Конфликт в Кампучии препятствовал стабильности в Индокитае и создавал
серьезные преграды в советско-китайских отношениях. К середине 80-х гг. в
Кампучии сохранялась сложная, конфликтная ситуация. Продолжалось
политическое и военное противоборство между правительством Кампучии во
главе с Хенг Самрином, поддерживаемым Вьетнамом, красными кхмерами,
проводившими про китайскую линию, и группировкой Сон Сана, которому
помогали западные державы. Немалую роль играл и бывший глава Кампучийского
государства Нородом Сианук, поддерживавший отношения и с Западом, и с
китайцами.
Советский Союз не был непосредственно втянут в кампучийский конфликт, но все же с учетом его позиций в Индокитае, связей с Вьетнамом не мог не чувствовать своей ответственности за его разрешение. Немаловажное значение имела для Союза и экономическая сторона дела, ибо вьетнамцы, ссылаясь на ситуацию в Кампучии, систематически обращались с просьбами все новых и новых поставок вооружений и военного имущества для своей армии.
Вот почему в рамках новой восточной политики и нового политического мышления горбачевское руководство взяло курс на достижение политического урегулирования кампучийского конфликта. Эта позиция нашла свое отражение во Владивостокской декларации 1986 г.
Опыт показал, что военными методами кампучийскую проблему не решить, а просто вывод вьетнамских войск из этой страны означил бы вновь ввергнуть страну в руки Пол Пота. Надо было искать возможности компромисса. Советская сторона считала, что урегулирование ситуации в Кампучии возможно лишь через изменение в общем, контексте политического климата в Юго-Восточной Азии, улучшения китайско-вьетнамских отношений, а в более широком плане - и китайско-советских, и советско-американских отношений. Однако китайцы придавали первоочередное значение сначала разрешению кампучийского узла, а потом уже считали целесообразным идти на нормализацию китайско-советских отношений. Советский же Союз считал, что первоочередная задача - это установление добрососедских отношений с Китаем, а потом уже всем вместе разрешать конфликт в Кампучии.
Активный поиск путей урегулирования кампучийской проблемы начался в
1986-1987 гг. Работа в этом направлении велась и в МИД, и в международных
отделах ЦК в тесном контакте между Шеварднадзе, Добрыниным и Медведевым.
Кампучийская проблема стала неотделима от вьетнамской и китайской
проблематики.
Для начала необходимо было, чтобы вьетнамцы осознали всю важность
политического урегулирования кампучийской проблемы. Подвижки в понимании
этого вопроса появляются у вьетнамских руководителей после VI съезда
Коммунистической партии Вьетнама, состоявшегося в декабре 1986 г. И это
нашло свое отражение на встрече Генерального секретаря Компартии Вьетнама
Нгуен Ван Линя с Горбачевым в мае 1987 г. А вскоре состоялась встреча
Горбачева и с председателем Народно-демократической партии Кампучии Хенг
Самрином. Согласно информации, которая поступала тогда из Пномпеня, не
оставалось сомнений в том, что кампучийские власти очень слабы. Все
находилось под контролем вьетнамцев. Горбачев на встрече с кампучийским
лидером подчеркнул важность укрепления народной власти в стране, чтобы она
могла самостоятельно и эффективно управлять страной и настойчиво проводить
политику примирения. Правда, какой-либо реакции на эту речь Хенг Самрин не
проявил. И вообще надо сказать, что у советских лидеров создалось
впечатление о главе НДПК, как о слабом политическом лидере.
Примерно в то же время начались регулярные встречи Шеварднадзе и
Медведева с председателем правительства Кампучии Хун Сеном. Он оказался
более здравым политиком и стоял на позиции, что кампучийскую проблему можно
решить только политическим путем в соответствии с принципами,
провозглашенными во Владивостоке. Кроме этого Хун Сен готов был сесть за
стол переговоров с представителями всех политических сил в стране.
20 июля 1988 г. состоялась еще одна встреча Горбачева с Нгуен Ван
Линем. Вьетнамец проинформировал советского лидера о решении, принятом
вьетнамским руководством, постепенно вывести войска из Кампучии к концу
1989 - началу 1990 г.
Таким образом, благодаря усилиям вьетнамцев, кампучийцев, при активной
поддержке СССР обстановка на Индокитайском полуострове и во всей Юго-
Восточной Азии начала, хоть медленно, но заметно меняться.
В конце июля 1988 г. в Багоре состоялась коктельная встреча четырех
кампучийских сторон с участием представителей Вьетнама, Лаоса и стран
АСЕАН. Впервые за стол переговоров сели все противостоящие друг другу
кхмерские стороны и государства Юго-Восточной Азии. Эта встреча еще больше
продвинула начавшийся процесс урегулирования ситуации в Кампучии и сделала
подвижки в отношениях СССР с КНР.
