Затем ей приглянулся Сергей Салтыков. Говорили, что сама Елизавета не
равнодушна к ниму, поэтому эта связь не могла длиться долго: Салтыков был
сослан в деревню. Но была одна проблема: Елизавета ждала внука-наследника.
На ее упреки Екатерина только добавляла, что дети не могут родиться без
причины. Но однажды Елизавета сказала ей “Роди от кого”. И только тогда
после двух выкидышей 20 сентября 1754, она родила сына (до сих пор нет
точных сведений, был ли он сыном Петра, хотя сходство достаточно заметно).
Как только его спеленали, явился духовник Елизаветы, нарек ребенку имя
Павел, забрал его по приказанию императрицы, и Екатерина осталась одна на
родильном столе. Затем все удалились, и “пять часов никто не приходил
наведаться о моем здоровье, хотя мне было очень плохо, и я умирала от
жажды. Когда же ко мне пришли слуги, меня перенесли в постель, и несколько
дней никто не навещал меня”- вспоминала она позднее. Тогда Екатерина
навсегда потеряла сына, и хотя, придя к власти, она пыталась сблизиться с
ним, взаимопонимание между ними так и не наступило.
То же отношение оставалось и позже. К ней относились как к человеку, исполнившему заказанное дело и ни на что больше негодным. Год после родов прошел для нее серо и одиноко. Даже в любви она не могла найти утешение: вернувшийся из ссылки Салтыков охладел к ней, и их отношения были чисто символичные.
Сергею Салтыкову приписывают отцовство Павла Петровича,
Екатерина, придя к власти, простила его, и впоследствии,
назначив посланником в Париж и Дрезден. Изучив эту персону,
ясно видна разница между сподвижниками и фаворитами
Екатерины. Салтыков немного отличился в служении Родине и
императрица это понимала,однако построила ему карьеру и
жаловала его в память о былой любви.
Наконец, на одном из балов ей попался на глаза молодой
граф Понятовски й, приехавший в свите английского посла Вильямса. В свою
очередь, Екатерина тоже приглянулась ему. Вильямс, заметивший эту обоюдную
симпатию, помогал их сближению из политических соображений. С другой
стороны, Понятовский был близким другом Льва Нарышкина, хорошего приятеля
Екатерины. Все это способствовало развитию их романа: вечерами она
переодевалась в мужское платье, и Нарышкин отвозил ее в дом невестки Анны,
где она встречалась со своим любовником и под утро возвращалась во
дворец, никем не замеченная.
Позже в память об их прекрасных отношениях Екатерина
посадила Понятовского на польский престол, чем основала
“век
екатерининских орлов”.
Впрочем, связь их ни для кого не составляла секрета. Даже Петр о многом
догадывался, но, поскольку он решительно не любил своей жены, ему было все
равно. К тому же он был увлечен в это время графиней Воронцовой, и оба
супруга, довольные течением своих любовных дел, старались не мешать друг
другу, и граф мог спокойно приходить к ней в любое время. Но вскоре
Екатерина опять забеременела. Это очень сильно разгневало Петра, и
несколько раз во всеуслышанье он выразил свое неудовольствие. И хотя Петр
больше не возвращался к этой теме, Этот инцидент заставил ее о многом
задуматься.
Из дневников Екатерине:
...Я увидела, что мне
остаются на выбор три равно описанные пути: 1-е, разделить судьбу
великого князя, какая она ни будет; 2-е, находиться в
постоянной зависимости от него и ждать, что ему
угодно, будет сделать со мной; 3-е действовать так,
что бы не быть в зависимости ни от каких событий.
11) То есть, в
случае смерти императрицы, ей оставалось либо погибнуть с ним или от него,
либо спасти себя и государство “от тех гибельных опасностей, в которые,
несомненно, ввергли бы нравственные и физические качества этого государя”.
В поисках союзника она обратилась к канцлеру Бестужеву.
