Если задать себе вопрос, в чем же секрет почти четырехлетнего — легального
и нелегального — существования русской Вандеи на юге Украины, то наряду с
ожидаемым ответом о сопротивлении крестьянства чуждым его интересам четырем
властям, попеременно владевшим стольным градом Киевом, следует сказать и о
таланте Нестора Махно как крестьянского вождя.
Сначала Махно проявил себя как отважный и стойкий командир отряда,
сохранявший завидное хладнокровие в, казалось бы, отчаянных ситуациях и во
многих случаях сам возглавлявший конные атаки повстанцев. Потом он проявил
себя как опытный военачальник. Обладая колоссальной энергией, почти
неисчерпаемым запасом жизненных сил, он неутомимо собирал и вооружал свое
воинство, в короткое время превратившееся в целую повстанческую армию. Не
имея не только военного образования; но даже .солдатской выучки, он
оказался прирожденным партизанским командиром, способным не только на
внезапные набеги и засады, но и на проведение крупных оборонительных и
наступательных операций, стратегически важных рейдов по тылам противнике.
Успех его операций даже породил у белых слух, что советником батьки состоит
то ли полковник германского генштаба Клейст. то ли даже., несколько русских
офицеров с академическим образованием. Белые, по свидетельству их
генералов, стали бояться Махно больше, чем красных, и были бы не прочь
иметь его на своей стороне. . •
О военных подвигах Махно, о его искусстве обмануть противника, малыми
силами разгромить превосходящие силы повстанцы. а за ними и крестьяне
передавали из селения в селение легенды, К их рассказы могли бы составить
целую военно-приключенческую повесть в духе вестерна. Махно под видом
гетманского офицера полиции конфискует у помещиков лошадей и оружие.
Однажды. переодетый в дамское платье, загримированный под барышню, Махно
спокойно приближается к немецкому штабу, чтобы его взорвать, но, увидев
вблизи детей, тотчас отказывается от своего .замысла. Или рассказ о, том,,
как в занятое немецким гарнизоном . село с музыкой и плясками въезжает
нарядный свадебный кортеж. В центре села останавливается — из карет
высыпают бойцы, из-под ковров на телегах достают пулеметы. Когда же
махновцев атакуют, они охотно поднимают руки, бросая оружие, но едва
вражеские конники проскакали мимо, они подхватывают свои обрезы и стреляют
в снину «победителей .Следующие кадры относятся к 1919—1920 годам. Перед
нами уже не горстка партизан, а повстанческая армия, непременным оружием
которой является и военная хитрость. Окруженные в деревне превосходящими
силами противника, махновцы быстро зарывают свое оружие и берутся за
сельскохозяйственные работы, а когда враги исчезают» сейчас же его
выкапывают и становятся в строй. А вот и радостная встреча красных конников
с приближающимся к ним с пением Интернационала другим полком красной ,
кавалерии. Неожиданно кавалерия разворачивается в боевой строй, отбрасывает
свой красный флаг и атакует растерявшихся красных всадников. Так прорвался
сквозь окружение, казалось, уже обреченный на гибель махновский отряд.
Хитрость и коварство, большая мобильность не раз позволяли махновцам
неожиданной атакой разгромить противника или же ускользнуть из вроде бы
прочно захлопнувшейся ловушки.
Иногда, же переодетый в. офицерскую форму махновец проникал в ряды
белогвардейцев и, завладев пулеметами, в упор их уничтожал, давая
возможность повстанцам опрокинуть деникинскую часть.
При первом занятии Екатеринослава махновцы прибыли на обычном рабочем
поезде, которого никто не опасался- во второй раз они въехали в город под
видом крестьян, привезших на базар овощи.