Итак, возвращаясь к Красноярскому выступлению Горбачева, можно сказать, что оно явилось еще одним доказательством углубления и развития нового политического мышления Советского Союза.
Мирным инициативам СССР в АТР и решение проблем, стоявших на пути установления добрососедских отношений между Советским Союзом и Китаем создали все необходимые предпосылки для нормализации советско-китайских отношений.
В ходе состоявшихся в начале декабря 1988 г. переговоров между
министром иностранных дел СССР Э.А. Шеварднадзе и министром иностранных дел
КНР Цянь Цинчэнем была достигнута принципиальная договоренность о том, что
в первой половине 1989 г. состоится встреча на высшем уровне. Это означало,
что на повестку дня встала полная нормализация советско-китайских отношений
и начинается принципиально новый этап в отношениях между двумя крупнейшими
социалистическими странами мира.
В начале февраля состоялся визит Э.А. Шеварднадзе в Китай. Итоги визита позволили конкретизировать многие важные аспекты предстоящих советско-китайских переговоров на высшем уровне.
Во-первых, определилась дата визита М.С. Горбачева в Китай - 15-18 мая 1989 г.
Во-вторых, стороны достигли значительного прогресса на пути к
взаимопониманию по кампучийской проблеме, отражением чего явилось
соответствующее совместное заявление. Таким образом, сделан важный шаг в
сфере урегулирования вопроса, который китайская сторона считала основным
препятствием к полной нормализации отношений (советские войска из
Афганистана и Монголии к тому времени уже были выведены).
В-третьих, принципиально важным явилась достижение договоренности о начале переговоров между группами военных и дипломатических экспертов о сокращении уровня военного противостояния в сопредельных районах; стороны также выразили намерение и далее в конструктивном духе вести переговоры по пограничной проблеме.
Одна древняя китайская мудрость гласит, что ветер истории
перелистывает книгу истории как он захочет. После майского визита
Генерального секретаря КПСС СССР М.С. Горбачева открылась новая страница в
советско-китайских отношениях.
Советско-китайская встреча на высшем уровне была по существу логическим продолжением целеустремленных усилий двух стран, направленных на оздоровление международно-политического климата и тесно взаимодействующих с программами перестройки в СССР и модернизации в Китая, ставших в свою очередь важным внутренним стимулом для обновления внешней политики двух соседних стран.
Во время своего пребывания в Китае Горбачев встретился с рядом
высших должностных лиц этой страны. Так, 16 мая в здании Всекитайского
собрания народных представителей состоялась беседа М.С. Горбачева с
Председателем Военного совета ЦК КПК и Центрального военного совета КНР Дэн
Сяопином.
Обращаясь со словами приветствия, Дэн Сяопин сказал: "Я давно хотел
встретится с Вами. Особенно подтолкнула меня к этому Ваша речь во
Владивостоке. В ней проявилось новое содержание внешней политики СССР - то,
что получило название нового политического мышления. Я просил передать Вам
о моем желании провести китайско-советскую встречу на высшем уровне.
Сегодня мы можем заявить, что отношения между нашими государствами и
партиями нормализованы". Вот в такой устной форме и было закрыто прошлое и
открыт путь в будущее.
Во время этой встречи в верхах на страницах западной печати проскальзывали опасения относительно того, что поездка М.С. Горбачева в КНР может нарушить сложившийся баланс в "треугольнике" США - СССР - Китай, нанести ущерб военно-стратегическим интересам Соединенных Штатов. Но подобные опасения были безосновательны. Советско-китайская нормализация не была направлена против третьих стран. Более того, с этой встречей повысилась значимость для СССР, США и КНР мер взаимного доверия, осуществление которых стало возможным как вследствие снижения уровня международной напряженности (акции СССР-США по линии разоружения), так и благодаря пересмотру в Советском Союзе и в Китае приоритетов в сфере экономики и политики.
О значении визита Горбачева в КНР можно говорить долго, но совершенно
очевидно, что эта встреча оказала воздействие на оздоровление обстановки в
АТР.
Преодоление отставания в советско-японских отношениях.
Отношения СССР с Японией всегда отличались большой сложностью. К
середине 80-х гг. накопилось большое количество проблем, которые мешали
развитию как отношений между двумя государствами, так и разрядке в АТР.
Главными среди них можно считать территориальные претензии Японии, японские
заключенные в Сибири, о которых японской стороне ничего не было известно,
вывод советских войск с северных территорий и заключение мирного договора
решением территориальных проблем.
