Как уже отмечалось, судебная власть была неотделима от земельной собственности, а право суда неразрывно связано с правом на судебный лен. Обладавший судебной властью (Gerichtsherr) являлся одновременно крупным земельным собственником (Grundherr). Все участники судебного аппарата (судьи, графы, их заместители, их вассалы - как заседатели в ленном суде, шеффены - как заседатели в земском суде, и т. д.) занимали свое место на ступенях судебной иерархии в полном соответствии с их земельной собственностью, с их земельными правами. Вместе с земельной собственностью шеффен наследовал шеффенское кресло своего отца (ЗП III 26 § 2-3). Судебный исполнитель должен был владеть земельным участком размером не менее трех гуф. Владение леном определяло участие в суде феодальной курии. Наделение судебными функциями было связано с наделением судебным леном. Король являлся в равной мере источником как всякой судебной власти, так и ленного землевладения; здесь сочетание землевладения с политической властью проявлялось в полной мере.
Сословный характер феодальной земельной собственности обусловливал сословный характер суда. Не было единой судебной системы, не было суда, равного для всех. Привилегированные сословия обладали привилегией судиться судом своего сословия; низшие сословия были подсудны судам, специально для них созданным. Соответствующим образом была построена вся судебная система: существовал церковный, ленный, земский, городской суд и т. д. Не только судоустройство носило сословный характер, но и судебный процесс, доказательственное право, система наказаний и т. п. - все пронизано сословным началом. Сословное неравенство проявлялось и в порядке привлечения к суду, и в возможности использовать процессуальные права, и в возможности выступать в суде лично или через представителя, воспользоваться теми или иными доказательствами. В тех случаях, когда представитель привилегированного сословия мог доказать свою правоту, победив в судебном поединке или принеся присягу, совместно с небольшим числом соприсяжных, лица средних и тем более низших сословий нуждались в большем числе соприсяжных, свидетелей-очевидцев и т. д. То же самое относилось к применению наказаний. За одно и то же преступление нередко к низшим сословиям применялись более суровые и унизительные наказания.
Иерархической структуре феодальной собственности соответствовала иерархия суда. Сфера деятельности суда определялась не административно-территориальным принципом, а рангом лена, военным щитом владельца судебного лена, с которым была связана его судейская власть. «Саксонское зерцало» проводит разграничение между церковными судами (судом епископа, пробства и декана) и светскими - судом графа, заместителя графа (шультгейса), гографа или фогта и суда сельского старосты (ЗП I 2). Кроме того, в судебную систему входили специальные ленные суды и городские суды, а также королевский суд (в качестве высшего суда). Земское право подчеркивало недопустимость смешения подсудности церковного и светского суда. Если кто-либо привлекал другого к церковному суду по делу, по которому установлена была подсудность светского суда, то жалобщик платил за это штраф и пеню (ЗП III 87 § 1). Никто не мог быть за одно и то же деяние привлечен одновременно к церковному и светскому суду, кроме случаев нарушения мира, за которое положено было отлучение от церкви, ибо «никто не платит штрафа дважды за одно и то же» (ЗП I 53 § 4).
Высшим судом считался королевский суд, т. е. суд королевского двора (ЗП II 12 § 4), так как «король всеобщий судья повсеместно» (ЗП III 26 § 1). Королевский суд - высшая инстанция для всех судов. Король мог заменить любого судью (ЗП II 25 § 2), и теоретически каждый имел право суда у короля, поскольку, как поясняла глосса, король дал такое всеобщее право всем светским людям (ЗП III 33 § 1). Однако само «Саксонское зерцало» признает, что практически король (император) «не может быть повсеместно и судить о всех преступлениях во всякое время» (ЗП III 52 § 2), поэтому он фактически передал право суда князьям и графам. Королевский суд служил апелляционной инстанцией для графского суда. Вместе с тем королевский суд являлся королевской курией и был судом пэров в отношении князей, которые были заседателями в королевском суде в качестве вассалов короля. Заместителем короля как представительствующего в королевском суде был пфальцграф - он же судья над королем (ЗП III 52 § 3) в суде пэров. Суд королевского двора не имел постоянного местопребывания. Он заседал там, где находился в данный момент король (император) в пределах Германии (ЗП III 64 § 1). На территории каждой отдельной земли (Land) действовали земские суды (Landgerichte), которые судили «приказом [банном] короля», но фактически были самостоятельны, так как обладали графской судебной властью. На первом месте здесь стояли князья: они владели судебными ленами и могли наделять таковыми своих вассалов, однако не ниже четвертой руки, начиная с короля (примеч. к ЗП III 52 § 3).
В суде графа председательствовал сам граф. Он имел заместителя (Schultheiss, praefectus), который был непременным членом судебной коллегии и одновременно судьей над графом, так же как заместитель короля - пфальцграф был судьей над королем, а бургграф - над маркграфом (ЗП III 52 § 3). Заседателями в суде графа были шеффены, и, согласно сословному принципу суда, этому суду были подсудны все свободные шеффенского сословия. При графском суде состоял судебный исполнитель, обязательный участник всех судебных заседаний. Судебный исполнитель избирался судьей и шеффенами из числа чиншевиков, имевших как минимум от половины до трех гуф земли (ЗП III 61 § 3; 45 § 5). Он был единственным лицом низшего сословия в графском суде. Он вызывал стороны, взимал залог, подвергал аресту, приводил в исполнение решения вплоть до смертной казни.
Во втором ранге находился суд заместителя графа. Заместитель графа в графском суде (шультгейс) был одновременно и самостоятельным судьей. Его суду были подсудны чиншевики, из числа которых избирались и заседатели (ЗП III 45 § 4).
