2.3 Процессуальные правила разбирательства семейных дел
Семейное право, как известно, относится к числу материальных прав. Соответственно Семейный кодекс Российской Федерации считается преимущественно материально-правовым нормативным актом. Однако традиционно в Семейный кодекс РФ включены и разнообразные процессуальные правила разбирательства семейных дел, причем по сравнению с прежним семейным законодательством их объем увеличился.
Процессуальные нормы в Семейном кодексе РФ, как и прежде, не составляют специального раздела, а содержатся практически во всех главах этого кодекса и рассчитаны на применение при разбирательстве конкретных категорий семейных дел.
По своему содержанию большая часть этих процессуальных правил регулирует: 1) подведомственность; 2) состав участвующих в деле лиц; 3) особенности предъявляемых в суде требований (предмет и основание иска); 4) особенности доказывания по конкретным делам (предмет доказывания, распределение обязанностей по доказыванию, законные презумпции и пр.).
Значительно меньшая группа таких правил определяет особенности движения процесса: правила отложения разбирательства дел о расторжении брака, особенности подготовки к судебному разбирательству и исполнение решений суда по делам, связанным с воспитанием детей, порядок уплаты и взыскания алиментов и др.
Процессуальные правила, включенные в кодекс, по сфере применения относятся к специальным, поскольку ориентированы на конкретные категории дел. Некоторые из них являются исключительными, ограничивающими право на судебную защиту при определенных обстоятельствах. Так, согласно ст.17 Семейного кодекса РФ муж не имеет права без согласия жены возбуждать дело о расторжении брака во время беременности жены и в течение года после рождения ребенка. В ст.28 Семейного кодекса ограничено право на обращение в суд с иском о признании брака недействительным супруга, знавшего о наличии обстоятельств, препятствующих заключению брака, либо о фиктивности брака. Этот супруг может обратиться в суд лишь с требованием о расторжении брака.
Роль процессуальных правил, содержащихся в Семейном кодексе РФ, велика, поскольку они призваны специализировать процессуальную форму защиты семейных прав, сделать ее более эффективной с учетом специфики брачно-семейных правоотношений. Вместе с тем их включение не в специализированный нормативный акт создает определенные трудности в судебной практике, поскольку они должны применяться вместе с общими правилами специализированного процессуального законодательства.
Особенно остро стоит вопрос о применении тех процессуальных правил, которые не соответствуют общим процессуальным нормам.
Так, ст. 24 Семейного кодекса РФ предусмотрено, что при расторжении брака в судебном порядке суд обязан по своей инициативе определить, с кем из родителей будут проживать несовершеннолетние дети после развода, а также с кого из родителей и в каких размерах взыскиваются алименты на их детей, если супруги не представили суду соглашение по этим вопросам либо это соглашение нарушает интересы детей или одного из супругов. Здесь содержатся по существу императивные правила о соединении исковых требований, причем допускается, что инициатором такого соединения выступают не сами супруги, а суд. Между тем по общим положениям процессуального законодательства о соединении и разъединении нескольких исковых требований инициатива соединения исковых требований принадлежит только истцу. Судья лишь оценивает целесообразность такого соединения. Кроме того, процессуальное законодательство не предоставляет суду полномочий рассматривать какие-либо исковые требования, не заявленные сторонами в установленном законом порядке, тогда как в ст. 24 Семейного кодекса РФ на суд такие обязанности возлагаются.
Нельзя не отметить, что процессуальные правила разрешения комплекса вопросов при вынесении судом решения о расторжении брака направлены на защиту интересов детей, права которых нарушаются при прекращении совместной жизни их родителей. Однако эффективность этих норм существенно снижается вследствие того, что они не соответствуют правилам гражданского процессуального законодательства. Хотя некоторыми авторами высказываются соображения о том, что специальная процессуальная норма, содержащаяся в нормативных актах материального права, может совсем по-иному регулировать то или иное процессуальное отношение[42], большинство процессуалистов не разделяют этого взгляда. Мало того, в Гражданском процессуальном РФ сформулировано общее положение о том, что нормы гражданского процессуального права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать Гражданскому процессуальному кодексу.
Анализ специальных процессуальных правил нового Семейного кодекса показывает, что многие из них имеют целью усилить защиту прав детей. Так, принципиально расширены пределы судебной защиты прав детей, рожденных вне брака, на установление их происхождения. В ст. 49 Семейного кодекса РФ предусмотрено, что при разбирательстве дел об установлении отцовства суд принимает во внимание любые доказательства, с достоверностью подтверждающие происхождение ребенка от конкретного лица, тогда как по прежнему семейному законодательству возможность удовлетворения иска связывалась с подтверждением в суде ограниченного перечня обстоятельств. Неподтверждение в суде хотя бы одного из этих обстоятельств приводило к отказу в удовлетворении иска . Получалось, что закон был бессилен против непорядочных отцов, не желающих выполнять свои родительские обязанности добровольно.
