Н.Г. Иванов определяет опьянение следующим образом: "Состояние опьянения есть разновидность аномального состояния субъекта, при котором процессы возбуждения и торможения приведены в дисгармонию". [14]"Дисгармония" двух основных физиологических "процессов возбуждения и торможения", непрерывно протекающих в нервной системе, приводит к нарушению высшей нервной деятельности. Если комплексно учесть другие работы этого же автора,[15] то можно предположить, что и он расценивает опьянение как психическое расстройство, не исключающее вменяемости.
Напротив, А.В. Рагулина указывает: "... алкогольное опьянение... не является психическим расстройством". [16] Л.Л. Кругликов также полагает, что опьянение характеризуется отсутствием психического расстройства. [17] Аналогичную позицию занимает и ряд других авторов. [18] При этом они не приводят аргументации своей позиции, тем самым отказываясь признать психическим расстройством "острую алкогольную интоксикацию", "острую наркотическую интоксикацию", безусловно, являющиеся психическим расстройством. Мнение этих авторов сопряжено с другим: "Не будь этой нормы, некоторых пьяных нельзя было бы привлечь к уголовной ответственности за содеянное ими, так как в связи с опьянением они нередко фактически невменяемы". [19] Мы полагаем, что привлечение к уголовной ответственности "фактически невменяемого" - разновидность объективного вменения, в то время как уголовная ответственность за невиновное причинение вреда не допускается.
Л.Ю. Перемолотова указывает, что влияние опьянения на состояние психической деятельности, на способность осознавать значение общественно опасных действий и руководить ими следственными и судебными органами практически не подвергается специальному исследованию. Существует презумпция вменяемости субъекта, действовавшего в состоянии опьянения. [20]Вместе с тем экспертная практика показывает, что хотя при опьянении нет тех изменений, которые имеют место при психотических расстройствах (например, при патологическом опьянении), способность сознательной регуляции поведения может быть затруднена. Известный отечественный специалист в области судебной психиатрии Б.В. Шостакович признает, что такие затруднения осознанно-волевого поведения являются реальностью и служат основанием для постановки проблемы в целом. [21]
Нам представляется обоснованным сделать следующее заключение. Само "простое" опьянение не является психическим расстройством, но оно может сопровождаться психическим расстройством, возникшим в результате приема алкоголя, наркотических средств или других одурманивающих веществ. Основание для такого заключения мы находим в Международной статистической классификации болезней и проблем, связанных со здоровьем, 10-го пересмотра, используемой и в России. [22]
С.И. Никулин пишет, что "обычное алкогольное опьянение (в любой степени)... не связано с таким расстройством психической деятельности, которое свойственно психическому заболеванию. То же самое относится и к состоянию наркотического опьянения, и к состоянию, возникающему под влиянием употребления одурманивающих (токсических) веществ". [23] Обратим внимание на то, что в действующем уголовном законодательстве не используется понятие "психическое заболевание". В нем говорится лишь о психическом расстройстве. Интересен и тот факт, что "патологическое опьянение" также не является самостоятельным психическим заболеванием.
Иной подход находим в труде А.В. Наумова: "Обычное опьянение даже в том случае, если оно влечет за собой утрату лицом способности отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими, не может рассматриваться в рамках невменяемости, поскольку в этом случае отсутствует медицинский критерий, т.е. наличие у лица психического расстройства, парализующего или существенно ограничивающего способности его сознания и воли. Обычное опьянение (в том числе и наиболее распространенная его форма - алкогольное опьянение), как правило, возникает в результате произвольного употребления алкоголя и наркотических средств, дозы которых в значительной степени и определяют поведение виновного в состоянии опьянения. Последнее обуславливается также и другими факторами, связанными с воспитанием лица, его культурным уровнем, привычками и т.д. Все это и не позволяет отождествлять опьянение с разновидностью психического заболевания". [24] Обратим внимание на то безусловное обстоятельство, что "утрата лицом способности отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими" - это и есть свидетельство нарушения высших психических функций. Собственно, психическое расстройство есть "медицинский критерий невменяемости".
Отметим и то, что мнение автора противоречит положениям труда, изданного позже под его редакцией. [25] Автор коснулся и иной проблемы, говоря о том, что "поведение виновного в состоянии опьянения обуславливается также и другими факторами". С этим следует согласиться, особенно с учетом того, что под другими факторами могут пониматься имеющиеся хронические психические расстройства, слабоумие, иные болезненные расстройства психики, предусмотренные ст.21 УК, которые "кристаллизуются" под влиянием алкоголя, наркотических средств или других одурманивающих веществ.
С.В. Бородин пишет, что "опьянение хотя и отрицательно сказывается на нормальном течении психических процессов, дезорганизует важнейший для поведения человека процесс возбуждения и торможения, ослабляет сознание и волю, а также способность адекватно реагировать на события, но не ведет к утрате связи с внешним миром и осознанности своих действий". [26] Нам трудно согласиться с тем, что лицо, находящееся в крайней степени алкогольного опьянения - алкогольной коме (бессознательном состоянии, вызванном употреблением больших доз алкоголя), способно "адекватно реагировать на события", а также не утрачивает "связи с внешним миром и осознанности своих действий". Но главное заключается в том, что ученый признает факт "ослабления сознания и воли" у лица, находящегося в состоянии опьянения. Это означает, что лицо в состоянии опьянения не в полной мере осознает фактический характер своих действий и не в полной мере руководит ими вследствие "отрицательного" воздействия алкоголя и наркотиков "на нормальное течение психических процессов, дезорганизацию важнейшего для поведения человека процесса возбуждения и торможения". Тем самым автор вольно или невольно подводит нас к мысли о том, что на фоне опьянения могут возникать психические расстройства.
