Толстой высоко отозвался об этой книге, назвал Ганди "индусским мыслителем" и "борцом против английского господства", а в письме к В.Г.
Черткову (22 апреля 1910 г.) писал: "Очень он близкий нам, мне человек".
Сам же Ганди на протяжении всей жизни считал себя единомышленником
Толстого. Об этом говорится в беседах Ганди с его первым биографом
Джозефом И. Доком, в его предисловии к "Письму к индусу" Толстого, в его автобиографии, в письмах и выступлениях. В список книг, которые Ганди рекомендовал читать юношеству, он включил трактаты Толстого: "Так что же нам делать", "Что такое искусство" и "Царство божие внутри нас". В 1921 г. на вопрос одного из корреспондентов о его отношении к графу Толстому
Ганди на страницах своего еженедельника "Янг Индиа" ответил: "Отношение преданного почитателя, который многим обязан ему в жизни". На закате жизни, в 1942 г., Ганди вновь публично подтвердил: "Россия дала мне в лице Толстого учителя, который представил рациональную основу моего ненасилия".
В то же время Ганди не раз обращал внимание на то, что он разделяет
далеко не все идеи Толстого. Главное, по его словам, заключалось не в
том, что великий русский писатель научил его чему-то принципиально
новому, а в том, что он укрепил его собственную веру в силу добра в
борьбе со злом. В предисловии к публикации перевода "Письма к индусу"
Толстого Ганди писал: "Не обязательно принимать все, что говорит Толстой
- некоторые из его
положений сформулированы недостаточно точно. Но надо ясно представить
себе основную, главную истину, на которой зиждится его обвинение
современной системы. Истина эта заключается в том, чтобы понять и
положить в основу своих действий непреодолимую власть души над телом,
неотразимую власть любви, которая является свойством души, над грубой
силой, порождаемой в нас возбуждением дурных страстей. В том, что
проповедует Толстой, нет
ничего нового. Но его трактовка старой истины свежа и действенна. Его
логика неопровержима. И, самое главное, он пытается осуществить в жизни
то, что он проповедует. Он проповедует, чтобы убедить".
Ганди привлекало то, что Толстой пропагандирует истины ненасилия,
трудовой жизни, самоконтроля, созвучные основным принципам индуизма -
ахимса (непричинение зла живущим), яджна (работа во имя хлеба насущного)
и йога (управление своей душой и своим телом), и то, что Толстой
связывает постижение этих истин с таким понятием, как совесть. В
индийских языках нет слова, идентичного слову "совесть", но, подчеркивал
Ганди, призывы
Толстого прислушиваться к голосу совести созвучны изречениям
древнеиндийских текстов о необходимости "иметь внутренний слух, чтобы
слушать, внутренний голос и внутреннее зрение и воспитывать в себе
самоконтроль, чтобы иметь все это" [30].
Если Райчандбхаи помог Ганди прийти к сыгравшему такую большую роль в его жизни выводу о том, что принципы индуизма укрепляют позиции человека в жизни и в борьбе за свои права, то Лев Толстой убедил его в том, что эти принципы имеют общечеловеческое звучание.
Что касается Д.Раскина, то социально-политические утопические идеи
этого английского публициста и теоретика искусства были в первое
десятилетие XX в. созвучны многим идеям Толстого и Ганди. Книга Раскина
"У последней черты", которую Ганди перевел на гуджарати, помогла ему
сформулировать принципы всеобщего блага - сарводайя - и необходимости для
каждого человека зарабатывать себе на жизнь трудом, и прежде всего трудом
физическим. В "Автобиографии" Ганди-писал: "Основные положения книги
Раскина сводятся, как я понял, к следующему: благо отдельного человека в
благе всех... у всех одинаковое право зарабатывать трудом себе на
пропитание... Жить стоит только трудовой жизнью, какова жизнь земледельца
или ремесленника. Первый из этих принципов я знал. Второй я сознавал
смутно. До третьего я сам не додумался". Именно под влиянием идей Раскина
Ганди создал в Фениксе близ Дурбана колонию индийцев с тем, чтобы они
зарабатывали себе на жизнь физическим трудом. Это была его первая попытка
осуществить на практике соединение умственного труда и политической
деятельности с трудом физическим.
