Противоречивость подобной ситуации очевидна. С одной стороны, посылка о сохранении материального права говорит в пользу истца, а с другой - оставление истребуемого имущества у ответчика (в связи с отказом в иске) и отсутствие законных оснований для принудительного изъятия имущества (не говоря уже об отказе ответчика от добровольного возврата имущества) свидетельствуют в пользу ответчика. Получается, что субъективное право оказывается "оторванным" от объекта. Подобная ситуация юридически невыгодна ни ее участникам, ни обществу в целом.
Если для разрешения этого противоречия обратиться к действующему законодательству, то получается следующая картина. После отказа в удовлетворении виндикационного иска в связи с истечением срока исковой давности можно полагать, что ответчик обретает статус лица, владеющего по давности (ст. 234 ГК РФ). В связи с чем право собственности у истца прекратится лишь после истечения срока приобретательной давности с одновременным возникновением права собственности у ответчика на это же имущество. Казалось бы, все ясно и ответ на интересующий вопрос получен. Однако проблемы остаются, и связаны они как раз с правовым положением спорного имущества после отказа в виндикации.
Точка зрения, согласно которой имеет место попадание имущества в режим давностного владения после отказа в его виндикации по мотивам пропуска исковой давности, встречает возражения среди цивилистов. Попробуем разобраться почему.
Очевидно, что правила ст. 302 ГК РФ не регулируют приобретение собственности, так же как не регламентируют правовой режим имущества, оставшегося у ответчика. Обозначить положение имущества как бесхозяйной вещи оснований не имеется, так как квалифицирующим признаком бесхозяйных вещей по ст. 225 ГК РФ является отсутствие у них собственника (в том числе в связи с отказом от права собственности). При виндикации истец вполне может быть действительным собственником спорного имущества.
В то же время нахождение имущества в режиме бесхозяйной вещи не исключает возникновения права собственности в силу приобретательной давности (п. 2 ст. 225 ГК РФ). Но только в отношении движимых вещей. Поэтому давностное владение представляется соответствующей (адекватной) юридической характеристикой положения имущества в подобной ситуации. Причем акцент следует делать на том, что оставление имущества у ответчика при отказе в виндикации по причине пропуска срока исковой давности отнюдь не единственный случай давностного владения.
Владение по давности - незаконно, в его основе нет права. Здесь отчетливо видно, что наличие добросовестности свидетельствует об отсутствии права на вещь. Поэтому добросовестный приобретатель имущества у несобственника (при отсутствии в законе нормы, предусматривающей такой способ приобретения права собственности) не защищен от виндикации в пределах срока исковой давности. Взаимосвязь существующих правил о виндикации и норм о приобретении права собственности указывает, что отказ в иске в связи с пропуском срока исковой давности служит началом владения по давности.
Поскольку имущество находится у лица, не являющегося собственником, то вовлечение его в оборот довольно проблематично, так как имущественный оборот - это гражданские правоотношения собственников. При этом закономерно возникают вопросы финансового порядка, в том числе такой: если собственником продолжает считаться истец, то кто будет уплачивать налоги с имущества и нести бремя по его содержанию? Неопределенность этих отношений будет довольно продолжительной: для недвижимого имущества - 15 лет, для движимостей - пять лет. В этой ситуации, очевидно, неудобства испытывают обе стороны. С раскрепощением имущественного оборота в нашей стране подобные неопределенности лишь сдерживают развитие гражданских правоотношений.
В качестве выхода из сложившейся ситуации можно предложить уравнять сроки исковой и приобретательной давности, а для движимых вещей срок приобретательной давности уменьшить до одного года. Тогда уменьшится временная продолжительность неопределенности правового положения имущества. Одновременно возрастет оборотоспособность имущества в целом.
3. Проблемы соотношения виндикации со смежными институтами гражданского права
3.1 Проблемы соотношения институтов виндикации и реституции
Связь виндикационного иска с требованием о применении последствий недействительности сделки в предшествующие периоды развития отечественного гражданского права носила скорее теоретический характер, чем практический. Данное обстоятельство было обусловлено преобладанием права государственной собственности на большинство объектов гражданского права с прерогативой в защите и довольно слаборазвитым имущественным оборотом между гражданами. Ни практика, ни теория того периода не выделяли каких-либо серьезных противоречий между названными исками в вопросах защиты права собственности.
С принятием нового ГК РФ возросла тенденция практической взаимосвязи этих правовых институтов, что особенно ярко проявляется в судебной практике, тогда как теоретические исследования данной проблемы только начинаются. В этой связи можно выделить работы В.В. Витрянского, К.И. Скловского, Д.О. Тузова.[8. С. 653, 23. С. 105, 25.С. 14].
Чем же вызвано сближение этих, казалось бы, довольно отдаленных друг от друга в системе гражданского права юридических явлений? Во-первых, в гражданском законодательстве утверждается официальное представление о том, что «существует лишь одно право собственности с единым, одинаковым для всех набором правомочий (содержанием), у которого могут быть лишь различные субъекты...» [16. С. 273]. Во-вторых, законодатель установил равенство всех участников гражданского оборота, в том числе в вопросах охраны права собственности. В-третьих, имеет место признание позитивным правом приобретательной давности в качестве способа приобретения права собственности. В-четвертых, применение последствий недействительности сделки является одним из способов защиты гражданских прав. Это положительные аспекты рассматриваемого процесса.
