· плановый характер договора;
· несовпадение момента исполнения возникающего из договора обязательства со сроком заключения договора
Законодательные акты о государственных подрядах и поставках принимались также после революции, в период нэпа Можно назвать, в частности, Закон 1923 г. «О государственных подрядах и поставках», который в целях защиты интересов государства устанавливал специальные правила, регулирующие отношения по поставкам с участием в качестве заказчика государственных учреждений и государственных предприятий.[6] В дальнейшем с формированием административно-командной системы управления экономикой, когда практически все поставки продукции и товаров осуществлялись на основе плановых актов (фондовых извещений, планов прикрепления, нарядов), нужда в особом регулировании отношений, связанных с поставками продукции и товаров для удовлетворения государственных потребностей, отпала.
По мнению Ю.К. Толстого в гражданско-правовой доктрине советского периода необходимость выделения самостоятельного планового договора поставки объяснялась тем, что производство на социалистических предприятиях велось в плановом порядке, что было возможно лишь при условии, если такой же плановый характер носили и договоры, направленные на обеспечение производства оборудованием, сырьем и на реализацию продукции социалистических предприятий.[7]
Таким образом, поставка в качестве самостоятельного вида купли-продажи стала выделяться с принятием ГК РСФСР 1960 г. В новых условиях договор поставки был сохранен, но не в качестве самостоятельного гражданско-правового договора, а как один из видов договора купли-продажи, ориентированный на регулирование отношений по реализации различных товаров, складывающихся в основном между профессиональными участниками имущественного оборота, которые занимаются производством и оптовой торговлей сырьем, материалами, комплектующими изделиями, оборудованием. Выделение договора поставки в качестве особого вида договора купли-продажи было продиктовано необходимостью учета специфики указанных правоотношений, требующих более жесткого и детального регулирования.
1.2 Понятие договора поставки в гражданском праве России
В соответствие со ст. 506 ГК РФ, договором поставки признается такой договор купли-продажи, по которому продавец (поставщик), осуществляющий предпринимательскую деятельность, обязуется передать в обусловленный срок или сроки, производимые или закупаемые им товары покупателю для использования в предпринимательской деятельности или в иных целях, не связанных с личным, семейным, домашним и иным подобным использованием.
Договор поставки как вид договора купли-продажи является консенсуалъным, возмездным, двусторонним договором.[8]
Один из вопросов касается того, какие товары могут быть предметом поставки. В частности, в литературе была высказана точка зрения о том, что предметом поставки могут быть только новые вещи, не бывшие в употреблении. Думается, что поскольку правовая база поставки отражает специфику предпринимательской купли-продажи независимо от того, какие вещи являются ее предметом (новые или бывшие в употреблении), указанные особенности предмета не имеют значения для квалификации договора.
Наибольшие трудности в теории и правоприменительной практике вызывает вопрос о том, является ли несовпадение моментов заключения и исполнения обязательства квалифицирующим признаком договора поставки.
В ст. 506 ГК сказано, что по договору поставки продавец обязуется передать покупателю товары в обусловленный срок. На практике эта норма нередко толкуется таким образом, что несовпадение моментов заключения и исполнения договора купли-продажи является основным квалифицирующим признаком, под который и создана специальная правовая база института поставки. Как следствие, договоры, заключаемые и исполняемые предпринимателями одновременно, квалифицируются не как поставка, а как обычная купля-продажа, и положения о поставке к ним не применяются. У такого толкования имеется обоснование в виде исторической аналогии. Так, согласно дореволюционному гражданскому законодательству единственное отличие поставки от купли-продажи состояло в том, что поставка предполагала некоторый промежуток времени между заключением и исполнением договора.[9] В Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. (ст. 44) и в ГК РСФСР 1964 г. (ст. 258) несовпадение моментов заключения и исполнения обязательства рассматриваюсь как один из квалифицирующих признаков договора поставки.
Для правильного ответа на вопрос о том, является ли несовпадение моментов заключения и исполнения договора квалифицирующим признаком поставки, необходимо четкое понимание того, какой фактор обусловил специальное правовое регулирование отношений поставки. Если временной разрыв между заключением и исполнением договора является признаком, предопределяющим необходимость особой регламентации, то он должен рассматриваться как квалифицирующий признак договора поставки (в дореволюционном отечественном законодательстве нормы института поставки отражали именно данную специфику соответствующего правоотношения, и потому этот признак обоснованно рассматривался как квалифицирующий). Если же срок передачи товара является не нормообразующим фактором, а лишь элементом правового механизма, обусловленным иным нормообразующим фактором, то несовпадение моментов заключения и исполнения договора не может рассматриваться в качестве квалифицирующего признака поставки. В этом случае отсутствие данного правового элемента в конкретном обязательстве не препятствует его квалификации как договора поставки, а может свидетельствовать при определенных условиях лишь о нарушении тех или иных норм, касающихся данного договора.
Анализ ГК РФ 1995 года показывает, что правила, регламентирующие поставку, отражают специфику предпринимательских отношений купли-продажи вне зависимости от того, исполняется такой договор в момент его заключения или через определенное время. Поэтому предпринимательский договор купли-продажи, моменты заключения и исполнения которого совпадают, также является поставкой и к нему в такой же степени применимы нормы § 3 гл. 30 ГК. Противоположный вывод искусственно ограничивает регламентацию данных правоотношений общими положениями о купле-продаже, необоснованно исключая применение к ним института поставки, специально созданного для их регулирования.