Далее автор приводит интересную практику Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им.В.П. Сербского, свидетельствующую о том, что в практике достаточно много случаев, когда лицо, готовясь к преступлению, приводит себя в состояние невменяемости, принимая "для храбрости" большую дозу наркотиков, алкоголя. Тем самым С.В. Бородин вновь косвенно признает, что опьянение может сопровождаться психическим расстройством, способным выступать в качестве медицинского критерия невменяемости. По нашему мнению, следует полностью согласиться с такой позицией.
А.Н. Игнатов указывает: "Специальный вопрос, связанный с определением вменяемости, заключается в оценке психических возможностей и способностей лица контролировать свое поведение в состоянии сильного алкогольного или наркотического опьянения... Данные судебной психиатрии свидетельствуют о том, что у опьяневших не бывает галлюцинаторно-бредовых переживаний, немотивированного психомоторного возбуждения. При физиологическом опьянении ослабляется функционирование тормозных процессов нервной деятельности и самоконтроль. Однако у пьяного сохраняется контакт с окружающей средой, и его действия носят мотивированный характер. Обычное физиологическое опьянение наступает постепенно. Лицо сознает, что алкоголь одурманивает его, нарушает нормальное состояние психики, координацию движений, быстроту реакции и т.д. Продолжая употреблять алкоголь, лицо по своей воле приводит себя в состояние сильного опьянения, которое хотя и нарушает психические процессы, но не является болезненным состоянием, возникающим помимо воли лица". [27]
Нам трудно согласиться с этим мнением, так как у лиц, много лет злоупотреблявших спиртными напитками, может развиться временное психическое расстройство (алкогольный психоз) с галлюцинациями и бредом (например, алкогольный галлюциноз, алкогольный бредовой психоз и др.). [28] Кроме того, у "опьяневшего" человека, страдающего самостоятельным хроническим психическим расстройством с "галлюцинаторно-бредовыми переживаниями", они (переживания) могут иметь место до, во время и после состояния опьянения. Что же касается немотивированного возбуждения, то, как показывает судебная практика, иные лица могут одинаково часто "немотивированно возбуждаться" как в трезвом, так и в "опьяневшем состоянии". [29] Нам трудно признать состояние опьянения и физиологическим состоянием. Наоборот, после того, как человек произвольно приведет себя в состояние опьянения, физиологические механизмы пытаются за счет сложных биохимических рычагов "вывести" организм из него в нормальное, трезвое состояние. Что же касается "ослабления функционирования тормозных процессов", то судебная практика убеждает нас в обратном при оценке преступлений, совершаемых пьяными водителями, заснувшими за рулем. Но мы солидарны с утверждением об ослаблении самоконтроля у пьяного, если при этом сниженный самоконтроль понимается как расстройство психической деятельности, в силу которого лицо не могло в полной мере осознавать фактический характер и (или) общественную опасность своих действий (бездействия) либо в полной мере руководить ими. О "физиологии" опьянения мы указали выше, остается особо подчеркнуть, что если нарушаются нормальное состояние психики, координация движений, быстрота реакции, то речь идет не о "физиологическом" состоянии, а расстройстве психической деятельности. Опьянение не является болезнью, но оно нарушает психические процессы,[30] как справедливо указывает этот же автор в другой работе, следовательно, сопровождается (может сопровождаться) психическим расстройством.
Весьма интересное положение высказывает Г.Н. Борзенков: "От болезненных состояний психики, обуславливающих невменяемость, состояние обычного алкогольного опьянения отличается двумя существенными особенностями: во-первых, в состояние опьянения человек приводит себя сознательно, намеренно и, во-вторых, обычное алкогольное опьянение не связано с галлюцинациями, обманом слуха, зрения и ложными восприятиями окружающего". [31] В этой связи необходимо отметить, что слабоумие и иные болезненные состояния психики, предусмотренные ст.21 УК "Невменяемость", также не связаны с галлюцинациями, обманом слуха, зрения и ложным восприятием окружающего, но они определяют невменяемость. Поэтому один из приведенных Г.Н. Борзенковым аргументов является весьма спорным.
Но важно обратить внимание на то, что в состояние, при котором у виновного возникло нарушение осознанно-волевой регуляции поведения в момент совершения деяния, предусмотренного Особенной частью УК, виновный вводит себя действительно сознательно, а подчас со специальной целью дополнительного устрашения жертвы своим опьянением. Но лица, больные эпилепсией, зачастую сознательно, намеренно провоцируют приступ потери сознания, дабы вновь и вновь ощутить чувственную прелесть первой его стадии - ауры. Однако, как свидетельствует судебная практика, это не исключает невменяемость лица, бездействовавшего в состоянии эпилептического припадка и (или) действовавшего в состоянии "сумеречного" (послеприступного) состояния. Поэтому и второй из приведенных Г.Н. Борзенковым аргументов также является спорным.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
