Уголовно-процессуальное законодательство 1958-1960 гг. ликвидировало легальную основу инквизиционного судопроизводства, но не стало заменять смешанный процесс наиболее демократичным состязательным. Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г. и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 г. провозгласили действующими большинство из перечисленных выше принципов правосудия, впервые закрепили участие общественности в уголовном судопроизводстве, четко сформулировали права обвиняемого и обязанности должностных лиц по их реализации, определили основания для признания лица подозреваемым и его права, расширили процессуальные границы для деятельности защитника (адвоката). Но все это являлось прогрессивным шагом только по отношению к прежнему бесправному положению и не отвечало мировым стандартам демократического правосудия.
Суды, как и вся система юстиции, составляли важный элемент командной системы партийного руководства страной. Органы правосудия не могли быть гарантами прав человека, особенно когда речь шла о необходимости защитить его от могущественной государственной машины. Разделение властей – законодательной, исполнительной и судебной – отрицалось и в теории, и на практике.
Суды, находясь в центре системы уголовной юстиции, выступали как органы расправы, репрессии, а не как органы правосудия, так как законодатель ставил перед всеми органами уголовной юстиции общую задачу борьбы с преступностью.
По традиции, укоренившейся в сталинскую эпоху, процессуальное законодательство пренебрегало правами граждан. Суды, подчиняясь данной свыше установке об усилении борьбы с правонарушениями, почти отказались от оправдательных приговоров. Недостаточная требовательность судов к качеству проведенного предварительного расследования провоцировала следователей разными способами вымогать у подследственных признание вины – эту средневековую "царицу доказательств".
Суды и все другие правоохранительные органы находились в фактической зависимости от местных властей. Они зависели от исполкома местного Совета в материальном плане: "слишком" независимые судьи долго могли ждать получения жилья, испытывали трудности с отоплением, продуктовым снабжением, устройством детей в детский сад и т.п. Кроме того, ретивые администраторы были в силах организовать отзыв судьи с его поста или забаллотировать кандидатуру непослушного слуги Фемиды на ближайших выборах судей. Таким путем складывалось печально знаменитое "телефонное право" – предмет, не изучавшийся в юридических вузах, но весьма ощутимый и реальный в жизни.
Судьи состояли – практически поголовно – членами "правящей партии". Институт партийной ответственности стал еще одним орудием подрыва конституционной нормы о независимости суда.
На протяжении всех лет советской власти суд так и не занял подобающего ему места в правовой системе общества, что связано как с традициями правового нигилизма, так и со стремлением партийной элиты заменять правосудие своим индивидуальным усмотрением. А ведь юстиция была и остается несущей конструкцией в любой правовой системе. Пренебрежительное отношение к правосудию прокладывает дорогу произволу, подрывает устои права и самого общества.
К 80-м годам советская правовая система оказалась в состоянии хронического кризиса. Он был вызван: неоправданной централизацией правотворчества, препятствовавшей принятию на местах наиболее рациональных управленческих решений; несостыковкой юридических норм и новых потребностей хозяйственного развития страны и отдельных предприятий; разрывом между законодательными постановлениями и их реализацией на практике.
Синхронное воздействие этих негативных факторов можно было преодолеть только с помощью всеобъемлющей и комплексной правовой реформы. Однако руководители СССР не сумели ее провести, а в конце 80 – начале 90-х годов пошли по пути десоветизации права, демонтажа социалистической правовой системы. Впрочем, умения не хватило и на это. Процесс преобразований вырвался из-под контроля, и в ходе революционных событий 1991 г. советская правовая система распалась на разрозненные элементы, сохраняющиеся в законодательстве бывших республик Советского Союза и в правосознании их граждан.
3. Европейские социалистические правовые системы
Назначение права как регулятора общественных отношений в силу по-разному сложившихся традиционно-ценностных ориентации воспринималось не всегда и не везде одинаково, а в определенных условиях – даже противоположно. Если в европейских социалистических странах право получило довольно быстрое развитие, то в социалистических странах Азии праву уделялось значительно меньше внимания, что в свою очередь накладывало отпечаток на весь ход дальнейшего развития правовой жизни этих стран.
Следует учитывать также и то обстоятельство, что наряду с официальной правовой идеологией у широких слоев населения существует специфическая система чувств и взглядов на право, законность и правосудие. Это отношение передается из поколения в поколение, в течение веков, пускает глубокие корни в сознании масс, содействуя формированию у них навыков, традиций правового общения, почтения к закону.
В европейских социалистических странах до социалистической революции в массах существовали сильные юридические традиции, основанные на длительном господстве в общественном мнении взглядов на право как на первооснову человеческого общежития. Эти традиции, с одной стороны, служили каналом распространения настроений, затрудняющих правовое воспитание в духе марксистско-ленинской правовой идеологии, а с другой – имели позитивный смысл, ибо наличие у масс определенных элементов правовой культуры облегчало развитие нового права.
В реальной истории юридическая традиция всегда выступает в двояком виде: в первом она наследует и передает будущему общекультурные ценности в праве, доносит до новых времен идеалы, усвоенные правом или правосудием прошлых эпох; во втором – препятствует становлению новых правоотношений и новых правовых институтов или вынуждает государственную власть к разного рода компромиссам. Юридическая традиция удерживается тем длительнее, чем древнее и примитивнее социально-экономическая структура. В азиатских странах партикуляризм, свойственный докапиталистическим структурам, превращал традиционализм, включая юридический, в устойчивый идейно-психологический фактор.
