Интеллектуальные моменты – это сознание лицом характера совершаемых действий, т.е. основанная на мышлении способность человека понимать фактическую сторону своих действий и обстоятельств, при которых они совершаются, так и их социальный смысл и значение. Важнейшей предпосылкой сознания характера своих действий является способность человека предвидеть их возможные последствия (фактическую сторону и социальный смысл), т.е. воспринимать причинную связь между действиями и последствиями. Совершая преступление, лицо охватывает своим сознанием объект преступления, характер совершаемых действий (бездействия), предвидит (либо имеет возможность предвидеть) последствия в материальных преступлениях. Если законодатель включает в число признаков преступления, например, место, время, обстановку, то осознание этих дополнительных признаков также входит в содержание интеллектуального элемента вины. Когда законодатель понижает или повышает уголовную ответственность за какое–либо преступление, учитывая смягчающие или отягчающие ответственность обстоятельства, то при совершении данного преступления эти обстоятельства должны охватываться сознание виновного.
Интеллектуальное отношение субъекта может быть неодинаковым по отношению к различным обстоятельствам. Одни обстоятельства могут быть осознаны определенно, другие – предположительно; одни отражаются в сознании правильно, адекватно, другие – в различной степени ошибочно.
Нередко лицо имеет возможность осознавать (предвидеть) определенные обстоятельства, но не воспринимает их сознанием. Нереализованная возможность в данном случае свидетельствует о том, что субъект располагал объективной информацией, и у него не было каких-либо препятствий к осознанию этой информации. Неосознание в данной ситуации тех или иных обстоятельств – также определенное психическое состояние, обусловленное личностными особенностями, которое зависит и от восприятия личностью тех раздражителей, которые воздействуют на нее.
Предметом волевого отношения субъекта служат те же фактические обстоятельства, которые составляют предмет интеллектуального отношения.
Воля – практическая сторона сознания, функция которой заключается в регулировании практической деятельности человека. Волевое регулирование поведения – сознательное направление умственных и физических усилий на принятие решения, затем на достижение поставленных целей, устранение препятствий или удержание от активности [10, с. 70]. Воля – это способность человека, проявляющаяся в самодетерминации и саморегуляции им своей деятельности. Благодаря волевым усилиям человек контролирует свое поведение, руководит своими действиями, подчиняет свое поведение правовым требованиям. Волевой акт предполагает постановку цели, планирование средств ее достижения, действие, направленное на ее осуществление.
В уголовном законодательстве волевые признаки виновного психического отношения принято выражать в желании наступления, в сознательном допущении последствий, в расчете на их предотвращение. Во всех случаях волевое отношение своим предметом имеет последствие, а различные формы вины характеризуются различным волевым отношением именно к последствиям. Действие (или бездействие) лица должны быть волевыми, они являются средством достижения его цели. В некоторых случаях причиной совершения преступления служат слабые волевые усилия, проявленные субъектом. Например, растерявшись, врач не находит правильных средств для оказания помощи больному, не ставит правильного диагноза, что влечет или может повлечь смерть больного. Подобные случаи могут повлечь уголовную ответственность лишь при условии, что субъект имел возможность проявить требуемые волевые усилия.
В ситуациях, когда волевой акт отсутствует (проспал, потерял), человек отвечает за то, что не использовал свой возможности для предотвращения вредных последствий. Это также характеризует отношение лица к интересам личности, общества, а поэтому установление признака реальной возможности имеет значение для установления наличия вины. Стоит описать и такие характеристики вины как направленность, объем и степень вины.
