Полагаем, что назрела острая необходимость акцентировать внимание именно на моменте допуска к участию в деле законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого. Поскольку УПК от 18.12.01 г. в отличие от ранее действующего внес изменения в части понятия подозреваемого и обвиняемого. В этой связи является целесообразным законодательно обеспечить участие в деле законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого явно не с первого допроса несовершеннолетнего, в качестве такового, как указано в ст. 426 УПК РФ.
Мы считаем, что законные представители могут быть допущены к участию в уголовном деле с момента признания представляемого участником уголовного процесса[27].
Так, по результатам изученных нами 115 уголовных дел, находящихся как в производстве следователей, дознавателей, так и разрешенных в суде, было выявлено 85 случаев (что составляет 73,9 %), когда постановление о признании лица законным представителем несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, было вынесено после допроса несовершеннолетнего в качестве подозреваемого, в 25-ти случаях (21,7 %) – после предъявления обвинения несовершеннолетнему. Лишь в 5-ти случаях (4,4 %) такое постановление было вынесено в промежутке с момента задержания несовершеннолетнего, в качестве подозреваемого, но до его допроса.
В юридической литературе описывается случай: 26 мая 2003 года в отношении несовершеннолетней В. было возбуждено уголовное дело по п. «а» ч.2 ст. 105 УК РФ, в тот же день она была допрошена в качестве подозреваемой и в последующие дни выполнялись следственные и процессуальные действия с ее участием. Однако ее мать в качестве законного представителя была допущена к участию в деле лишь 15 сентября 2003 г. При этом она записала в постановлении, что «с первых дней задержания моей дочери я просила, и дочь просила допустить меня к следствию. Считаю, что я допущена чрезмерно поздно». Несовершеннолетняя В. была осуждена. Однако защитник несовершеннолетний В., считая, что приговор был основан на доказательствах, не имеющих юридической силы (т.к. получены были с нарушением ст. 426 УПК РФ) ходатайствовал в надзорной жалобе судебное решение отменить и направить дело на новое судебное разбирательство. Его ходатайство было удовлетворено.[28]
Проведенным нами исследованием подтверждается целесообразность закрепления в УПК предписания, в котором будет указано, что законный представитель приобретает свой статус и допускается к участию в уголовном деле после вынесения следователем, дознавателем, прокурором соответствующего постановления с момента приобретения несовершеннолетним статуса подозреваемого или обвиняемого. Данное положение поддержали 41,8 % опрошенных нами следователей и дознавателей, а также 79 % адвокатов.
Продолжая анализ рассматриваемой проблемы, необходимо акцентировать внимание на том, что вопрос о защите прав и законных интересов несовершеннолетнего, вступившего в конфликт с уголовным законодательством, возникает еще на стадии возбуждения уголовного дела, а именно в тех случаях, когда эти лица, будучи «потенциальными подозреваемыми» в совершении преступления, вызываются в орган дознания или к следователю для дачи объяснений в соответствии со ст. 144 УПК РФ.
Так, изучая отказной материал по факту причинения легкого вреда здоровью несовершеннолетнему И., было установлено, что в конце апреля 2006 года, учащиеся 7 класса школы №43 г. Белгорода, несовершеннолетние Л. и Б., испытывая личные неприязненные отношения к несовершеннолетнему И., используя незначительный повод для ссоры, нанесли несколько ударов кулаком по голове последнему. В результате чего И. был причинен легкий вред здоровью. Мать несовершеннолетнего И. обратилась с заявлением в ОВД. Сотрудник подразделения по делам несовершеннолетних С. начала производство проверки по заявлению, в ходе которой опросила вышеуказанных несовершеннолетних. [29]
В ходе приватной беседы с несовершеннолетним И. и его матерью, было установлено, что при опросе несовершеннолетнего И. сотрудник подразделения по делам несовершеннолетних задавала ему вопросы так, что по их смыслу именно он спровоцировал драку с семиклассниками. В свою очередь И., не зная, как реагировать на «упорство» сотрудника ОВД, замкнулся, перестал отвечать на ее вопросы. В итоге протокол объяснения был составлен самостоятельно инспектором таким образом, как было ей выгодно. Как результат несовершеннолетние Л. и Б. не были поставлены на учет в соответствующие органы.
Анализируя данный пример, следует, что опрос осуществлялся в отсутствии матери несовершеннолетнего И. У нас нет оснований не доверять несовершеннолетнему. Некорректное поведение и оказание на него давления со стороны инспектора подразделения по делам несовершеннолетних ОВД нарушало его права и законные интересы.
На основании Федерального закона от 24 июня 1999 г. №120-ФЗ, а также Приказа МВД РФ от 26 мая 2000 г. № 569 «Об утверждении Инструкции по организации работы подразделений по делам несовершеннолетних органов внутренних дел»[30] сотрудники подразделений по делам несовершеннолетних ОВД уполномочены рассматривать в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ, заявления и сообщения об общественно опасных деяниях несовершеннолетних (в том числе не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность). В этих случаях важно применить не только знания уголовного и уголовно-процессуального законодательства, но и знания в области детской и юношеской психологии. Поскольку необходимо выяснить действительно ли несовершеннолетний совершил общественно опасное деяние, причины и условия, способствовавшие этому, а также «не стоят ли за спиной» несовершеннолетнего взрослые подстрекатели. При производстве проверки инспектор по делам несовершеннолетних ОВД не должен формально выполнять свои обязанности, будучи уверенным, к примеру, в том, что в любом случае уголовное дело не будет возбуждено, т.к. несовершеннолетний не достиг возраста уголовной ответственности. Следует помнить, что, прежде всего, в «трудную жизненную ситуацию» попал подросток, у которого не сформированы жизненные позиции, он легко внушаем и раним. И от поведения сотрудника ОВД, возможно, зависит его дальнейшая судьба.