Конечно, на протяжении долгой жизни Ганди его взгляды по отдельным
социальным и политическим проблемам менялись в зависимости от меняющейся
исторической обстановки и интересов тех социальных групп, с которыми он
был связан, но его духовное кредо сформировалось в первой половине его
жизни. Далеко не все идеи, которые нашли выражение в первой книге Ганди
"Хиндсварадж" ("Самоуправление Индии"), увидевшей свет еще во время его
пребывания в Южной Африке, он, встав во главе национально-
освободительного движения в Индии в 20-е годы, разделял. Но впервые
прозвучавшее со страниц этой книги осуждение обогащения за счет народа и
ограничения государством свободы людей, понимание патриотизма как
стремления к всеобщему благу и свободе от колониального господства и
твердая уверенность, что с социальным злом и с насилием государства
следует бороться только ненасильственными методами, - все эти идеи
получили в его последующих письменных и устных выступлениях дальнейшее
развитие.
Верность своим духовным истокам он сохранил до конца дней, и именно эта духовность, придавшая особую силу первому же возглавленному им движению за права, достоинство и свободу людей, принесла ему высокий титул Махатмы.
Путь к свободе.
Вернувшись в Индию в 1915 г., Ганди основал в Ахмадабаде ашрам
(обитель), в котором он и его единомышленники готовились к применению в
Индии в борьбе за решение ее социальных и политических проблем методов,
принесших Ганди первые победы в Южной Африке. В соответствии с этим
обитель Ганди была названа им "сатьяграха ашрам". Ашрам существовал на
пожертвования богатых индийских патриотов, прежде всего членов ИНК. К
этому времени у
Ганди установились тесные дружеские отношения со многими конгрессистами.
Выдающийся индийский демократ Тилак и многие другие радикальные
представители ИНК привлекли Ганди своим обращением к индийским традициям,
но все же ближе ему были либеральные члены Конгресса, стремившиеся
достигнуть самоуправления Индии с помощью постепенных реформ.
Со времени своих первых контактов с ИНК в конце 90-х годов, когда
Ганди первый раз приезжал из Южной Африки в Индию, он считал своим гуру в
политических делах лидера умеренного крыла индийских конгрессистов Гопала
Кришна Гокхале. Гокхале всегда привлекал его стремлением "одухотворить
политику и социальную жизнь Индии", своим бесстрашием, жертвенностью и
стремлением руководствоваться указанием индийских шастр: "Истинная
мудрость не в том, чтобы начать какое-либо дело, а в том, чтобы знать,
как это дело довести до конца". Гокхале одним из первых конгрессистов
почувствовал великую притягательную силу Ганди, его огромное духовное
воздействие на окружающих, способность
вести за собой людей и подчинять их своей воле. Он оказал ему большую
помощь в организации ашрама и, несомненно, способствовал тому, что
руководители ИНК того времени увидели в Ганди будущего духовного лидера
своей организации.
В 1917 г. Ганди провел свои первые сатьяграхи в Индии (в Чампаране, в
Кхедде). Значение их трудно переоценить. Они сыграли огромную роль в
пробуждении политической активности широких слоев населения. Отмечая
состояние "страданий и бездействия", в котором находился в то время
индийский народ, Дж. Неру следующим образом охарактеризовал роль, которую
сыграло появление в Индии Ганди: "И вот пришел Ганди. Он был подобен
струе свежего воздуха, заставившего нас расправить плечи и глубоко
вздохнуть; подобно лучу света, он прорезал мрак, и пелена спала с наших
глаз; подобно вихрю, он все всколыхнул, и в первую очередь человеческое
мышление. Ганди не спустился сверху; казалось, он вышел из миллионных
масс индийцев, он говорил их языком и уделял им и их ужасающему положению
все внимание".