Судебной практике известны случаи несовпадения действительного содержания вины субъекта с фактически содеянным им. Поэтому в таких случаях решающее значение для установления субъективной стороны и квалификации преступления приобретают направленность умысла, раскрывающая его действительное содержание. Под направленностью умысла понимается "сосредоточенность сознания и воли лица под воздействием определенных мотивов на достижении конкретного, мысленно представляемого результата (поставленной цели), который должен наступить вследствие совершаемого им деяния" [16, с. 87]. Установление направленности вины – это частный случай конкретизации ее содержания. Содержание и направленность - это две стороны одного и того же явления – психического отношения субъекта к содеянному им. К существенным характеристикам вины следует отнести не только ее содержание и форму, но и объем вины, т.е. "совокупность психических отношений виновного ко всем объективным признакам преступления, инкриминируемым субъекту... Он устанавливает границы круга фактических обстоятельств, характеризующих юридическую сущность совершаемого деяния, виновное отношение к которым обосновывает возможность их вменения субъекту преступления" [16, с. 89].
Вина, являясь свидетельством "отрицательного отношения" может иметь различные степени, обусловливающие различную меру порицания лица и меру его ответственности. Степень вины определяется тяжестью провинности лица перед обществом и зависит от обстоятельств, как относящихся к составу преступления, так и находящихся за его пределами, а также от степени осознанности всех этих обстоятельств и характера мотивации поведения лица. Определение наличия и степени вины является завершающим этапом в решении вопроса об ответственности и наказуемости. Поскольку уголовное право исключает возможность объективного вменения, то все обстоятельства, влияющие на характер и степень общественной опасности совершенного преступления должны преломиться через содержание той формы вины, которая присуща вменяемому в ответственность преступления.
Уголовно-правовое значение вины трудно переоценить. Во-первых, исходя из принципа виновной ответственности, вина служит для отграничения преступных деяний от непреступных. В соответствии с ч. 2 ст. 5 УК РФ объективное вменение, т.е. уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается. Во-вторых, если законодатель дифференцирует ответственность в зависимости от формы вины, она влияет на квалификацию преступления. Например, убийство квалифицируется по ст. 105 УК РФ, а причинение смерти по неосторожности – по ст. 109 УК РФ. Форма вины служит также разграничительным признаком умышленного и неосторожного причинения вреда здоровью (ст. 111 и 118 УК РФ) умышленным и неосторожным уничтожением или повреждением чужого имущества (ст. 167 и 168 УК РФ) и другими преступлениями. В–третьих, формы вины учитываются при законодательной категоризации преступлений. К преступлениям небольшой, средней тяжести и тяжким могут относиться как умышленные, так и неосторожные, а к особо тяжким преступлениям могут быть отнесены только умышленные преступления (ст.15УКРФ). Различие умышленной и неосторожной вины учитывается в целом ряде других случаев реализации уголовной ответственности и наказания (для определения оснований уголовной ответственности за предварительную и совместную деятельность, при отмене условного осуждения и условно – досрочного освобождения и т.д.).
3. Формы вины
3.1 Умысел и его виды
Уяснив понятие вины, то есть содержание этого важнейшего уголовно – правового института, принципа и общего начала уголовной ответственности, ее субъективного основания, перейдем к характеристике конкретных ее форм.
В самой общей первоначальной схеме вина делится в соответствии сч.1 ст.24УКна: умышленную; неосторожную. Затем, в свою очередь, умышленная вина подразделяется на различные виды прямого и косвенного умысла (ст.25УК), а неосторожная вина – на легкомыслие и небрежность (ст. 26 УК). Умысел как форма вины гораздо чаще предусматривается законодателем, чем неосторожность. Это обусловлено, прежде всего, традиционным представлением о большей тяжести умышленных деяний, которые криминализировались законодателем. Действующее уголовное законодательство характеризует умысел как психическое отношение, при котором лицо сознавало общественно опасный характер своего деяния или бездействия, предвидело возможность или неизбежность и желало или сознательно допускало наступление этих последствий. Прямой умысел включает в себя три взаимосвязанных признака: 1) осознание лицом общественной опасности своих действий (бездействия); 2) предвидение возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий; 3) желание их наступления. Косвенный умысел тоже предполагает три признака: 1) осознание лицом общественной опасности своих действий (бездействия); предвидение возможности наступления общественно опасных последствий; 3) нежелание, но сознательное допущение этих последствий либо безразличное к ним отношение. Первым общим признаком обоих видов умысла по действующему законодательству является осознание лицом общественной опасности своих действий (бездействия). Общественная опасность деяния, с точки зрения законодателя или правоприменителя, является сложным и многоаспектным понятием. Оно лежит в основе декриминализации деяний, категоризации преступлений по тяжести, назначении наказания и т.д.
