Здесь закономерно возникает вопрос: почему между призывом к созданию повой коммунистической партии Германии и своим отречением от советской компартии и Коминтерна в целом было 4 месяца? Нерешительность была несвойственна Троцкому.
Он писал в апреле, что IV Интернационал не будет необходим, ели только
сталинская клика не приведет СССР к гибели. Так как между мартом и июлем он
не упоминал ни о каких действиях Сталина, которые бы приблизили СССР к
гибели, то и промедление, и план IV Интернационала нуждались в объяснении.
Действительно, 27 июля 1933 года Троцкий признался, что логически раскол
Коминтерна должен был произойти в апреле.
Так на что же надеялся Л. Д. Троцкий? Объяснить его поведение пытались по-разному.
Проанализировав архивные документы, профессор Колумбийского университета США Дж. Арч. Гетти, пришел к выводу, что Троцкий в это время предпринял попытку вести переговоры с Москвой о своем легальном возвращении туда. По-моему, выводы Дж. А. Гетти являются объективными, т.к. они основаны прежде всего на архивных материалах. Так же нам известно, насколько велико было желание Троцкого вернуться на Родину, и именно поэтому он, изгнанник, столь долгое время хранил верность коммунистической партии и всегда выступал за защиту Советского государства. Троцкий боролся не против страны Советов, как пытались показать Сталин и его окружение, и как иногда пытаются представить современные исследователи, а против сталинской бюрократии, узурпировавшей власть, не против народа, верившего в то, что он строит реальный социализм, а против тех, кто его обманывал.
Задолго до катастрофы 1933 года в Германии, Троцкий пытался установить
контакт со своими последователями в СССР. С 1929 года он переписывался с
теми из своих приверженцев, которые находились во внутренней ссылке в
Сибири или Средней Азии. Он пытался переправить копии своего "Бюллетеня
оппозиции" в Советский Союз и через своего сына Льва Седова, который жил в
Берлине устанавливал контакты с туристами и советскими официальными
деятелями, находившимися за границей.
В октябре 1332 г. Е. С. Гольцман, бывший троцкист, а затем советский деятель, встретил Седова в Берлине и передал ему предложение от ветерана - троцкиста Ивана Смирнова и других левых оппозиционеров в СССР о создании объединенного оппозиционного блока. Предлагаемый блок должен был включать троцкистов, зиновьевцев, членов группы Ломинадзе и др. "Предложение о создании блока кажется мне вполне приемлемым, - писал Троцкий, - но это вопрос именно блока, а не слияния".
Вскоре Седов поставил Троцкого в известность, что блок организован. По
иронии судьбы в Советском Союзе лидеры блока И. Смирнов, Преображенский,
Зиновьев, Каменев были арестованы в тот же самый момент.
В это время Троцкий Л. Д. попытался установить прямой контакт с
«рядовыми работниками». Он продолжал призывать лояльных оппозиционеров
стать активными, однако, проявляя все предосторожности.
Объединенный блок левой оппозиции был сформирован в 1932 году. По
мнению Троцкого, блок существовал только для целей коммуникации и обмена
информацией, следовательно, он не видел никакой секретной
"террористической" роли блока, а именно так расценит эту роль Москва четыре
года спустя. Тем не менее до сих пор не определены размер и сила блока 1932
года, поэтому не известно насколько он угрожал режиму.