Их сблизили общие враги и опасности. С императрицей начались болезненные припадки. Ситуация накалялась. Неожиданно Бестужев был арестован, а немного поправившаяся Елизавета была полна решимости наказать невестку, и лишь благодаря исключительной твердости и уму Екатерине удалось уладить этот конфликт.
Гроза, разразившаяся над Екатериной, разметала кружок близких ей
людей. Бестужев пал, Вильямс и Понятовский вынуждены были покинуть
Петербург. В апреле 1759 умерла дочь Анна, а в Париже скончалась мать
Екатерины. Отношения с мужем претерпели значительные изменения. Они прошли
все стадии: обожание – в ранней юности, дружба – во время заключения брака,
откровенное безразличие - во время явной супружеской неверности и, наконец,
вражду, когда пересеклись их политические
интересы. В то время чувства
Екатерины были очень противоречивы, и именно этому времени принадлежат
самые чувственные дневники и записки.
Но новые люди спешили заполнить опустевшее место. Весной 1759 года в Петербурге она познакомилась с Григорием Орловым. Молодой офицер не знал себе равных в попойках, игре, волокитстве и драках. Едва почувствовав благосклонность со стороны великой княгини, тот приложил все усилия к тому, чтобы завоевать ее любовь.
Из дневников Екатерины:
…Орлов всюду следовал за мною и делал тысячу безумств; его страсть ко мне была публична. 12) Нельзя сказать, что Орлов обладал, какими либо выдающимися качествами, и я уверена, что Екатерина приблизила его к себе лишь любя.
Орлов, безусловно, покорил сердце Екатерины, став на 10 лет ее фаворитом. Он принимал активное участие в подготовке переворота, обеспечив Екатерине поддержку гвардейских полков. Получил графский титул после переворота в 1762 году.
Стал генералом и шефом кавалергардского корпуса. В 1772 утратил влияние при дворе и был отправлен в отставку.
Другим близким другом Екатерины становится в это время княгиня
Екатерина Романовна Дашков, с которой она познакомилась летом 1761 года. В
свои неполные восемнадцать эта маленькая женщина успела уже прочитать все
французские книги, имевшиеся в Петербурге.
Каждое воскресение она приезжала к ней на дачу, и они проводили весь день,
обсуждая вопросы философии, литературы, истории и науки. Замечу, что
Дашкова была почти единственной подругой Екатерины в то время, а затем
помогала ей при заговоре и я считаю, что Екатерина, став императрицей,
поступила неправильно, отправив бывшую подругу подальше от себя.
Дашкова была единственной женщиной - сподвижником, которая
сыграла заметную роль в Екатерининскую эпоху, и отдала всю
свою жизнь делу просвещения россиян. В 1783 году она стала
директором Петербургской Академии наук и президентом
Российской Академии наук. Дашкова, несомненно, искренне и
глубоко уважала Екатерину, она писала:
Природа, в свет Тебя, стараясь произвесть,
Дары свои на Тя едину истощила
Чтобы на верх Тебя величества возвесть
И награждая всем, она нас наградила.
Сразу после смерти Екатерины Павел I уволил Дашкову со
всех постов и сослал в деревню. Через пять лет Александр
I
предложил ей вернуться, но Дашкова больше активную жизнь не
вела.
25 декабря 1761 года умерла Елизавета, и Петр поспешил подтвердить самые
мрачные предчувствия Екатерины.
К тому же она обнаружила, что беременна от Орлова и на этот раз уже никак не могла назвать императора отцом своего ребенка. Известно, что 23 апреля, когда у нее начались роды, ее верный слуга Шкурин поджег свой дом, чтобы отвлечь туда любопытных. Петр тоже умчался на пожар, за ним последовали все его фавориты, и Екатерина благополучно родила сына, которому была дана фамилия Бобринского, и который в дальнейшем положил основание одному из знатнейших родов России. К счастью, муж ничего не узнал, но тягость положения от этого не уменьшались. В течение полугодовалого правления Петра Екатерина постоянно переходила от мрачных мыслей к отчаянью, а от отчаянья к твердости, когда надежда на избавление усиливалась, и когда надо было одобрять своих приверженцев, которые внушали ей мысль о необходимости отстранить Петра и самой стать во главе государства, но она начали склоняться на их призывы только с того дня, когда над ней нависла настоящая угроза. 9 июня император приказал арестовать жену, и лишь благодаря уговорам принца Голштинского ей удалось остаться при дворе. Арест был отменен, но никто не мог поручиться, что приказание не будет повторено. И понятно, что с этого дня она гораздо внимательней стала прислушиваться к предложениям своих приверженцев.
