Третьим и наиболее важным признаком умысла является желание или нежелание наступления прогнозируемых общественно опасных последствий. Желание или нежелание наступления общественно опасных последствий теория уголовного права традиционно относит к волевому моменту.
По этому признаку прямой умысел существенно отличается от косвенного. При прямом умысле виновный желает наступления общественно опасных последствий, которые он предлагает достигнуть в результате своих общественно опасных действий (бездействия). Наступившие последствия могут и не отражать конечных целей виновного, а служить лишь средством достижения более отдаленных целей, как преступных, так и непреступных.
Примером может служить "заказное" убийство руководителя предприятия с целью занятия его должности. Реализация или нереализация этой конечной цели в данном случае не имеют юридического значения, если виновный пытался достигнуть ее через убийство руководителя.
При косвенном умысле лицо не желает наступления общественно опасных последствий, но осознанно допускает их либо относится к их наступлению безразлично. Убегая из-под стражи, виновный стреляет в преследующего его милиционера и убивает его, хотя он не желал его смерти, а лишь стремился таким путем уйти от задержания. Но, стреляя в преследователя, он субъективно допускал, что может убить или тяжело ранить его, либо относился к таким последствиям безразлично, полагаясь на то, как получится, лишь бы избежать задержания. Нежелание наступления общественно опасных последствий связано с иным, более важным для субъекта желаниями (целями), при стремлении к которым наступление прогнозируемых лицом общественно опасных последствии является для него вероятностно прогнозируемым, но побочным результатом.
Действуя с косвенным умыслом, лицо сознательно допускает преступное последствие – не цель, не средство ее достижения, не этап на пути достижения цели. Виновный в этом случае занимает пассивную позицию по отношению к последствиям, поэтому преступления с косвенным умыслом (при прочих равных условиях) принято считать менее опасными, чем преступления, совершаемые с прямым умыслом. Преступное последствие в преступлениях, совершаемых с косвенным умыслом, не обусловлено мотивом. Напротив, оно может быть контрмотивом (слабой психологической силой, которая не останавливает лицо и не заставляет его отказаться от преступных действий). Чаще всего лицо относится к возможным последствиям отрицательно, оно не желает их наступления, поэтому эти последствия и превращаются в контрмотивы. Совершая преступление с косвенным умыслом, лицо может надеяться, что последствия почему–либо не наступят (надежда на "авось"), может надеяться на какие – то обстоятельства, позволяющие рассчитывать на предотвращение преступных последствий [34, с. 140].
Итак, предметом желания, целью действий виновного при прямом умысле является общественно опасное последствие, представляющее собой элемент (признак) данного состава преступления. При убийстве – это смерть потерпевшего, при краже – причинение имущественного ущерба и т. д.
Цели, которые ставит перед собой человек в своей деятельности, определяются его побуждениями (мотивами), поэтому преступное последствие, причиненное с прямым умыслом, являясь целью действий виновного, вытекает из мотива деятельности лица, определяется этим мотивом.
О желании наступления общественно опасного последствия при прямом умысле можно говорить в случаях, когда:
а) общественно опасное последствие является конечной целью действий виновного. Таким последствием может быть, например, смерть недруга при убийстве из мести, завладение имуществом при хищении и т. п. С наступлением этого последствия цель виновного достигнута, а его мотив удовлетворен;
б) общественно опасное последствие - не конечная цель, а промежуточная, выступает в качестве необходимого средства или этапа достижения конечной цели, самой по себе преступной или непреступной (например, убийство с целью скрыть преступление, либо хищение небольшой суммы денег при реализации умысла на хищение в крупных размерах).
Во всех этих случаях виновный относится к преступному результату, как к нужному ему событию. Наличие хотя бы одного из указанных вариантов свидетельствует о причинении преступного последствия с прямым умыслом.
Волевой момент косвенного умысла характеризуется, согласно закону сознательным допущением наступления общественно опасных последствий.
В отличие от прямого умысла, при косвенном умысле лицо не желает, а сознательно допускает наступление преступных последствий. При сознательном допущении преступное последствие не является целью действий виновного, ни средством ее достижения, ни этапом на пути к цели. Сознательное допущение характеризуется, прежде всего, нежеланием наступления общественно опасных последствий. Лицо, действующее с косвенным умыслом, не заинтересованно в наступлении этих последствий, хотя внутренне с ними соглашается, готово их принять ради достижения другой, преступной или непреступной цели. При этом стремление достичь поставленную цель бывает иногда настолько сильно, что сознание наступления побочных последствий не удерживает лицо от совершения действий, влекущих наступление этих ненужных ему последствий.
Сознательное допущение как волевой момент косвенного умысла может проявляться и в форме безразличного отношения виновного лица к возможности наступления общественно опасных последствий своих действий. В теории уголовного права указывается, что "иногда действующий с косвенным умыслом относится к преступным последствиям с полным безразличием" [17, с. 84].
Можно привести следующий пример.