В марте 1933 года Троцкий направил секретное письмо Политбюро, в котором
формально предложил вернуться к лидерству в Политбюро при определенных
условиях. Это письмо базировалось на его убеждении, что экономическая
катастрофа в СССР неизбежна для лидеров ВКП/б/ и что это приведет к
политическому краху партии. В этих условиях партия будет нуждаться в
поддержке всех фракций, чтобы перестроиться и удержать власть. "Я считаю
моим долгом сделать еще одну попытку обратиться к чувству ответственности
тех, кто стоит во главе Советского государства. Вы знаете условия лучше,
чем я. Если внутреннее развитие страны будет продолжаться дальше в том же
направлении, то катастрофа неизбежна, " - писал Троцкий. Он отсылал
Политбюро к своим недавним статьям в его "Бюллетене оппозиции" для анализа,
называл недавнюю победу Гитлера в Германии доказательством банкротства
политики Коминтерна и утверждал, что катастрофы, подобные этой, привели к
утрате доверия к руководству. Что надо сделать? - спрашивал он. И отвечал:
"дать новое рождение партийной организации, чтобы восстановить доверие, и
левая оппозиция хотела бы в этом деле сотрудничать." "Некоторые из вас
скажут, - писал Троцкий, - что левая оппозиция просто хочет найти дорогу к
власти и предлагает сотрудничать только для того, чтобы оказаться среди
лидеров. Однако вопрос не во власти /!/ для той или иной фракции, а в
выживании рабочего государства и интернациональной революции. Только
открытое и честное сотрудничество между исторически созданными фракциями,
полная трансформация их в партийные течения и со временем растворение в
партии может в конкретных условиях восстановить доверие к лидерству и
возродить партию." Статья "КПГ или новая партия?", написанная 12 марта, и
секретное письмо от 15 марта были внутренне связаны между собой. Во-первых,
Троцкий мог теперь нажать на московских лидеров, которые, считал он,
предпочтут скорее взять Троцкого обратно, чем расколоть Коминтерн. Во-
вторых, секретное письмо, адресованное Политбюро, помогает объяснить,
почему он написал 13 марта статью под псевдонимом. В ожидании ответа на
предложение, сделанное 15 марта, Троцкий не связывал еще себя с IV
Интернационалом, и псевдоним давал ему возможность позднее отрицать тот
факт, что он порвал с партиями Коминтерна. Подобная возможность была важна
для него при условии, если Москва положительно отреагировала бы на его
предложение о возвращении. Следовательно, промедление Троцкого с разрывом с
другими партиями Коминтерна /включая большевиков/ хотя и частично, но может
быть объяснено. После марта он ждал из Москвы ответа на свое секретное
письмо и в то же время рассчитывал, что Коминтерн признает свои ошибки и
исправится. По этому Троцкий откладывал свой разрыв с Москвой, чтобы
оставить за собой право выбора.
Через 1,5 месяца Троцкий потерял надежду получить ответ от Политбюро.
10 мая он послал в Москву еще одно, теперь уже гневное письмо, которое он
озаглавил "Объяснение". Это короткое заявление начиналось с замечания о
том, что единственным ответом Политбюро было молчание. Далее он известил
Политбюро, что теперь чувствует себя свободным и вправе вести агитационную
работу среди низших слоев сталинской бюрократии.
"Объяснение" от 10 мая знаменовало конец попыток Троцкого вернуться
"легально" к московскому руководству. Катастрофа в Германии, неуклюжая
экономическая политика аппарата в СССР, и, наконец, сталинский отказ
вступить с ним в переговоры убедил Троцкого в том, что любой вид соглашения
со сталинской фракцией невозможен. Но до его статьи "Необходимо заново
строить коммунистические партии и Интернационал" оставалось еще 2 месяца.
Почему же он продолжал откладывать свой окончательный разрыв с большевиками
и Коминтерном?
Одной из причин промедления могла быть простая нерешительность, другой
- то, что Троцкий считал предлагаемый блок с оппозиционерами в СССР
барьером на пути к окончательному разрыву с Коминтерном. Те иллюзии,
которые еще питал Троцкий относительно жизненности блока, были развеяны в
мае 1933 года, когда он узнал, что Зиновьев и Каменев капитулировали перед
Сталиным, признались в своих "грехах" и снова поклялись в своей верности
сталинской фракции.