С приходом к власти в Советском Союзе М.С. Горбачева создались благоприятные условия и для разблокирования сложной ситуации между двумя государствами.
Внешнюю политику Японии вырабатывает МИД. В МИД Японии отношение к
Советскому Союзу было консервативным, оно не доверяло СССР, поэтому
горбачевскому руководству стоило многих усилий, чтобы изменить отношение
японской стороны к советскому государству и его новой внешней политике.
Уже в 1985 г. новое советское руководство стало последовательно проводить политику, направленную на улучшение советско-японских отношений.
Так, по приглашению ЦК КПСС СССР с 14 по 21 сентября 1985 г. в
Советском Союзе находилась делегация Социалистической партии Японии.
Делегации обеих стран обсудили вопросы улучшения советско-японских
отношений. Они согласились, что улучшение отношений между двумя странами на
основе принципов равенства, взаимной выгоды и невмешательства во внутренние
дела и установление дружбы и добрососедства выгодно для обоих государств и
благоприятно отразится на обстановке в Азии.
Затем 27 ноября 1985 г. в докладе Горбачева на 4 сессии ВС СССР 11 созыва прозвучали такие слова в отношении Японии: "Мы за улучшение отношений с Японией, уверены, что такая возможность реальна. Она уже вытекает из того, что наши страны - непосредственные соседи".
Но нужно было еще время, чтобы Япония поняла, что с новым советским
руководством можно иметь дело, можно решать двусторонние проблемы, а
горбачевскому руководству надо было время подумать над своей позицией по
отношению вопросов, которые стояли между двумя сторонами. В Партаппарате
Горбачева считали, что японской территориальной проблемы нет. Все помнили
знаменитые слова А.А. Громыко: "Страна у нас большая, но свободной земли у
нас нет". С такой безапелляционной позицией решать проблему налаживания
отношений было невозможно. С течением времени в результате активной
восточной политики СССР, некоторые японские политики уловили сигналы
Горбачева и поняли, что с ним можно иметь дело.
22 июля 1988 г. М.С. Горбачев принял бывшего премьер-министра Японии
Я. Накасонэ. Накасоне поставил вопрос о том, что японцев надо
заинтересовать иметь дело с СССР. Прежде всего это касается Дальнего
Востока, где желательны были бы самые различные связи - экономические,
спортивные, туристические, культурные. Горбачев со своей стороны рассказал
об общественной программе связанной с развитием Дальнего Востока. Эта
программа предусматривала более быстрое развитие Сибири и Дальнего Востока
по сравнению с другими регионами страны.
Но это были скорее слова, не желе реальная программа. Во-первых, у
Советского Союза не было денег развивать два таких огромных района как
Сибирь и Дальний Восток. Во-вторых, Дальний Восток оставался территорией с
большой концентрацией военных объектов страны и поэтому об открытие
Владивостока, а тем более о развитии туристических связей и речи быть не
могло.
Тем не менее, оба лидера в конце встречи пришли к выводу, что вывод из тупика советско-японских отношений отвечает интересам обеих стран.
Во время своего визита Ясухиро Накасонэ выступил в ИМЭМО АН СССР с
лекцией. На ней он заявил, что в сегодняшней реальности приоритетной
задачей следует считать ликвидацию тех нерешенных проблем, которые служат
причиной политической напряженности в регионе. Прежде всего, и это касается
Японии и СССР, должен быть решен вопрос северных территорий, а отсутствие
мирного договора, который бы заложил бы основу взаимного доверия, служит
самой главной причиной такого положения.
Да, вопрос о северных территориях прочно вошел в повестку дня всех встреч
между двумя странами. В самой Японии он принял огромную популярность.
Доходило до того, что по улицам Токио разъезжали автобусы, увешанные
плакатами типа: "Осуществить немедленное возвращение северных территорий
Японии!", "Прекратить незаконную оккупацию Советским Союзом Кунашира,
Итурупа, Хабомаи и Шикотана!", "Четыре северных острова - исконно японские
земли!" И это в целом была не "самодеятельность" - компания направлялась
правительством. Правительство Японии, придерживаясь в политике в отношении
СССР основного курса, направленного на осуществление одновременного
возвращения четырех северных островов, заключение японо-советского мирного
договора и установление стабильных отношений.
Как известно, договоры по заключению мирного договора ведутся между СССР и
Японией с перерывами начиная с 1955г., когда стороны приступили к
обсуждению вопроса о нормализации отношений после второй мировой войны.
Однако мирный договор так и не был заключен из-за расхождения позиций
Москвы и Токио по вопросу о принадлежности островов Кунашир, Итуруп и Малой
Курильской гряды.