Смирнов и Иванов по предварительной договоренности, с целью хищения вещей, проникли в дом 76-летней гражданки А., связали ее и вставили в рот кляп. В процессе связывания Смирнов нанес А. несколько ударов ногами по голове и другим частям тела, причинив тяжкие телесные повреждения, в том числе переломы костей носа, скуловых костей и основания черепа. Похитив интересовавшие их вещи, Смирнов и Иванов скрылись. А. в результате механической асфиксии, развившейся вследствие введения тряпичного кляпа в рот, на месте происшествия скончалась. Органы следствия действия Смирнова и Иванова квалифицировали по ч. 3 ст. 146 и п.п. "а", "г", "е", "н" ст. 102 УК РСФСР. Суд первой инстанции действия Смирнова, связанные с убийством А., переквалифицировал с п.п. "а", "г", "е", "н" ст. 102 УК РСФСР на ст. 106 УК РСФСР, а Иванова в совершении убийства оправдал. Однако такое решение Военной коллегии Верховного Суда РФ признано не соответствующим объективным данным, имеющимся в деле. Суд первой инстанции поверил объяснениям осужденных о том, что А. Они избили, чтобы сломить ее сопротивление, а не с целью убийства. Оставляя связанную потерпевшую с кляпом во рту, они рассчитывали, что утром к ней придут родственники и знакомые и ее освободят. Но эти объяснения противоречат объективным данным, которые установил суд. Осужденные знали о преклонном возрасте А., но применили к ней насилие, опасное для жизни, а затем, связав рук и ноги, оставили ее с разбитым лицом, с залитой кровью носоглоткой и с кляпом, закрывавшим дыхательные пути, забросав ее одеялом и матрацем. Для Смирнова и Иванова беспомощное состояние А. и физические страдания, которые она испытывала, были очевидными, но они безразлично относились к тому и к возможным последствиям, о чем заявили в суде. Они не являлись жителями деревни, где проживала потерпевшая, не были знакомы с ней, не знали об образе ее жизни и имеются ли у нее родные, а поэтому их доводы о том, что потерпевшую могли бы спасти ее родственники и знакомые, Военной коллегией признаны несостоятельными. Приведенным объективным данным, характеризующим умысел Смирнова и Иванова, суд не дал надлежащей оценки.
Военная коллегия, рассмотрев дело по протесту прокурора, отменила приговор и дело направила на новое судебное рассмотрение [4].
Иногда преступление с косвенным умыслом происходит одновременно с совершением другого преступления, осуществляемого с прямым умыслом.
Например, А. поджигает дом, чтобы отомстить своему соседу путем причинения ему таким образом имущественного ущерба. При этом он знает, что в доме находятся прикованные к постели люди, которые могут погибнуть при пожаре. В результате поджога сгорает дом и погибают находившиеся в нем люди. А. в данном случае виновен в уничтожении имущества, совершенном с прямым умыслом, а также в убийстве, совершенном с косвенным умыслом: он предвидел, что в результате его действия могут погибнуть люди, не желая их смерти, но сознательно допускал такой исход.
Наряду с материальными составами умышленных преступлений, в объективную сторону которых включены юридически значимые общественно опасные последствия, в УК есть так называемые формальные составы, объективная сторона которых ограничена лишь общественно опасными действиями или бездействием, например, бандитизм, пиратство, разбой и т.д. В этих случаях умысел формально включает в себя лишь осознание общественной опасности действия (бездействия) и желание его совершения. В деяниях с формальными составами могут быть самые разные общественно опасные последствия, наступление которых виновный предвидит, желает или не желает, но это находится в рамках формального состава и имеет значение либо как самостоятельное преступление, либо как отягощающее вину обстоятельство. В связи с тем, что косвенный умысел предполагает определенное психическое отношение лица к возможности наступления общественно опасных последствий сознательное их допущение, то принято считать, что область совершение преступлений с этим видом умысла ограничена только материальными составами.
В УК есть и "смешанные", формально-материальные составы. Например, уголовная ответственность за нарушение правил населения боевого дежурства (ч. 1 ст. 340) или правил населения пограничной службы (ч. 1 ст. 341) наступает при условии, если допущенные нарушения повлекли или могли повлечь причинение вреда безопасности государства. Верхней юридической границей умысла является сознание и желание, а нижней – сознание и сознательное допущение общественно опасного характера деяния. В указанных границах при совершении материальных преступлений умысел выражается в предвидении общественно опасных последствий действия или бездействия, соединенном с их желанием или сознательным допущением [19, с. 9].
Деление умысла на прямой и косвенный имеет не только теоретическое, но и важное практическое значение. Без точного установления в деянии признаков прямого или косвенного умысла невозможно сделать вывод о наличии умышленной вины. Некоторые преступления могут совершаться только с прямым умыслом и, следовательно, при отсутствии его признаков отсутствует состав данного преступления. Можно привести следующий пример. Пермским областным судом 23 апреля 1998 г. Садиев осужден по ч. 3 ст. 213 и по ч.2 ст. 318 УК РФ.
Он признан виновным в хулиганстве, совершенном с применением ножа, и в применении насилия опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти Боринских в связи с исполнением им своих должностных обязанностей.
Заместитель прокурора Пермской области, не оспаривая приговор в отношении осуждения Садиева за хулиганство, в кассационном протесте поставил вопрос об отмене приговора в части его осуждения по ч. 2 ст. 318 УК РФ с направлением дела на рассмотрение, указав, что Садиев ударами ножа причинил работнику милиции колото – резаные ранения в левой паховой области и на левой ушной раковине и пытался нанести еще несколько ударов, т.е. совершил посягательство на жизнь работника милиции, в связи с чем органы предварительного следствия обоснованно квалифицировали его действия по ст. 317 УК РФ.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 30 сентября 1998 г. приговор Пермского областного суда оставила без изменения, а кассационный протест – без удовлетворения, указав следующее. Садиев осужден обоснованно. Доводы прокурора о необходимости изменения квалификации действий Садиева опровергаются материалами дела.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