Защита прав и законных интересов несовершеннолетнего – главная задача. Поэтому работа с несовершеннолетними правонарушителями требует от практических работников высокого профессионального уровня, т.к. сотрудник ОВД должен быть образцом строжайшей дисциплинированности, собранности, профессиональной и нравственной культуры в работе.
Продолжая анализ рассматриваемой проблемы, следует отметить, что процессуальный статус того или иного участника уголовного процесса лицо получает после возбуждения уголовного дела.
Основание участия законного представителя, а в частности, вынесенное постановление о признании его таковым, в уголовном процессе является двуединым. С одной стороны, это юридический факт, с которым закон связывает возникновение законного представительства, с другой – обретение представляемым лицом статуса одного из участников уголовного судопроизводства.[31] Более того, сам факт вступления законных представителей в уголовный процесс не зависит от воли и желания представляемого лица, поскольку полномочия на представительство они приобретают не согласно доверенности, а на основании закона. В связи с этим нет необходимости в получении согласия несовершеннолетнего на сам факт вступления в дело законного представителя.[32]
Однако существует иная точка зрения, касающаяся лиц, не достигших 18-летнего возраста, но признанных судом эмансипированными. В данном случае предполагается, что необходимо выяснить желание такого несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого на участие в деле законного представителя,[33] однако это законодательно никак не закреплено.
Ни в теории уголовного процесса, ни на практике нет единого мнения о том, кого именно из родителей, попечителей или же близких родственников можно привлечь в качестве законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого. Так, в ходе анкетирования 69,7 % несовершеннолетних осужденных указало, что в качестве законного представителя, как на досудебных, так и на судебных стадиях была признана их мать, 14,5 % – отец, 4,1 % – оба родителя, 4,1 % – один из близких родственников и 8,3 % – один из сотрудников органов опеки и попечительства. Однако не редки случаи, когда взаимоотношения между законным представителем и его представляемым явно неприязненные, о чем высказалось 10 % анкетируемых нами несовершеннолетних осужденных. По их мнению, это существенно влияло на качество выполнения законными представителями обязанностей, направленных на защиту, охрану их прав и законных интересов. «Моя мать хотела от меня отделаться. Хотела, что бы я сел в тюрьму, я ей мешал устраивать жизнь», – написал в анкете один из несовершеннолетних осужденных.
Решение этой проблемы очевидно и заключается в том, что лицо, в производстве которого находится уголовное дело, о преступлении несовершеннолетнего должно с учетом мнения несовершеннолетнего выносить мотивированные постановления о допуске конкретного лица в качестве законного представителя к участию в деле. При этом, выяснив их взаимоотношения: нет ли противоречий в интересах между будущим законным представителем и его представляемым.
Более того, 55,2 % опрошенных несовершеннолетних осужденных (из них 73,7 % в возрасте от 16 до 18 лет) высказались о необходимости учитывать их мнение при выборе лица, привлекаемого в качестве законного представителя, а 78 % проанкетированных следователей и дознавателей предложили закрепить это законодательно.
Выбор кандидатуры законного представителя связан с тем, что на практике бывают такие случаи, когда родители по каким-либо причинам не хотят выступать в качестве законных представителей по уголовному делу, поэтому умышленно не являются по вызову следователя. Можно лишь предположить, что следователь, руководствуясь законными интересами несовершеннолетнего, не должен настаивать на участии такого лица в качестве законного представителя. Как правило, ввиду нежелания осуществлять защиту своего ребенка, его родитель вряд ли соответствующим образом будет выполнять свои обязанности законного представителя. К чему не заинтересованному в исходе дела лицу «занимать» место очень важного участника уголовного процесса – законного представителя. Логичным видится такой выход из сложившейся ситуации. Рекомендуем, в таких случаях, следователю выяснять у несовершеннолетнего, кто из родственников (помимо этого родителя) мог бы осуществлять его представительство, с кем он находится в доверительных отношениях. Кому из родственников небезразлична судьба этого несовершеннолетнего. Только после этого следователю, дознавателю, прокурору стоит принять меры к допуску такого лица в качестве законного представителя по делу, а также для участия в конкретном следственном действии, производимом с участием несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого.
Учитывая вышеизложенное, следует, что прокурор, следователь, дознаватель, принимая решение о признании конкретного лица законным представителем, должен выяснить мнение несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого и его взаимоотношение с этим лицом, нет ли противоречий в интересах между будущим законным представителем и его представляемым.
Если же законный представитель уже участвует в деле, но, по мнению несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, оказывает на него негативное воздействие, либо их интересы расходятся (оказывает на него давление по поводу показаний, либо вовлек его в преступную или антиобщественную деятельность), то целесообразно, на наш взгляд, предоставить право несовершеннолетнему, подозреваемому или обвиняемому отказаться от участия в деле того или иного законного представителя.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