Применительно к умышленной вине конкретных лиц это понятие употребляется в номинальном и упрощенном значении. Судебная практика исходит из того, что лицу достаточно лишь в общих чертах осознавать, что совершаемое им действие (бездействие) причиняет вред личности, собственности, общественному порядку и другим общественным отношениям, охраняемым уголовным законом. Большинство криминалистов также полагают, что содержание умысла – не что иное, как отражение психикой виновного объективных свойств общественно опасного деяния. Такое понимание содержания умысла обусловливало идеологизированный подход к оценке психического отношения лица к содеянному, в то время как задача юридической науки – установление отражения психикой виновного противоправного характера деяний. Поскольку уголовная противоправность служит юридической характеристикой общественной опасности, нас должно интересовать негативное отношение к правовым запретам, а не к социальной оценке содеянного. Однако сознание противоправности нельзя отождествлять с сознанием запрещенности деяния той или иной нормой. Сознание уголовной противоправности означает, что лицо, зная (хотя бы в общих чертах) об уголовной ответственности за деяния, которые оно совершало, понимало, что его деяния запрещены под страхом наказания.
Как и предшествующее уголовное законодательство России, УK РФ 1996 г. прямо не включает в формулу умысла осознание уголовно – правовой противоправности, являющейся юридически более точным выражением общественной опасности. Тем не менее, о правозначимом осознании общественной опасности действия (бездействия) можно говорить лишь в том случае, если это предусмотрено в законе. Осознание объективной вредности действия (бездействия), которое не признано преступным, оценивается как юридическая ошибка и исключает уголовную ответственность.
В реальной действительности осознание общественной опасности и уголовной противоправности исторически традиционных деяний (убийств, краж, грабежей и т.д.) практически едино. Оно формируется в процессе социализации, приобретения жизненного опыта, получения образования, чтения художественной литературы, просмотра фильмов и т.д. Но в действующем УК много норм, которые нельзя познать на бытовом уровне. А судебная практика продолжает идти по устоявшейся в советское время традиции: незнание уголовно – правового запрета лицом, совершившем преступление, не является законным основанием для освобождения его от уголовной ответственности, так как, с одной стороны, осознание противоправности не является юридически значимым элементом вины (противоправности нет в формуле вины), а с другой – уголовное право исходит из древней исторической презумпции: Ignorantia juris nocet – незнание закона не является оправданием. Эта формула римского права не закреплена в действующем законе и ее требование не может быть абсолютным при строгом соблюдении законодательно определенного принципа вины. Данное положение в отечественном законодательстве имеет своеобразную историю. В 20-е гг. советское уголовное право, критикуя буржуазную науку за приверженность такому формальному признаку, как противоправность, отдало предпочтение якобы не формальному, а материальному признаку общественной опасности деяния. Такой подход сохраняется и сейчас. Предполагается, что эта объективная категория, живущая вне нашего сознания, является сущностным признаком преступления. С точки зрения абстрактной теории, это может быть и так. Реально же преступлениями признаются далеко не все общественно опасные деяния, а многие из тех, которые значатся противоправными, не являются общественно опасными. Об этом свидетельствует уголовное законодательство 20-х, 60-х и 80-х гг., массовый процесс криминализации и декриминализации деяний. Поэтому если смотреть на общественную опасность преступлений через призму динамики уголовных законов и судебной практики, то они не подтверждают декларируемой объективности.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