Лидеры блока исчезли. Обе закулисные попытки Л. Д. Троцкого провалились. Политбюро проигнорировало его предложение о воздращени, а отречение Зиновьева и Каменева обезглавило блок 1932 года. Все возможные выходы из создавшегося положения, которыми хотел воспользоваться Троцкий, теперь закрылись, и он больше не мог надеяться на возвращение в Москву в ближайшем будущем.
Действительно, провал секретной политической тактики Троцкого сыграл решающую роль в намерении порвать с Интернационалом и остаться одному. Его конспираторские махинации не были единственными факторами в решении, но они были важны и , может быть, лучше объясняют его 4-месячное промедление в разрыве с Москвой, чем его публичные объяснения.
С высоты наших дней попытки Троцкого организовать секретные блоки и его предложения вернуться в Москву выглядят грустно. Тем более, что в этот период ряды его сторонников начинают заметно редеть, что усугубило и без того его нелегкое положение.
ГЛАВА II: Политические действия Л. Д. Троцкого по созданию IV
Интернационала.
27-28 августа 1933 года пол давлением Троцкого состоялся Пленум интернационалистской левой оппозиции, вернее собрание в редакции "Верите" нескольких представителей оппозиции. Пленум принял резолюцию с призывом к созданию IV Интернационала. Это обращение и организационное собрание можно расценить как практический шаг по пути к IV Интернационалу.
Однако развитие событий показало, что создать такой Интернационал оказалось далеко не так просто.
В июле 1933 года, прибыв из Турции во Францию, Троцкий нашел там не
больше сотни сторонников, разделенных на соперничавшие группы. В других
странах ситуация оказалась еще хуже. Сдали свои позиции греческие
"большевики-ленинцы". Исчезли левые оппозиции в Болгарии, Польше,
Чехословакии. Практически никого не осталось в Италии, не говоря уже о
Германии.
Это вынудило Троцкого принять решение, удивившее даже его сторонников,
- начать "кристаллизацию новых партий", в частности во Франции, США и
других странах, где имелись многочисленные социалистические партии, с
вхождения троцкистов в их ряды. Подобного рода тактика получила название
"энтризма" /от французского глагола «entrer» - входить, проникать/. В
августе 1934 г. Коммунистическая лига создала в СФИО /социалистическая
партия/ группу "большевиков -ленинцев" и опубликовала манифест, где
говорилось; "Мы входим в СФИО, чтобы создать революционный интернационал".(
Поворот Троцкого вызван взрыв возмущения многих троцкистов. Они категорически протестовали против того, чтобы троцкистская группировка временно утратила свое организационное оформление. А руководство социал- демократии с настороженностью встретило вхождение троцкистов в ее ряды, а затем приступило к решительным действиям по их изгнанию. Летом 1935 года почти всех троцкистов исключили из СФИО. Там же, где этого не произошло, присутствие троцкистов привело к резкому сокращению численности партий.
Неудача с "энтризмом" еще более обострила взаимоотношения между
Троцким и другими лидерами движения, особенно во Франции. От Троцкого
отошли наиболее верные сторонники, какими были до сих пор П. Франк и Р.
Молинье. Они создали свою "Интернационалистскую компартию".
В результате у Троцкого о большинстве лидеров троцкистских групп во
Франции сложилось крайне нелестное мнение. "Франк, - писал он, - это
сектант-консерватор, специалист по фракционной борьбе и расколам". Молинье
- "человек, который не считал необходимым иметь какие-то идеи. Несколько
банковских билетов /Молинье был сыном парижского банкира средней руки/ его
вполне удовлетворяют." Суварин - "экс-пацифист, экс-троцкист, экс-демократ,
экс-коммунист, экс-марксист... почти экс-Суварин с тем большей наглостью
атакует пролетарскую революцию и революционеров, чем меньше он сама знает,
чего хочет. Этот человек любит и умеет собирать цитаты, документы, запятые
и кавычки, составлять досье и обладает, сверх того, изощренным стилем"(. Но
для дела он не годился.