Ученые-юристы утверждают, что правовые системы европейских социалистических государств до социалистической революции относились к романо-германской правовой семье. Это широко распространенное утверждение, на наш взгляд, не совсем точно, ибо не все европейские страны и тем более социалистические страны Азии принадлежали к континентальной системе права. Например, в Венгрии обычное право, основанное на судебных решениях, преобладало во многих отраслях права и старая венгерская правовая система может быть, по крайней мере в этом отношении, названа смешанной. В Албании до Первой мировой войны действовало обычное право, собранное в законе Leka Dukadjch, и Маджалла (Гражданский кодекс Османской империи). После Первой мировой войны албанское право подпало под влияние итальянского права. В частности, в 1928 г. был издан ГК, в 1932 г. – Торговый кодекс. Для досоциалистической Югославии тоже была характерна пестрая "правовая мозаика": в Сербии и Македонии действовал Сербский гражданский кодекс 1844 г., в Воеводине применялось венгерское обычное право, в Хорватии и Словении – Австрийский гражданский кодекс, в Черногории – Кодекс Богишича 1898 г. Наконец, действовало мусульманское право, которое регулировало семейно-брачные и наследственные отношения мусульманского населения на всей территории Югославии. В отдельных частях территории Польши действовало французское, русское, германское, австрийское право. Одним словом, до социалистической революции во всех социалистических государствах не было единой правовой системы и в их развитии существовали значительные различия.
Вне этой основной характеристики, с точки зрения их юридической истории, европейские страны могут быть разделены на две группы. Если одна группа этих стран, связанных с Римом, постоянно находилась под воздействием Западной Европы, с которой они всегда были в тесных отношениях, то вторая группа, напротив, была отрезана па протяжении многих веков от остальных западных стран, попав на длительное время под турецкое господство.
Право в первой группе стран – Венгрии, Польше, Чехословакии, Хорватии, Словении – развивалось почти так же, как в Германии, Австрии к во Франции. В этих странах существовала сильно укоренившаяся юридическая традиция: право рассматривалось как одно из фундаментальных устоев общества, лица с юридической профессией были наиболее уважаемыми его членами.
Во второй группе стран – в Албании, Болгарии, Румынии, Сербии – право исторически развивалось иначе. Как и Россия, эти страны долгое время испытывали на себе влияние Византии, а не Западной Европы. В Балканских странах турецкая оккупация на протяжении веков парализовала эволюцию права. В конце XIX – начале XX в. после завоевания независимости Балканские страны использовали опыт Центральной и Западной Европы.
После социалистической революции сложившиеся демократические юридические традиции были поставлены на службу нового строя Создавалась система социалистического права. Принимались новые законы об аграрной реформе, национализации промышленности, транспорта, роспуске политических партий, о борьбе с контрреволюцией, о строительстве новых органов государства и т.п.
В Болгарии действие прежнего законодательства сразу полностью было отменено. В законе Болгарского Народного Собрания от 9 ноября 1951 г. "Об отмене всех законов, изданных до 9 сентября 1944 г." говорилось, что отменяются как противоречащие Конституции и установленному в Болгарии после 9 сентября 1944 г. социалистическому законодательству и считаются недействительными все изданные до этого времени законы и другие нормативные акты.
В других странах старое законодательство использовалось, но лишь в той мере, в какой оно соответствовало новым задачам. Так, в Румынии продолжало действовать большинство нормативных актов довоенного времени, важнейшими из которых являлся Гражданский кодекс 1864 г., Торговый кодекс 1887 г., Кооперативный закон 1924 г., Водный закон 1924 г., Патентный закон 1906 г. Было отменено фашистское законодательство.
В ГДР по тем вопросам, по которым не были изданы новые законы, до 1975 г. применялись нормы Германского гражданского уложения (1896 г.) и Германского торгового уложения (1897 г.) при условии, что они не противоречили интересам социалистического правопорядка республики. В некоторых странах временно применялись не только отдельные нормы прежнего частного права, связанные с товарным производством, но и другие старые нормы, например нормы уголовного и административного права.
Необходимо подчеркнуть и то, что отмена норм старого права чаще всего проводилась не законодательным путем, а в процессе правоохранительной деятельности органов государства (с помощью решений по конкретным делам, например решений Верховного суда в Венгрии, которые имели принципиальное значение). На начальной стадии становления социалистического права в европейских странах нормотворческая деятельность судебных органов была весьма активной.
В отличие от СССР в европейских социалистических странах сохранилась преемственность и в области судебной практики. Польская судебная практика вплоть до 90-х годов продолжала ссылаться на довоенную судебную практику.
Таким образом, в европейских социалистических странах на начальном этапе становления правовой системы весьма длительное время существовало своеобразное "двоевластие" в области права. Такое положение было необходимо по двум причинам: во-первых, чтобы во время зарождения новой правовой системы не образовался большой юридический вакуум; во-вторых, чтобы социалистическое право могло использовать демократические элементы имевшихся богатых юридических традиций.