В 1918-1919 гг., когда вся Индия была охвачена волнением в связи с отказом Англии выполнить обещание предоставить стране самоуправление после окончания первой мировой войны, Ганди активно включился в политическую борьбу. Он стал главным редактором газеты "Янг Индиа" и издававшегося на гуджарати ежемесячника "Навадживан", с помощью которых начал пропагандировать свои методы политической борьбы и "воспитывать население в духе сатьяграхи". Он возглавил комиссию ИНК по расследованию расстрела индийцев английскими солдатами в Амритсаре, стал одним из авторов нового устава ИНК. "Я считаю, - писал в автобиографии Ганди, - что, взяв на себя ответственность за выработку устава, по-настоящему связал себя с политической деятельностью Конгресса".
Начало возглавляемой Ганди ненасильственной борьбы против господства английского империализма в Индии положила массовая кампания против закона о чрезвычайном положении, вступившего в силу в Индии в 1919 г. Закон был разработан на основе предложений комиссии, возглавлявшейся английским судьей Роулеттом, и вошел в историю под названием "Закона Роулетта". В ответ на угрозу введения чрезвычайного положения Ганди написал "Клятву сатьяграхи" и создал "Союз сатьяграхи" для сбора подписей под этой клятвой. С вступлением закона в силу Ганди объявил о начале сатьяграхи и призвал к проведению хартала (закрытие лавок) и прекращению всякой деловой активности. Призыв Ганди был поддержан ИНК. Массовые харталы и последовавшие за ними в 1919 г. революционные выступления рабочих, ремесленников, торговцев, людей свободных профессий, служащих, учащихся в различных частях страны побудили Ганди разработать специальную поэтапную программу проведения сатьяграхи.
На первом этапе предусматривались следующие формы бойкота
колониального режима: отказ от почетных должностей и званий, от участия в
официальных приемах и других церемониях, бойкот английских школ,
колледжей, выборов в законодательные органы, бойкот иностранных товаров.
На втором этапе сатьяграхи предлагалось перейти к отказу от уплаты
налогов. Целью сатьяграхи объявлялось достижение свараджа -
самоуправления Индии.
Программа Ганди была одобрена на сессии ИНК в Калькутте в 1920 г. В
том же году был принят новый устав, разработанный Ганди и превращавший
ИНК в массовую политическую организацию; создавались действующие между
сессиями высшие органы ИНК - Всеиндийский комитет и более узкий Рабочий
комитет.
Учение Ганди о массовых ненасильственных методах борьбы за самоуправление Индии было принято в качестве официальной идеологии ИНК.
Отныне Ганди стал высшим духовным лидером ИНК, официально признанным вождем индийского народа и начал свою ненасильственную революцию во имя освобождения страны от британского колониального господства. Как уже говорилось, сам Ганди понимал сатьяграху значительно шире, нежели несотрудничество. Но те конкретные политические сатьяграхи, которые Ганди проводил в Индии, были прежде всего кампаниями гражданского несотрудничества: сам Ганди считал его главным методом борьбы индийцев за свои права. По его словам, "несотрудничество - это наиболее эффективный метод формирования общественного мнения", "несотрудничество - это и дисциплинарная мера, и жертва, и требование уважения собственных позитивных взглядов", "несотрудничество - это движение, направленное на то, чтобы побудить англичан сотрудничать с нами на почетных условиях или уйти из Индии".
Если в начале своего пути как духовного лидера и фактического руководителя организованного национально-освободительного движения Ганди считал возможным защитить жизнь, достоинство и права индийцев и добиться самоуправления в рамках Британской империи, то в ходе борьбы он пришел к убеждению, что только уход англичан из Индии, ее полная независимость могут обеспечить стране свободное развитие и решение всех общественных проблем.
