За всю многолетнюю деятельность Европейского Суда не было зафиксировано ни одного случая неисполнения государствами - членами Совета Европы вынесенных Судом решений. Согласно Уставу Совета Европы отказ от исполнения такого решения может привести к приостановлению членства государства в Совете Европы, а по решению Комитета министров даже к исключению государства из состава Совета Европы. Напротив, государство иногда констатирует, что при существующем нормативно-правовом регулировании и сложившейся судебной практике рассмотренная Европейским Судом ситуация может повториться; и в этом случае оно, как правило, вносит необходимые новации.
Тема исполнения решений Европейского Суда является достаточно мало известной не только в России, но и во многих других государствах — участниках Конвенции. О недостатке внимания к этой теме можно лишь сожалеть, особенно если принять во внимание ее важность, актуальность и, наконец, уникальный характер относящейся к ней проблематики.
Совет Европы является единственной организацией, где предусмотрен систематический контроль за исполнением решений международного судебного органа. Такой контроль отсутствует в других системах международного правосудия, что часто отрицательно отражается на эффективности принимаемых решений.
В Совете Европы с самого начала имело место осознание того, что Европейская Конвенция по правам человека должна стать действенным механизмом конкретной реализации некоторых прав, предусмотренных во Всеобщей Декларации Прав Человека 1948 г. (см. часть 6 Преамбулы). По прошествии пятидесяти лет после создания Конвенции можно с удовлетворением отметить серьезные успехи, достигнутые на пути движения к этой цели. Европейская Конвенция является на сегодняшний день самым эффективным в международной практике опытом реализации прав, провозглашенных во Всеобщей Декларации.
Очевидно, что высокая эффективность механизма Конвенции объясняется не только деятельностью Европейского Суда, решения которого юридически обязательны для государств, но также и подконтрольным исполнением этих решений.
Статья 46 часть 2 Конвенции предусматривает, что окончательное решение Суда направляется в Комитет министров Совета Европы, который следит за его исполнением.
Комитет министров является основным исполнительным органом Совета Европы и в этом качестве решает все вопросы, связанные с деятельностью организации, в том числе политические, административные, финансовые, а также многие другие вопросы межгосударственного сотрудничества. Тем не менее в рамках Конвенции Комитет министров наделен особой функцией надзора за исполнением решений Европейского Суда, и эту функцию не следует смешивать с другими аспектами деятельности Комитета.
Согласно Уставу организации Комитет министров состоит из министров иностранных дел государств-участников. При этом заседания Комитета с личным участием министров иностранных дел проводятся лишь два раза в год. На всех остальных заседаниях, в том числе тех, которые посвящены контролю за исполнением решений Европейского Суда, министры представлены их постоянными представителями при Совете Европы.
Комитет министров начинает рассмотрение каждого судебного решения с требования к государству-ответчику проинформировать его о мерах, принятых для исполнения данного решения (Правило 2а Регламента Комитета министров по применению статьи 54 Конвенции).
Контролируя исполнение решения Суда, Комитет министров, разумеется, следит за выплатой денежных сумм и возможных процентов за просрочку. В ходе рассмотрения судебного решения государство информирует Комитет министров о факте и дате выплаты присужденной денежной компенсации. Секретариат регистрирует факт и дату выплаты и, в случае их соответствия условиям, определенным Судом в его решении, Комитет закрывает финансовый аспект дела. Следует отметить, что при контроле за выплатой денежной компенсации Комитет министров практически не имеет свободы действия и призван строго проконтролировать выплату в соответствии с буквой судебного решения.
История Конвенции знает лишь два исключения из благополучной практики выплаты государствами-ответчиками денежной компенсации[40]. Одна из проблем касалась выплаты Грецией денежной компенсации в деле Нефтеперерабатывающие заводы Стран и Стратис Андриадис против Греции (решение от 9 декабря 1994).
В своем решении Суд обязал Грецию выплатить заявителю сумму, эквивалентную более 30 миллионам долларов с целью возмещения материального ущерба, нанесенного нарушением статьи 1 Протокола № 1. Это самая большая денежная компенсация, которая когда-либо присуждалась Европейским Судом.
В данном деле речь шла о нарушении Грецией прав компании Стран и ее единственного акционера Стратиса Андриадиса, которые в 1972 г., т.е. во время действия в Греции военной диктатуры, заключили с государством контракт на постройку нефтеперерабатывающих заводов и вложили в греческую экономику крупномасштабные инвестиции на основании этого контракта. Некоторое время спустя после свержения диктатуры греческое государство заявило о своем намерении разорвать контракт с компанией в одностороннем порядке. В контракте имелась оговорка, в соответствии с которой любые споры, связанные с его осуществлением, должны быть решены в арбитражном порядке. Арбитражный орган, рассмотревший дело, решил спор частично в пользу заявителя и обязал государство возместить ему понесенный материальный ущерб. Речь шла о возмещении многих миллионов долларов.
