм, регулирующих реорганизацию отдельных видов юридических лиц. В первом случае законодателем принимается во внимание тип юридического лица, во втором - институциональная процедура. Логично предположить, что во втором случае законодатель рассматривает прекращение и возникновение юридических лиц при реорганизации как сопутствующий процесс, перенося основной акцент на переход имущества - как правило, имущественного комплекса. В настоящее время в Германии возобладал институциональный подход[7] и действует единый закон о реорганизации 1994 г. Поэтому не случайно германскому праву известна такая форма реорганизации, как передача имущества - Vermo-gensubertragung[8], которая фактически ничем не отличается от продажи имущества. Как известно, Россия во многом повторяет германский путь развития корпоративного права, что, в свою очередь, должно предопределять подход российского права к реорганизации как к сделке, прежде всего, с имущественным комплексом.
Однако с признанием оборотоспособности имущественных комплексов институт реорганизации не исчез, хотя и утратил былое значение. Это объясняется рядом чисто экономических преимуществ, имевшихся в различных законодательствах. Так, во французском и российском законодательствах слияние позволяло избежать пошлин за переход имущества от одного лица к другому, а также освобождало от необходимости получать согласие кредиторов на перевод долгов, входящих в передаваемый имущественный комплекс[9].
В отсутствие оборота имущественных комплексов именно реорганизация была единственным выходом, который позволял оперировать с объектом, не признаваемым таковым действовавшим гражданским законодательством. Это становилось возможным в силу того, что слияния и присоединения рассматривались правом не как операции с имущественными комплексами, а как альтернативный способ прекращения существования юридического лица, не предусматривавший сложной и продолжительной процедуры ликвидации.
Позднее, когда имущественные комплексы стали самостоятельными объектами гражданских прав, экономическая роль института реорганизации снизилась, поскольку многие задачи теперь могли быть решены в рамках купли-продажи. Принципиальные правовые различия между реорганизацией и отчуждением имущественных комплексов, тем не менее, сохраняются. Они связаны, прежде всего, с тем, что, приобретая имущественный комплекс, покупатель получает исчерпывающий (закрытый) перечень прав и обязанностей, включенных в состав имущественного комплекса условиями договора купли-продажи. В то время как присоединившее общество становится, как говорили немецкие правоведы, "продолжением юридической личности" присоединенного общества. Из этого следует очень важный вывод о том, что теоретически все выявленные и не выявленные активы и пассивы юридического лица, в том числе те, которые могут возникнуть в будущем, передаются присоединившему обществу.
Идея реорганизации юридических лиц отличается от отчуждения имущественных комплексов еще и тем, что, поскольку передается не один имущественный комплекс, каких у одного субъекта может быть несколько, а все имущество общества, в реорганизацию заложена идея универсального правопреемства не в отношении имущества (как при продаже имущественного комплекса), а в отношении субъекта. В таком случае достаточно лишь указания на такой субъект, и переход прав происходит в силу закона и не должен требовать каких-либо дополнительных действий сторон по передаче имущества (подписания передаточного акта).
1.2 Понятие и сущность реорганизации
Реорганизация юридического лица как правовая процедура регламентируется ГК РФ, так как это закон прямого действия, регулирующий деятельность хозяйствующих субъектов. Правовой смысл реорганизации в форме слияния состоит в том, что реорганизуемые юридические лица объединяются во вновь создаваемое юридическое лицо, при этом они ликвидируются, а новая организация проходит государственную регистрацию и приобретает правоспособность в соответствии с законодательством, кроме того, к этой организации переходят все права и обязанности реорганизованных юридических лиц.
Реорганизация тесно связана с универсальным правопреемством, производными основаниями возникновения и относительными основаниями прекращения права собственности и иных вещных прав. Ее существенные признаки: специфика субъектного состава, форм, содержания и правовых последствий[10].
Исходя из закрытого перечня форм реорганизации и соблюдая императивные нормы законодательства, юридические лица определяют, в какой именно форме будет происходить реорганизация; кто будет в ней участвовать (сколько юридических лиц возникнет в результате разделения и выделения, сколько - примут участие в слиянии, присоединении); в ряде случаев - какие организационно-правовые формы возникнут в результате реорганизации существующего юридического лица; какой объем имущества будет передаваться[11].