Переворот.
В отличие от мужа Екатерина II подчеркнуто демонстрировала хорошее отношение к России и русским обычаям и тем самым приобрела себя сторонникам в среде патриотически-настроенного офицерства, поэтому дворцовый переворот против антинациональной политики Петра III был закономерен.
Из дневников Екатерины:
… У Петра III первым врагом был
он сам: до такой степени все действия его
отличались неразумием. 13)
Деятельность и личность Петра вызывали всенародное негодование. Все хотели
перемены на престоле и говорили об этом открыто. Это и помогло развитию
заговора, который созрел по обычаю восемнадцатого века, при дворе и в
гвардии. Заговор осуществлялся через соратников Екатерины, таких как Е. Р.
Дашкова, семья Орловых, Панина и других. Дашкова по мужу принадлежала к
кругу гвардейского офицерства, а по отцу была близка к кругу вельмож, то
есть служила связью между обоими кругами заговорщиков. Григорий Орлов и его
четыре брата завоевали Екатерине симпатии всех гвардейских полков, забитых
палками Петра III. В заговоре также принимал участие французский посол де
Бретель, который предложил нуждающейся в деньгах Екатерине неограниченный
кредит. Ей оставалось только привлечь русский народ и духовенство. Для
этого она ежедневно ездила в церковь в траурном платье, служила панихиду по
Елизавете и выполняла все обряды православия. Все было готово.
План заговорщиков состоял в том, чтобы захватить Петра III в его
комнате и арестовать. Однако нелепая случайность смешала все планы: 24 июня
императорская чета уехала из Петербурга - и им пришлось выступить раньше,
чем они рассчитывали. Неожиданно 27 июня среди солдат распространился слух,
что, Екатерина арестована, поднялось волнение, о котором донесли Петру.
Нужно было действовать решительно, иначе император мог расправиться с
заговорщиками в течение двух-трех дней.
28-июня Екатерина с соратниками отправилась в Измайловские и Семеновские
полки, а оттуда поехала прямиком в Зимний дворец, где собирался Сенат и
Синод. Наскоро были написаны манифест и присяга.
Из дневников Екатерины:
… Мое восшествие на престол не
может быть сравнено с восшествием Елизаветы
Петровны. Тут не было неустройства, но было
единодушие… Меня знали 18 лет прежде. 14)
Хотя столица легко приняла перемену правления, Екатерина понимала,
что необходимо было упредить Петра в его возможной борьбе за трон. Те
временем Петергоф, где находился Петр, был уже занят отрядом гусар во
главе с Алексеем Орловым. Вскоре сюда прибыла императрица, и 29 июня в 13
часов Петр III публично отрекся от престола, после чего был доставлен в
Ропшу, в загородный дворец в 27 верстах от Петергофа. Петр лишился
престола в день своего рождения.
Вскоре свергнутый император прислал своей жене письмо, умоляя
отпустить его в Голштению. Но Екатерина не дала ответ. Чтобы оправдать
свой поступок Екатерина выпустила манифест, в котором было сказано, что
политика Петра была не православна и не национальна, и доказывалось это
очень пространно. Когда манифест был опубликован в Петербурге, пришло
известие о смерти Петра. Было объявлено о его внезапной кончине от
геморроидального приступа, хотя доподлинно известно, что он был убит
Алексеем Орловым.
Этот фаворит Екатерины впоследствии стал ее сподвижником и
сыграл выдающуюся роль не только в ее воцарении, но и потом