Эти ничем не обоснованные ограничения при установлении происхождения ребенка, родившегося вне брака, устранены. Однако трудно согласиться с новыми ограничениями в установлении происхождения детей, родившихся вне брака, которые содержатся в ст. 50 Семейного кодекса РФ. В этой статье, озаглавленной «Установление судом факта признания отцовства», говорится о том, что в случае смерти лица, которое признавало себя отцом ребенка, но не состояло в браке с матерью ребенка, факт признания им отцовства может быть установлен в судебном порядке по правилам гражданского процессуального законодательства. Данное правило ограничивает возможности судебной защиты прав детей на установление отцовства после смерти предполагаемого отца по сравнению даже с прежним семейным законодательством.
При установлении отцовства важно ответить на вопрос: когда возникают права и обязанности - с момента рождения ребенка или с момента обращения в суд с иском об установлении отцовства. Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 25 октября 1996 года N 9 «О применении судами Семейного кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел об установлении отцовства и о взыскании алиментов»[43] разъяснил судам, что при рассмотрении дела об установлении отцовства датой рождения ребенка определяется, какой нормой следует руководствоваться. Констатируя, что обстоятельства для установления отцовства в судебном порядке, предусмотренные ст. 49 Семейного кодекса РФ, существенно отличаются от тех, которые предусматривались ст. 48 Кодекса о браке и семье, Пленум высказался за то, что положения нового Семейного кодекса РФ могут применяться только в отношении детей, родившихся после введения Семейного кодекса РФ в действие, то есть 1 марта 1996 года и позднее.
Следовательно, если исходить из тех разъяснений, которые даны Пленумом Верховного Суда РФ, то в зависимости от времени рождения внебрачного ребенка по делам об установлении отцовства применяются либо нормы Семейного кодекса РФ, либо правила Кодекса о браке и семье. Эти новые ограничения прав детей на установление отцовства усложняют судебную защиту и порождают определенное неравенство детей в зависимости от времени их рождения. Правильность данного разъяснения вызывает сомнения еще и потому, что непосредственно законодатель не предусмотрел этих ограничений, как это было ранее сделано в Законе об утверждении Основ.
В то же время Пленум Верховного Суда РФ не исключает возможность установления в особом производстве факта отцовства в случае смерти предполагаемого отца. В отношении детей, родившихся в период с 1 октября 1968 года до 1 марта 1996 года, такой факт устанавливается на основании ст. 48 Кодекса о браке и семье, в то время как в случае рождения ребенка 1 марта 1996 года и позднее факт отцовства устанавливается на основании ст. 49 Семейного кодекса РФ.
Таким образом, в особом производстве судом могут устанавливаться либо факт признания отцовства, либо факт отцовства в случае смерти предполагаемого лица, что зависит от даты рождения ребенка. Пределы судебной защиты прав детей расширены введением судебного порядка усыновления (удочерения) по ст. 125 Семейного кодекса РФ, которое ранее производилось в административном порядке. В ст. 125 Семейного кодекса РФ предусматривается, что рассмотрение дел об установлении усыновления ребенка производится судом в порядке особого производства по правилам, предусмотренным гражданским процессуальным законодательством.
Определенные возражения вызывают положения ст. 18 Семейного кодекса РФ. В ней указывается, что расторжение брака производится в органах загса, а в случаях, предусмотренных статьями 21-23 Семейного кодекса РФ, - в судебном порядке. Из указанной нормы можно сделать вывод, что основной порядок расторжения брака - административный (осуществляемый в загсе), тогда как ранее таковым считался судебный. Между тем в ст. 19 Семейного кодекса РФ названы те случаи, в которых может быть произведен развод в загсе: 1) при взаимном согласии на расторжение брака супругов, не имеющих общих несовершеннолетних детей; 2) по заявлению одного из супругов, если другой признан судом безвестно отсутствующим, либо признан судом недееспособным, либо осужден за совершение преступления к лишению свободы на срок свыше трех лет.
Упомянутый перечень почти не изменился по сравнению с прежним, определяемым ранее. Единственное уточнение касается указания на общих несовершеннолетних детей, наличие которых препятствует расторжению брака в загсе при взаимном согласии супругов. Хотя данное уточнение не вызывает возражений, все же правильнее было бы указать в ст. 18 Семейного кодекса РФ, что расторжение брака в органах загса производится только в случаях, предусмотренных в ст. 19 Семейного кодекса РФ. В современном гражданском процессуальном праве, как и в семейном, усиливаются начала диспозитивности, характеризующиеся предоставлением субъектам материально-правовых и процессуальных отношений большей свободы в распоряжении своими материальными и процессуальными правами.
Усиление диспозитивных начал в Семейном кодексе РФ наиболее активно проявилось в регулировании брачных и семейных имущественных правоотношений. Супруги получили право заключить брачный договор - либо до государственной регистрации заключения брака, либо в любое время в период брака. Этим договором они вправе изменить предусмотренный законом режим совместной собственности и установить режим совместной, долевой или раздельной собственности на все имущество супругов, на его отдельные виды или на имущество каждого из супругов. Споры, связанные с изменением, расторжением брачного договора, а также с признанием его недействительности полностью или частично, должны разрешаться в судебном порядке[44]. По алиментным правоотношениям между лицом, обязанным уплачивать алименты, и их получателем может быть заключено соглашение об уплате алиментов, подлежащее нотариальному удостоверению.
В судебном порядке могут рассматриваться споры об изменении или расторжении этого соглашения, а также о признании его недействительным[45]. Эти споры представляют собой новые категории брачно-семейных дел.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14