С другой стороны, такому сближению способствуют имеющиеся отдельные «неурегулированности» в гражданском законодательстве. В частности, продолжающееся игнорирование законодателем самостоятельной владельческой защиты, законодательная неопределенность правового режима принадлежности имущества при отказе в его виндикации по ст. 302 ГК РФ, временной разрыв между сроками исковой и приобретательной давности, длительное отсутствие в законодательстве такого условия возникновения права собственности, как добросовестное приобретение имущества от несобственника.
На этом фоне возник ряд проблемных вопросов: вправе ли собственник восстановить утраченное владение посредством предъявления иска о применении последствий недействительности сделки? означает ли это наличие конкуренции между виндикацией и реституцией? каково значение добросовестности приобретателя при реституции?
Рассмотрение этих вопросов позволит упрочить представление о виндикации и реституции в системе охраны гражданских прав.
Исследование соотношения виндикации и реституции следует провести через установление различий и совпадений этих институтов по их целям и правовой направленности, условиям предъявления соответствующих требований и их удовлетворения, составу участников спора.
В предыдущих главах настоящей работы был рассмотрен виндикационный иск по названным критериям. Поэтому при исследовании соотношения виндикации и реституции необходимо дать краткую характеристику последней.
Термин «реституция» в ГК РФ не употребляется. В отечественной гражданско-правовой науке и юридической литературе начиная с XIX в. под реституцией принято понимать возвращение контрагенту всего полученного по сделке как последствие ее недействительности. Современным российским законодательством данное юридическое явление заимствовано из римского права и, конечно же, не без изменений. В римском праве под реституцией понималось восстановление в прежнее положение как в процессуальных, так и в материальных правоотношениях, насколько они были различимы в то время [19. С. 129]. Притом такое восстановление осуществлялось при помощи преторских эдиктов и только в определенных ситуациях, т.е. носило исключительный характер и происходило от публичной власти, хотя и в сфере индивидуальных (частноправовых) интересов. Вот почему реституция еще именуется восстановлением в первоначальное положение.
В действующем российском законодательстве нормы о реституции расположены в § 2 «Недействительность сделок» гл. 9 ГК РФ о сделках. Содержание ст. 167 Кодекса дает однозначное представление о реституции как о юридическом последствии недействительной сделки, предписывающем в императивной форме сторонам недействительной сделки возвратить друг другу все полученное по этой сделке. Принимая во внимание то, что объектом недействительной сделки, конечно же, может быть имущество, в том числе индивидуально-определенная вещь, обратное получение имущества стороной в сделке в порядке реституции некоторым образом напоминает возвращение собственнику имущества из чужого незаконного владения по виндикационному иску, в связи с чем можно говорить о некоторой схожести целей при виндикации и реституции.
Однако это совпадение целей весьма приблизительное по следующим причинам. При виндикации добиваться конечного результата в виде возврата утраченного имущества - право собственника (ст. 301 ГК РФ), и этому праву не корреспондирует обязанность незаконного владельца по возврату имущества прежнему собственнику, ибо такую норму закон не предусматривает. В то же время правилами о реституции установлена двусторонняя (встречная) обязанность участников сделки по возврату всего полученного. Оставим за пределами обсуждения последствие недействительности сделки в виде взыскания полученного по сделке в доход государства в отношении сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ).
При достижении конечной цели - возврата имущества - собственник опирается на правовое основание принадлежности ему истребуемого имущества - право собственности, тогда как основанием возвращения имущества при реституции (помимо недействительности сделки) служит факт нахождения имущества у контрагента до совершения сделки. Закон не связывает обязанность возврата имущества другой стороне по сделке с наличием юридического титула на данное имущество до ее совершения.
Отмеченная видимость совпадения целей возврата имущества при виндикации и реституции во многом и послужила почвой для возникновения вопроса о возможности собственника восстановить утраченное владение при помощи реституции. Насколько такая постановка вопроса опирается на действующее законодательство, можно установить путем сопоставления правовой направленности этих юридических институтов.
Виндикационный иск предназначен для защиты права собственности, т.е. виндикация в гражданском праве направлена на охрану вещных правоотношений. Необходимым условием применения виндикации является отсутствие обязательственных отношений по поводу истребуемого имущества между собственником и незаконным владельцем.
По смыслу правил о реституции (ст. 167 ГК РФ) ее применению предшествовало наличие обязательственных отношений между участниками сделки по поводу имущества, подлежащего возврату одной стороной контрагенту по этой сделке. Установление недействительности сделки либо по решению суда, либо без такового по причине ее ничтожности будет означать отсутствие между ее участниками обязательственно-правовых отношений по поводу взаимного предоставления каких-либо материальных благ. Иначе говоря, следствием недействительности сделки является прекращение обязательственных отношений, порожденных этой сделкой, о чем свидетельствует формулировка законодателя: «Недействительная сделка... недействительна с момента ее совершения». Следовательно, совершенные участниками сделки действия по ее исполнению законодатель не признает юридически действительными по причине несоответствия сделки закону.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