Японское правительство заявляло, что подпишет мирный договор только при том условии, если в нем будет четко определено, что "северные территории" переходят к Японии. В обосновании данной позиции японской стороной приводятся различные аргументы. Но с какой решительностью японцы считают, что "северные территории" являются их, с не меньшим убеждением советские граждане воспринимают эти территории исконно своими.
В январе 1991г. в Москву с официальным визитом прибыл министр
иностранных дел Японии Таро Накаяма. Визит был посвящен подготовке
пребывания М.С. Горбачева в Японии. Обсуждались конкретные даты визита, ход
подготовки к этому событию. Состоялся предварительный обмен мнениями по
наиболее трудному вопросу разработки мирного договора - территориальному.
Президент и министр условились продолжать интенсивную по всем направлениям
подготовку советско-японской встречи в верхах. Во время визита А.А.
Бессмертных отметил, что в последние годы между СССР и Японией наметилась
определенное отставание. Темпы диалога отстают от общестремительной
динамики демонтажа структур и стереотипов "холодной война". Он выразил
надежду, что предсаящий визит Горбачева откроет реальные возможности
предать принципиально новые качества отношениям между СССР и Японией. Курс
на улучшение отношений с Японией - это стратегическая линия советской
внешней политики. Это линия Президента СССР. Это воплощение консенсусного
мнения советского общества, - подытожил он. Т. Накаяма сообщил, что
парламент, общественность и деловые круги приветствуют приезд М.С.
Горбачева.
В совместном советско-японском сообщении для печати цель визита была
охарактеризована как обеспечение кардинального улучшения советско-японских
отношений, вывести их на качественно новый уровень и внести важный вклад в
дело обеспечения мира и процветания АТР и во всем мире.
25 марта 1991г. Горбачев встретился с Генеральным секретарем Либерльно-
демократической партии Японии Итиро Одзавой. Во время встречи И. Одзава,
согласившись с такой оценкой, с тем, что улучшение советско-японских
отношений принесло бы большую пользу не только двум странам, но и всему
миру, сослался на единственное препятствие - проблему "северных
территорий". Горбачев признал наличие проблемы, но предложил искать новые
пути для достижения развития отношений между СССР и Японией.
Заключение.
Часто М.С. Горбачева упрекают за его внешнеполитический курс, причем
один из аргументов критиков при этом заключается в том, что последний
советский лидер был западником. Конечно, это в определенной степени
правильно, если речь идет о мировоззрении, однако региональный аспект курса
Горбачева был в достаточной мере сбалансирован, и его нельзя обвинить в
интересе лишь в западном направлении. Это, в частности, доказывается
активностью советской дипломатии на афганском, китайском и японском
направлениях. Активность на этих направлениях обуславливалась как общими
установками курса НПМ, так и внутренними факторами (последнее особенно
заметно в случае с Афганистаном). В целом необходимо отметить, что
урегулирование на всех этих трех направлениях отвечало интересам СССР: в
отношениях с Китаем и Афганистаном надо было создать условия для
нормализации обстановки на границах СССР, в отношениях с Японией важное
значение имел экономический фактор. Безусловно, нельзя сказать, что все из
задуманного получилось: в случае с Японией по сути дела было топтание на
месте; действия на китайском направлении, в значительной степени,
нормализовали двусторонние отношения, но отнюдь не сделали их "теплыми";
что касается Афганистана, то не удалось решить главной геополитической
задачи - убрать или отодвинуть конфликт от границ СССР. Так что ошибки были
на восточном направлении (впрочем как и на других) Советского
внешнеполитического курса. Однако, были и положительные черты. Во-первых -
правильно выбрали стратегическое направление: разрешать конфликты и
нормализовать отношения. Во-вторых - в случае с Афганистаном СССР наконец
вылез из бесперспективной военной авантюры, в случае с Китаем и Японией
поняли, что неразрешимых проблем нет - надо работать. Итак, несмотря на
просчеты, в целом, курс был выбран правильно - он отвечал интересам СССР.
Используемая литература:
1. Геллер М. "Россия на распутье: 1990-1995"
2. Геллер М. "Седьмой секретарь: 1985-1990"
3. Гозман Л. О Михаиле Сергеевиче Горбачеве
4. Клямкин И. Последние дни СССР М.С. Горбачев
5. Овсяников А. Михаил Горбачев
6. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка М. 1992г.
7. Рябикин С. "Новейшая история России (1991-1997)"
8. Сорос Д. Концепция Горбачева
9. Шалаева Г. П. Все обо всех М.1997
