Несмотря на выявленные различия между обучением и воспитанием, вряд ли целесообразно обособление услуг по обучению и услуг по воспитанию. Обучение и воспитание неразрывно связаны, так как они, по справедливому утверждению М.Н. Малеиной, "объединены в едином процессе". Однако их соотношение при оказании различных видов образовательных услуг может быть неодинаковым. Так, роль воспитания при обучении ребенка несравненно больше, чем при обучении взрослого человека.
Таким образом, предметом воздействия при оказании образовательных услуг следует признать не только знания, умения и навыки, но и духовное состояние личности. Соответственно, сущность образовательной услуги можно раскрыть как деятельность по обучению и воспитанию, состоящую в передаче знаний, умений и навыков, направленную на развитие духовного состояния личности обучаемого.
Нельзя не признать, что при таком широком подходе к сущности образовательных услуг представляется затруднительным отграничить их от культурно-просветительских услуг. Например, обучение хореографии может квалифицироваться и как образовательные услуги, и как культурно-просветительские - в зависимости от субъекта их оказания. Если в качестве услугодателя будет выступать образовательное учреждение, в нашем примере - хореографическое училище, то это будут образовательные услуги, а если хореографическая студия при местном клубе - культурно-просветительские услуги. Однако использованный формальный признак - правовой статус услугодателя - является далеко не основным критерием для разграничения этих услуг.
В связи с рассматриваемой проблемой интерес представляет позиция Ю. Свит, которая считает, что понятия "образование" и "обучение" с правовой точки зрения не идентичны. В ее обоснование она приводит следующие аргументы: "Задача обучения - передача другому лицу, обучаемому, определенных знаний, навыков. Образование же, согласно законодательному определению, включает в себя как процесс воспитания и обучения, так и официальное подтверждение достижения гражданином (обучающимся) установленного государством образовательного уровня (образовательного ценза)". В.М. Сырых также отмечает, что "объект образовательных отношений - это не любые знания, навыки и умения, приобретенные в процессе обучения, а такие, уровень которых соответствует государственному образовательному стандарту, что подтверждается итоговой аттестацией обучающихся и удостоверяется соответствующим документом".
Используя предлагаемый этими авторами формальный критерий - официальное подтверждение достижения гражданином образовательного уровня, установленного государством, можно разграничить услуги по обучению и образовательные услуги. Цель такого разграничения видится в формировании и установлении различных правовых режимов для этих услуг. Необходимость в этом обусловлена более строгими требованиями, предъявляемыми к образовательным услугам из-за их повышенной социальной значимости. На услуги по обучению может распространяться более мягкий правовой режим культурно-просветительских услуг.
Таким образом, исследование основных типов услуг, преимущественно не урегулированных на уровне ГК РФ, подтверждает в целом вывод ученого-экономиста Т. Хилла о том, что сущность услуги заключается в изменении состояния человека или предмета. Следует особо подчеркнуть, что при проведении данного исследования не ставилась задача выработать определения анализируемых услуг. Целью его было выявление такой сущностной характеристики услуг, которая была бы присуща всем видам услуг. Именно такая сущностная характеристика может быть положена в основу определения услуг как блага, признанного самостоятельным объектом гражданских прав.
Как уже указывалось выше, для большинства услуг характерно изменение состояния невещественного блага в процессе их оказания. Но данное утверждение справедливо не для всех видов услуг. Так, не все медицинские услуги состоят именно в изменении состояния здоровья. Профилактические услуги, напротив, оказываются в целях сохранения здоровья. Не изменяется состояние здоровья и при оказании диагностических услуг. Охранные услуги заключаются в обеспечении физической неприкосновенности личности, т.е. по существу в сохранении определенного состояния личности, а не в изменении его. Следовательно, сущность услуг может заключаться не только в изменении, но и в сохранении состояния невещественного блага.
Обычно в определение услуг как объекта гражданских прав включается их направленность на удовлетворение индивидуальной потребности лица. Однако вряд ли удовлетворение потребности можно признать специфическим свойством услуг, так как оно присуще любому объекту гражданских прав. В качестве объектов гражданских прав выступают блага, т.е. предметы или явления, признаваемые таковыми из-за их способности удовлетворять какие-либо человеческие потребности.
Направленность услуг на удовлетворение именно индивидуальной потребности проявляется далеко не во всех случаях. В связи с существенным расширением сферы услуг возрастает роль стандартизации услуг. Разработка и внедрение стандартов рассматривается учеными-экономистами как основной способ обеспечения стабильности качества услуг. Стандартизация в сфере услуг, в свою очередь, снижает и степень индивидуализации оказываемых услуг.
На основании изложенного можно предложить следующее определение услуг как объекта гражданских прав - это действия услугодателя по сохранению или изменению состояния невещественных благ (имущественных прав, информации, нематериальных благ), совершаемые им в пользу услугополучателя.
§ 2. Правовой режим услуг
Роль категории "объекты гражданских прав" не ограничивается определением круга материальных и нематериальных благ, участвующих в гражданском обороте или защищаемых гражданским законодательством. В подразд. 3 "Объекты гражданских прав" разд. I ч. 1 ГК РФ не только перечислены те блага, которые признаются в качестве таковых, но и закреплены общие положения в отношении некоторых из них.