Государство безуспешно пыталось оспорить решение арбитражного суда в судах общей юрисдикции, которые признали законность образованного арбитражного суда и вынесенного им решения. Тем не менее за несколько дней до рассмотрения кассационной жалобы государства Верховным судом греческий парламент принял закон обратного действия, который упразднил принцип автономии арбитражной оговорки для всех контрактов, заключенных во время диктатуры. Согласно широко признанному принципу автономии арбитражной оговорки ее действие продолжается во времени даже после расторжения контракта, что является юридической основой для арбитражного суда с целью определения прав и обязательств сторон. Упразднив этот принцип, парламент задним числом лишил арбитраж его законной основы, в результате чего кассационный суд счел себя вынужденным аннулировать арбитражное решение.
Г-н Андриадис обратился в Европейский Суд, который в свою очередь усмотрел в действиях греческого государства сразу два нарушения Конвенции: нарушение статьи 6, части 1 вследствие вмешательства законодательной власти в судебную процедуру на последнем этапе разбирательства с целью решения дела по существу в пользу государства. Второе нарушение, констатированное Судом, — это нарушение статьи 1 Протокола № 1 вследствие несоблюдения государством справедливого равновесия между интересами общества и интересами защиты имущественных прав частного лица.
Выявив эти два нарушения Конвенции, Европейский Суд обязал Грецию выплатить заявителю материальный ущерб в размере, определенном решением арбитражного суда, а также судебные издержки, то есть общую сумму размером более 30 млн. долларов.
В ходе контроля за исполнением этого решения Комитетом министров греческое государство ссылалось неоднократно на трудности в выплате такой большой денежной компенсации, в связи с чем откладывало исполнение решения Суда. Полтора года спустя после решения Суда Комитет министров отреагировал на фактическое неисполнение государством-ответчиком решения принятием предварительной резолюции, в которой категорически настаивал на том, чтобы Греция незамедлительно выплатила заявителю денежную компенсацию в полном размере. Это был первый случай, когда Комитет министров прибег к такому жесткому публичному методу политического давления (в отличие от нормальной конфиденциальной процедуры) с целью обеспечить исполнение судебного решения. Несколько месяцев спустя Греция выплатила заявителю полную сумму установленной денежной компенсации.
Контроль за исполнением решений Европейского Суда, не ограничивается контролем за выплатой денежной компенсации. Согласно подходу, принятому как Судом, так и Комитетом министров, констатация нарушения Конвенции предполагает обязательство государства, помимо выплаты денежной компенсации, если таковая была присуждена, принять, с одной стороны, меры индивидуального характера с целью устранения возможно имеющихся последствий нарушения для заявителя, и, с другой стороны, меры общего характера с целью предотвращения риска подобных нарушений Конвенции в будущем.
Именно контроль за принятием мер индивидуального и общего характера и является основной деятельностью Комитета министров при надзоре за исполнением решений Суда.
1. Меры индивидуального характера
Меры индивидуального характера преследуют цель прекращения нарушений, продолжающихся во времени, и устранения последствий нарушений, совершенных в прошлом, с целью восстановления, насколько это возможно, ситуации, которая имела место до нарушения Конвенции (restitutio in integrum). Во многих случаях restitutio in integrum невозможно, учитывая сам характер нарушения. Например, при нарушении статьи 3 Конвенции вследствие пыток или дурного обращения по определению невозможно восстановить ситуацию в том виде, в котором она существовала до совершения нарушения. Единственной компенсацией в данном случае может быть компенсация материального и морального ущерба.
Первый вид мер индивидуального характера — это меры, принимаемые государством-ответчиком после констатации нарушений Конвенции (в основном статей 3 и 8) вследствие высылки иностранцев со своей территории.
Другой вид мер индивидуального характера — снятие наложенной в нарушение Конвенции судимости и/или восстановление неправомерно изъятых прав. Так, например, если частное лицо было осуждено за публикацию каких-либо материалов или мнений, и Европейский Суд констатировал по этому факту нарушение статьи 10 Конвенции, то исполнение решения предполагает, помимо выплаты возможной денежной компенсации, отмену приговора или снятие судимости, наложенной этим приговором.
Наконец, одной из самых интересных с юридической точки зрения мер индивидуального характера, принимаемых при исполнении решений Суда, является пересмотр внутренними судами дела, в котором было найдено нарушение Конвенции.
Процедура пересмотра дела внутренними судами проводится иногда после нарушения материальных норм Конвенции, в частности, с целью исправления последствий судимости. Тем не менее, аналогичный результат часто быстрее и проще достигается административными мерами, что снимает необходимость начинать весь судебный процесс сначала.
В России судебный пересмотр дела после констатации нарушения Конвенции представляется возможным на основании толкования, данного Конституционным судом статье 46 (часть 3) Конституции, признающей за каждым право обращаться в соответствии с международными договорами России в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты (решение от 2 февраля 1996 г. по делу Кульнева[41] и др.). По мнению Конституционного суда, это положение «означает, что решения межгосударственных органов могут приводить к пересмотру конкретных дел высшими судами Российской Федерации, и, следовательно, открывает дорогу для полномочий последних по повторному рассмотрению дела в целях изменения ранее состоявшихся по нему решений, в том числе принятых высшей внутригосударственной судебной инстанцией».
Принимая во внимание данное решение Конституционного суда, можно смело утверждать, что в Российской Федерации не существует серьезных правовых препятствий для судебного пересмотра дел, если такая необходимость возникнет в будущем при исполнении решений Европейского Суда.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