На крестьян производил впечатление и необычный вид повстанческого
командира, нисколько не схожий с другими налетавшими на селения атаманами
полу партизанских-полуразбойничьих банд, одетыми, как старые сечевики, в
широченные шаровары. Ловко соскочивший перед ними с коня батько казался
мальчиком — он был ниже среднего роста, живой в движениях, со вздернутым
носом, быстрыми карими глазами и длинными волосами, спадавшими на шею и
плечи. Одет он был в маленькие офицерские сапожки, диагоналевые галифе,
драгунскую с петлицами куртку, в студенческую фуражку, через плечо —
маузер.
Авторитет батьки, любовь и привязанность к нему повстанцев и крестьян
объяснялись не только его храбростью и военными успехами, но и некоторыми
другими качествами — он был по-товарищески доступен, мог вести у костра
задушевный разговор и даже выпить стакан горилки или спирта, но мог и
строго спросить с виновных, обругать или расстрелять; Вывесил парень (к
приезду Антонова-Овсеенко) на станции лозунг «Бей жидов! Спасай Россию!».
Приказ — расстрелять! Двое бойцов тайно взыскали с мельника контрибуцию —
расстрелять! В иных случаях пьяный Махно сам выхватывал маузер и приводил
свой приговор в исполнение.
Неудивительно, что личность повстанческого вождя привлекала внимание
писателей и историков. Еще в 20 -е годы появились романы о нем русского
эмигранта Николаева, французского писателя Ж. Кесселя. Позднее махновщины
коснулся в «Хождении по мукам» А. Толстой, а в наше время вышли романы
советского писателя Ю. Кларова «Черный треугольник» и израильского писателя
Д. Маркиша «Полюшко-поле» . Но убедительного объяснения, почему все же
Махно пользовался таким магическим авторитетом и любовью своих земляков, мы
в этих романах не найдем. Да и самому Махно это поклонение, любовь и
гордость, с какими передавалось его имя из деревни в деревню по
Левобережной Украине, казались малопонятными.
: Одну из тайн необычайной популярности и привязанности гу-ляйпольского
населения к своему вождю объясняет политическая социология, в частности
разработанная Максом Вёбером концепция харизматического лидера.
Харизма (греч.— милость, божий дар) — в социологии необыкновенные
свойства, придающие личности почти магическую силу. Харизматическое
лидерство возникает в годы кризисов и революционных переворотов, когда
деятель, идущий навстречу потребностям масс, угадывающий их открытые и
тайные желания, пророчески предвещающий будущее, находит общее признание.
Удачливый руководитель восстания, отличающийся резким радикализмом и
способностью к внушающей доверие демагогии, легко может стать
харизматическим вождем, возбуждающим массовый энтузиазм, слепую веру и
готовность к послушанию со стороны его сограждан. Последователи такого
вождя охотно подчиняются ему, пока он. одерживает победы и добивается
успехов, доказывая свои сверхъестественные способности. Когда же такой
лидер начинает терпеть поражения, теряться, его приспешники покидают его,
не чувствуя себя ренегатами. С Махно это. случилось в 1921 году, когда
красноармейские части стали все более теснить его, вести на него облаву за
облавой. Но произошло это после отмены продразверстки, когда настроение
крестьян стало меняться в пользу Советской власти. -
Летом 1921 года, после объявления Советским правительством амнистии и замены в связи с переходом к нэпу продразверстки налогом, настроения крестьянства стали меняться, соответственно менялась и социальная база махновщины. Первоначально основу махновских частей составляли середняки
(конница) и бедняки (пехота на тачанках), велась политика ограничения кулачества. У кулаков отбирали лошадей, запасы фуража и продовольствия. В
1921 году, когда на Махно велась настоящая облава советскими частями, к его отрядам, напоминавшим уже разбойничьи шайки, присоединялись только кулаки.
Летом некоторые из этих шаек стали сдаваться Красной Армии и советским властям вместе со своими атаманами. .