В ГК РСФСР 1964 г. отсутствовали какие-либо общие положения как о материальных благах, участвующих в гражданском обороте, так и о нематериальных. Отдельные элементы правового режима конкретного блага содержались в различных главах, посвященных тем видам правоотношений, объектом которых выступало это благо. Так, правила о главной вещи и принадлежности (ст. 139 ГК РСФСР) были помещены в гл. 13 "Приобретение и прекращение права собственности", хотя эта классификация вещей имеет правовое значение не только для правоотношений собственности, но и для правоотношений купли-продажи.
В гл. 6 "Общие положения" ГК РФ сосредоточены те правила о том или ином благе, которые имеют правовое значение для различных по своей правовой природе правоотношений. Например, деление вещей на недвижимые и движимые, закрепленное в ст. 130 ГК РФ, порождает определенные правовые последствия в правоотношениях собственности, купли-продажи, аренды, ренты, подряда и др.
В связи с этим цель закрепления в ГК РФ правил об объектах гражданских прав видится в установлении определенного правового режима в отношении конкретных благ, на что справедливо указывается в цивилистической литературе.
"Правовой режим" - довольно универсальный термин. В разных отраслях права он используется в отношении различных правовых явлений: режима наибольшего благоприятствования, таможенного режима, колонии общего режима, режима труда и отдыха и т.д. В юридических словарях термин "правовой режим" определяется, как правило, через совокупность правовых норм. Так, И.Л. Бачило предлагает рассматривать правовой режим как "нормативно установленные правила относительно определенного предмета отношений или ситуаций, которые должны соблюдаться участниками отношений по поводу этого предмета (объекта или ситуации)". Однако в приводимом определении не раскрывается смысл установления особых правил в отношении конкретных предметов.
В гражданском праве данный термин чаще всего употребляется применительно к объектам гражданских прав: правовому режиму недвижимости, правовому режиму имущества супругов и т.д. Цель закрепления особых правил в отношении объектов гражданских прав может быть раскрыта через семантическое значение слова "режим": "установленный порядок чего-то" , т.е. правовой режим объекта - это порядок его использования, определенный правовыми нормами.
Таким образом, под правовым режимом конкретного объекта гражданских прав понимается совокупность правовых норм, устанавливающих порядок использования этого блага для участников гражданских правоотношений.
Представляется, что порядок использования блага не может ограничиваться только "возможностью или невозможностью совершения с ними определенных действий (сделок), влекущих известный юридический (гражданско-правовой) результат". Порядок использования, кроме юридических действий (сделок), может включать в себя совершение и действий фактического характера, имеющих определенное правовое значение.
Профессор Е.А. Суханов особо подчеркивает, что правовой режим "устанавливается не для различных благ, а для людей, совершающих по поводу этих благ различные юридически значимые действия. Иначе говоря, он определяет поведение участников правоотношений, касающееся соответствующих материальных и нематериальных благ". Согласна с ним и И.Д. Кузьмина, утверждающая, что "категория "правовой режим" традиционно употребляется доктриной гражданского права для определения поведения участников гражданских правоотношений в связи с различными благами". Подобная трактовка правового режима допустима в учебной литературе для объяснения значения данной категории, но в монографических исследованиях ее использование не вполне оправданно.
Вряд ли у кого возникают сомнения, что нормы права призваны регулировать поведение участников правоотношений. Суть проблемы в другом. Правила в отношении конкретного блага устанавливаются исходя из свойств самого блага, которым придается правовое значение. Следовательно, правовой режим конкретного блага составляют только те нормы, в которых установлены определенные юридические последствия в зависимости от юридически значимых свойств того или иного блага.
Структура правового режима блага определяется учеными по-разному в зависимости от целей исследования.
По мнению В.И. Сенчищева, гражданско-правовой режим некоего явления будет определяться следующими моментами:
- правовыми нормами, содержащимися в нормативных правовых актах, определяющими принадлежность данного явления объективной действительности (иногда не существующего в реальности, но возможного в будущем) к числу объектов гражданских прав;
- правовыми нормами, содержащимися в нормативных правовых актах, определяющими принадлежность данного явления объективной действительности к той или иной разновидности объектов гражданских прав;
- правовыми нормами, содержащимися в нормативных правовых актах, о конкретной разновидности объектов гражданских прав, к которой отнесено данное явление в силу действия норм, обозначенных во второй группе, и (или) правовыми нормами, содержащимися в индивидуальных правовых актах, о данном конкретном явлении (если таковые имеются);
- субъективными правами и обязанностями, существующими относительно данного явления объективной действительности.
Кроме того, он предлагает выделить в рамках правового режима некоторую его часть, состоящую из императивных норм относительно исследуемого явления, именуемую им правовым статусом.
Оригинальность этой конструкции обусловливается прежде всего тем, что правовой режим явления объективной действительности данный автор рассматривает в качестве объекта гражданского правоотношения. Не вступая в дискуссию об объекте правоотношения, отметим, что традиционно в правовой режим включаются лишь нормы объективного права. С учетом этого замечания структура правового режима, разработанная В.И. Сенчищевым, представляется довольно перспективной, хотя и нуждающейся в более детальной разработке.