Можно привести следующий пример из судебной практики. Без заключения письменного договора покупатель-предприниматель получил у продавца-предпринимателя товары по накладной. Товары оказались некачественными, о чем покупатель уведомил продавца. Продавец без промедления заменил некачественный товар, однако покупатель отказался от его принятия, сославшись на то, что в соответствии со ст. 475 ГК он будет устранять недостатки своими силами. Недостатки были устранены третьим лицом. Покупатель обратился в суд с иском о взыскании с продавца стоимости услуг третьего лица по устранению недостатков. Продавец, возражая против удовлетворения иска, ссылался на то, что согласно ст. 518 ГК покупатель вправе самостоятельно выбирать способы защиты от некачественной поставки лишь в том случае, если поставщик без промедления не заменит некачественный товар. В данном случае замена была предложена незамедлительно, поэтому отказ покупателя от принятия замены лишает его права требовать возмещения заявленных убытков. Суд иск удовлетворил, указав в решении следующее. Поскольку моменты заключения и исполнения договора в данном случае совпадают, рассматриваемую сделку, оформленную накладной, следует квалифицировать как разовую куплю-продажу, а не как договор поставки. Поэтому ст. 518 ГК, предоставляющая поставщику право без промедления заменить некачественный товар, к спорным правоотношениям неприменима. Стороны должны руководствоваться только нормами общих положений о купле-продаже и, в частности, ст. 475 ГК, в которой право выбора способа защиты предоставлено только покупателю.[10]
Квалификация фактической купли-продажи между предпринимателями как договора поставки не противоречит его легальному определению, содержащему указание на срок передачи товара. Необходимость установления срока передачи товара направлена на придание предпринимательским отношениям конкретности и определенности. Если же передача товара производится одновременно с заключением договора, отношения в части исполнения обязательства сами по себе приобретают максимальную определенность.
Таким образом, несовпадение моментов заключения договора и передачи товара не является квалифицирующим признаком договора поставки. Для квалификации обязательства купли-продажи как договора поставки достаточно установления того, что продавец и покупатель действуют с предпринимательской целью.
Приведем еще одну точку зрения, высказанную Б.Д. Завидовым: «В контракте международной купли-продажи, подпадающем под сферу действия Венской конвенции, может и отсутствовать условие о сроке передачи товара. В таких случаях в соответствии с Конвенцией срок поставки определяется предписаниями содержащейся в ней диспозитивной нормы (ст. 33). При применении ГК РФ возникает вопрос о юридической квалификации такого контракта. Статья 506 ГК РФ, устанавливающая обязательные признаки договора поставки, относит к ним условие о сроке или сроках передачи товара. Поэтому контракт, не предусматривающий передачу товара в обусловленный срок, как будто не может быть признан договором поставки. Но к такому контракту безусловно применимы общие положения ГК РФ о купле-продаже, поскольку он полностью соответствует признакам договора купли-продажи, указанным в п. 1 ст. 454 ГК РФ. Все же, представляется, что при юридической квалификации контракта с точки зрения требований ГК РФ в каждом случае на основании ст.431 ГК (о толковании договора) следует выяснять действительную общую волю сторон с учетом цели контракта».[11]
Думается, в любом случае необходимо помнить, что поскольку срок поставки является всего лишь элементом правового регулирования, а не обязательным квалифицирующим признаком. Поэтому наличие или отсутствие в предпринимательском обязательстве поставки согласованного условия о сроке передачи товара не влияет на квалификацию данного договора как поставки. Предпринимательская поставка не становится обычной куплей-продажей на том основании, что стороны не согласовали срок передачи товара. Точно также договор продажи недвижимости, для которого цена является существенным условием, не становится обычной куплей-продажей, если стороны не согласовали цену недвижимости. Невыполнение определенного правового требования, предъявляемого к договору (к примеру, несогласование договорного условия, определяемого законодателем как существенное), не влияя на квалификацию обязательства, может рассматриваться лишь как нарушение конкретных норм, его регламентирующих. Другими словами, срок в договоре поставки не является необходимым элементом, отличающим его от договора купли-продажи. В подтверждение этого можно привести следующий пример из судебной практики.
Так, по одному из судебных споров возникла следующая ситуация. Между предпринимателями был заключен договор поставки, в котором не было оговорено условие о сроке передачи товара. Поставщик товар не передал. Покупатель предъявил иск о взыскании договорной неустойки за просрочку передачи товара. Возражая против иска, поставщик заявил, что договор необходимо признавать незаключенным ввиду несогласования условия о сроке передачи товара, поскольку предпринимательская купля-продажа может быть квалифицирована только как договор поставки, для которого условие о сроке является существенным. Покупатель, обосновывая исковые требования, сослался на то, что если договор нельзя квалифицировать как поставку в силу отсутствия условия о сроке, то его необходимо считать обычной куплей-продажей, для которой законодатель не требует согласования срока передачи товара. Рассматривая данный иск, суд, обоснованно указал, что спорные правоотношения являются договором поставки, поскольку носят предпринимательский характер. Для вывода о заключенности договора в данном случае имеет значение не квалификация его, а толкование ст. 506 ГК с точки зрения того, может ли срок поставки определяться по правилам ст. 314 ГК о разумном сроке.[12]
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