Для низших слоев свободных (ландзассов) существовал суд гографа (Gaugrafengericht). Это был сельский суд определенного округа. Избранным на должность гографа мог быть только обладавший военным щитом, следовательно принадлежавший к привилегированным сословиям, так как он наделялся графом после своего избрания судебным леном (ЗП I 56; 58 § 1). Заседателями в суде гографа были ландзассы - вся община, весь местный «народ» (landvolk), что являлось отдаленным отголоском некогда народного суда - суда общины . Гограф избирался как постоянный судья, но мог быть избран в качестве чрезвычайного судьи для разбора дела в течение первых суток о преступнике, пойманном с поличным на месте преступления (ЗП I 57). Хотя гограф имел право присуждать к тяжким уголовным наказаниям (смертной казни и изувечивающим наказаниям), но его суд не считался судом приказом (банном) короля. Обвинителем в суде гографа выступал сельский староста, который действовал как бы по поручению общины (ЗП I 2 § 4 и др.).
Сельский староста, в свою очередь, был судьей по мелким делам, по которым полагались только телесные наказания (кража до трех шиллингов, обман в торговле, применение неверных весов, споры о границах земельных участков). От телесных наказаний, назначавшихся сельским старостой, можно было откупиться тремя шиллингами, которые «предназначались односельчанам совместно на выпивку» (ЗП III 64 § 11).
Вся структура светских судов свидетельствует о тех изменениях, которые произошли со времен Франкского периода. Вместе с падением старого административно-территориального деления на графства суд превратился из королевского суда, из-под власти которого раньше исключались только землевладения тех, кто обладал правом иммунитета, в суд владетельного князя, феодального сеньора. Остатки прежних судебных порядков видны были еще в признании короля всеобщим судьею, в наделении высших судов правом судить «приказом короля», в сохранении королевского суда, нередко оказывавшегося уже символическим. То же значение пережитков имел суд фогта, который ранее существовал на территориях, изъятых на праве иммунитета из ведения королевского суда, а теперь сохранился только в маркграфствах и в городах, причем в последних до тех пор, пока город не получил право на самостоятельный городской суд. В маркграфствах, где не было свободных шеффенского сословия, а были только зависимые крестьяне, не было и судов, которые судили приказом короля, и маркграфы осуществляли судебные функции на основании собственной, а не делегированной власти (ЗП III 65 § 1; II 12 § 6). Поэтому здесь сохранились фогты с правами низшей и высшей юстиции . Точно так же в городах, в зависимости от их категорий, сохранялся еще суд епископского, королевского или бургграфского фогта, пока судебная власть и вместе с тем назначение судей в отдельных городах не перешло к городским самоуправлениям. Как отмечалось, существовал еще ленный суд. Ленное право посвящает главу II порядку судопроизводства в ленных судах. Ленный суд был судом сеньоральной курии, судом равных. Заседателями в ленном суде были вассалы соответствующего сеньора (ЛП I 16; II 7). Ленному суду были подсудны только благородные, обладавшие военным щитом вассалы данного сеньора и все дела, связанные с владением леном и ленными правами. Основные принципы феодальной юстиции нашли свое выражение не только в структуре суда, но и в порядке судопроизводства. Судебный процесс, как он отражен во всех своих деталях в «Саксонском зерцале», и связанные с ним вопросы подсудности, система доказательств, порядок вынесения решений и обжалования их были всецело проникнуты сословностью, формальным неравенством, казуистичностью, строгим формализмом, партикуляризмом и территориальной замкнутостью.
Уже из сословной обособленности судов вытекал сословный характер подсудности. Подсудность в первую очередь определялась сословной принадлежностью сторон, занимаемой ими ступенью феодальной иерархии. Над жизнью и здоровьем князей никто не мог быть судьей, кроме короля (ЗП III 55 § 1). Принадлежавшего к шеффенскому сословию мог судить только суд графа, вассала - только курия его сеньора и т. д.
В пределах одной и той же системы действовал территориальный принцип подсудности; здесь принцип личной подсудности был уже преодолен. Каждый отвечал по своему праву, а не по праву жалобщика (ЗП III 33 § 2). В королевском суде, при привлечении к которому каждый должен был отвечать независимо от местопребывания королевского суда, можно было отказаться от поединка, если суд происходил не в той местности, откуда родом обвиняемый (ЗП III 33 § 3). В городах и судах другого округа никто не должен был давать ответ, если он там не имел местожительства, имущества или не совершил там преступления (ЗП III 25 § 2). Иски о земельной собственности должны были предъявляться по месту ее нахождения (ЗП III 33 § 4). Иски о наследстве рассматривались в месте открытия наследства и по праву страны, а не по личному праву истца, «будь то баварец, шваб или франк» (ЗП I 30). В ленном суде подсудность определилась, как правило, вассальной зависимостью, причем господин мог разрешать жалобы одного вассала против другого в том случае, если хотя бы один из них состоял на его службе (ЛП II 35). Жалоба ленника на своего господина должна была подаваться в курию господина и могла быть обращена к вышестоящему сеньору только в том случае, если ленник доказал, что его господин отказался принять и разобрать жалобу (ЛП II 51).
Средневековый суд не знал деления на гражданский и уголовный процессы. Оба они проводились в одних и тех же судах и по одним и тем же правилам судопроизводства. В средневековом праве не было выработано той стройной системы классификации деликтов, которая была известна римскому праву. Весьма интересно, что слово «преступление» (Verbrechen) в немецком средневековом праве встречается только начиная с XV столетия .