Юридическая сущность реорганизации юридического лица заключается в ликвидации реорганизуемого юридического лица с переходом его прав и обязанностей к другим лицам. В настоящее время согласование проходит проект федерального закона "О реорганизации и ликвидации коммерческих организаций", предлагающий две новые формы реорганизации - разделения путем приобретения и выделения путем приобретения. В пояснительной записке к нему указывается, что целью введения двух новых форм реорганизации является включение в сферу регулирования процессов реорганизации широко распространенных за рубежом (в Германии, прежде всего) операций по выделению из одного юридического лица активов и пассивов с их передачей другому уже существующему юридическому лицу или разделение одного юридического лица путем передачи всех его активов и пассивов двум или более другим уже существующим юридическим лицам. Такой подход законодателя подтверждает, что: а) сущность реорганизации составляет оборот имущественных комплексов и б) ликвидация и возникновение юридических лиц при реорганизации является второстепенным процессом, сопутствующим обороту имущественных комплексов.
Таким образом, реорганизация - это ликвидация юридического лица, сопровождающаяся общим правопреемством (сингулярное правопреемство при реорганизации невозможно). В результате реорганизации возникают одно либо несколько новых юридических лиц, являющихся обязанными по отношениям, в которых участвовало прекратившее существование юридическое лицо.
Интересным представляется сравнение институтов реорганизации и ликвидации юридического лица.
Ликвидация представляет собой ликвидацию юридического лица без правопреемства, т.е. ликвидацию как самого юридического лица, так и его прав и обязанностей. И реорганизация, и ликвидация могут осуществляться как добровольно, так и принудительно.
Представляется интересной позиция А.А. Мельникова, который предлагает наряду с добровольной и принудительной выделять вынужденную реорганизацию и ликвидацию юридических лиц. "К вынужденным относятся реорганизация и ликвидация юридических лиц, вызванные изменением действующего законодательства"[12].
На взгляд М.В. Телюкиной, именно вынужденной (а не добровольной либо принудительной) следует считать ликвидацию организации по такому основанию, как признание судом недействительной регистрации юридического лица в связи с допущенными при его создании нарушениями закона и иных правовых актов[13]. Проблема в том, что некоторые ученые, в частности, И.В. Елисеев, относят ликвидацию по данному основанию к числу принудительных, так как "если решение суда вступило в законную силу, то участники организации обязаны ему подчиниться. Значит, в этом случае ликвидация проводится на основе судебного решения, а не волеизъявления участников"[14].
Е.А. Суханов также считает, что признание судом недействительным акта государственной регистрации относится к случаям принудительной ликвидации, так как "в этом случае добровольная по форме ликвидация юридического лица, по сути, носит вынужденный (принудительный) характер"[15].
Реорганизация юридического лица проводится в форме слияния, присоединения, разделения, выделения или преобразования (ст.57 ГК РФ). Обращают на себя внимание две особенности принудительной реорганизации: во-первых, она, в отличие от добровольной, может быть осуществлена только в форме разделения либо выделения (такую реорганизацию иногда называют разукрупнением[16]); во-вторых, она, в отличие от принудительной ликвидации, может быть произведена во внесудебном порядке, по решению уполномоченных государственных органов.
Добровольная реорганизация осуществляется по решению самого юридического лица - его учредителей (участников) либо органа, обладающего соответствующими полномочиями согласно учредительным документам.
Здесь приходится непосредственно сталкиваться с проблемой правовой природы института реорганизации. С содержательной точки зрения она представляет собой ничто иное, как юридическую фикцию, опосредующую реальные экономические процессы. За понятием "реорганизация" стоит переход имущества (его части) одного лица к другому, и в принципе, не придумай законодатель подобного легального определения, этот процесс вполне мог (и должен был бы) протекать в следующей форме: получение участниками причитающегося им имущества (активов) ликвидированного (за исключением случаев выделения) юридического лица и незамедлительная передача его в полном объеме другому юридическому лицу. Динамика подобных отношений предполагала бы юридически значимую трансформацию прав участников реорганизуемого юридического лица: из обязательственных - в вещные и затем обратно в обязательственные. При этом очевидно, что, поскольку реальный вклад в уставный капитал вновь образуемого (в случае присоединения - действующего) юридического лица осуществлял бы обладающий имуществом на правах собственника участник прекратившего существование (в случае выделения - реорганизованного) предприятия, он бы и выступал законным учредителем первого.
Видимо, нет нужды в деталях описывать отличительные черты и бесспорные преимущества, которыми обладает институт реорганизации в сравнении с предложенной гипотетической схемой. С его помощью сохраняется стабильность гражданского оборота, обеспечивается правопреемство по всему комплексу прав и обязанностей в отношении третьих лиц, а следовательно, и прочность договорных и хозяйственных связей; максимально гарантируются права кредиторов; отпадает необходимость уплаты дополнительных налогов; сокращаются временные издержки. И возможно, самое главное: производительный капитал остается целостным, не дробится между участниками юридического лица и не изымается из сферы производства, пусть даже на незначительный срок.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