Все лето 1921 года Махно не выходил из боев. Погоня за ним. напоминала
то гонку за дичью, то облаву. Махно приходилось многократно самому
руководить контратаками. Он потерял убитыми или ранеными лучших своих
командиров. 16 августа после переправы через Днепр он был шесть раз ранен,
но не тяжело. 22 августа — „новое ранение — навылет от затылка к правой
щеке; это было последнее, двенадцатое (второе тяжелое) ранение за три года
гражданской войны. 28 августа Махно с остатками отряда переправился через
Днестр и был интернирован в Румынии в концлагере. Советская власть
требовала его выдачи, но из лагеря Махно бежал в Польшу. На границе был
задержан и заключен в лагерь. По обвинению в подготовке восстания в
Восточной Галиции для присоединения ее к Советской России он просидел
больше года в Варшавской крепости. Его выпустили, ибо обвинение не
подтвердилось. Но когда он переехал в Данциг, его вновь заключили в
крепость, на этот раз ненадолго. Махно решил перебраться в Париж, где тогда
был центр эмиграции. Но эмигрантские круги встретили крестьянского вожака с
недоумением и подозрительностью, а монархисты и петлюровцы — враждебно. «Я
обретаюсь ныне в Париже, среди чужого народа и среди политических врагов, с
которыми так много ратовал»— писал он в 1923 году.
Махно смог устроиться рабочим на киностудии, там он помогал в создании
декораций, немного сапожничал. Его жена стала прачкой в богатом доме. Весь
израненный и больной туберкулезом, Махно некоторое время пытался заниматься
политикой, издал книжку «Махновщина и ее вчерашние союзники — большевики»,в
которой доказывал, что махновщина, как трудовое народное движение, защищала
революцию от всех видов контрреволюции — германско-польской, белого Дона и
деникинщины и, наконец, от большевистской диктатуры. Гораздо тверже, чем
прежде, Махно стал настаивать на необходимости анархистам учесть тяжелый
урок прошлого и дать пример сплочения сил, создать анархистскую
организацию. В отличие от признанных авторитетов анархизма Махно считал,
что эта организация необходима не только для подготовки социальной
революции, но и в первые дни после ее победы.
Долго болея, Махно постепенно отошел от суеты эмигрантского политиканства
и приступил к мемуарам, которые ему уже не удалось завершить, В Париже его
посетил американский анархист Александр Беркман, с которым Махно встречался
в России. Беркман увидел только тень былого командарма повстанческой армии.
Махно сильно хромал, страдал от болезни и ран. Жизнь в изгнании для него
была невыносима. Оторванный от родных корней, он мечтал вернуться на родину
и продолжать борьбу за свободу и социальную справедливость. Приспособиться
к чужой для него среде он не смог. Французские, испанские и американские
анархисты сумели собрать деньги, чтобы обеспечить ветерану анархического
движения скромный доход. Умер он 27 июля 1934 года. На noxopoнах было около
400 анархистов разных стран, но только два украинца. После его смерти
анархисты купили постоянное место для урны с его прахом на кладбище Пер-
Лашез.
Печальная участь выпала на долю жены и дочери Махно. Когда Францию
оккупировали гитлеровские войска, Галина Андреевна при регистрации в
гестапо оыла задержана как жена известною анархиста. Из Парижа ее-
отправили в Германию в концлагерь. После войны Галина Андреевна и Елена —
ее дочь — попали в СССР. Жену Махно приговорили к восьми годам лагерей, а
дочь .к пяти годам ссылки. После освобождения они жили в Казахстане, в 70-х
годах Г. А. Кузьменко умерла, реабилитированы мать и дочь были только в
1989 году.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Н.Верт “История советского государства” М. “Прогресс” 1992 г.
2. Большая энциклопедия по истории М.1989 г.
3. С.С.Волка “Нестор Махно. Воспоминания” М.1992 г.
4. А.Аршинов “История махновского движения” М 1921 г.
5. В.В.Камин. “Нестор Махно. Мифы и реальность” М.1990 г.
