В ходе учебы в российских вузах или работая в представительствах иностранных благотворительных организаций в России, граждане арабских стран – сторонники такого рода религиозных ассоциаций распространяют исламскую литературу, оказывают идейную и материальную поддержку своим российским единомышленникам. Для пропаганды своих взглядов и поиска новых сторонников члены этих объединений активно участвуют в работе религиозных семинаров, симпозиумах, научных и культурных международных мероприятиях. Иногда под лозунгами «возрождения культурно-исторического наследия ислама» в некоторых мусульманских регионах России активисты этих ассоциаций проводят деятельность, направленную на отрыв их от «влияния Москвы». Значительным их вниманием пользовался до недавнего времени северокавказский регион.
Определенное число исламских миссионеров-арабов прибыло в свое время на Северный Кавказ, добросовестно заблуждаясь в отношении характера происходящих там событий. Позднее, разочаровавшись в целях своего приезда, они предпринимали попытки покинуть районы боевых действий, но оказались заложниками создавшейся ситуации, поскольку прибыли в Россию в обход официальных властей. Вместе с тем в ходе проведения контртеррористической операции в Чечне отмечались случаи непосредственного участия отдельных «проповедников» в деятельности бандформирований. Например, 17 марта 2000 г. в селении Гойты российская контрразведка задержала гражданина Ирака по имени Абд аль-Азиз Мухаммед Абд аль-Ваххаб, дезертировавшего из армии в ходе войны в Персидском заливе и перебравшегося в Данию, где он получил политическое убежище. В июле 1998 г. аль-Ваххаб вылетел в Турцию, а оттуда в Грузию, далее – в Чечню. В рядах боевиков он исполнял роль муфтия, благословляя похищения женщин, убийства единоверцев, пытки и т.п.12
В связи с возросшим в 90-е годы участием арабов в возрождении ислама в России и попытками их влияния на религиозно-политическую ситуацию в нашей стране возник ряд проблем. К числу основных предпосылок их появления можно отнести следующие:
– последствия идеологического противостояния с рядом арабских стран в годы существования Советского Союза, взаимное недоверие как один из результатов последующей обоюдной вовлеченности в региональные и международные конфликты (Афганистан, Югославия, Центральная Азия);
– неоднозначность мотивов оказания арабскими странами помощи мусульманам в России (стремление использовать исламскую гуманитарную помощь для создания своих политических позиций в России; ослабить критику правящих режимов за недостаточное внимание к проблемам мусульман в других странах; переориентировать деятельность наиболее активной эктремистски настроенной части религиозной оппозиции за пределы своих стран);
– спонтанность и нескоординированность как между собой, так и с российской стороной попыток арабо-мусульманских стран, их организаций и отдельных граждан (подданных) оказать поддержку российским мусульманам;
– слабое знание некоторыми арабскими представителями действующего в России законодательства, российских реалий; отдельные попытки действовать в обход существующих в Российской Федерации официальных религиозных структур;
– отсутствие должного учета российской стороной обязательности исламских приоритетов во внешнеполитической деятельности ряда арабских стран;
– недостаточная проработка российской стороной позиции в отношении проблемы религиозного экстремизма, отсутствие четкого понимания существа проблемы исламского фундаментализма и его связи с мусульманским экстремизмом;
– тенденциозность в освещении рядом арабских и российских СМИ деятельности обеих сторон в связи с событиями на Северном Кавказе.
Среди основных проблем, вызванных арабо-мусульманским влиянием на ислам в России можно отметить следующие:
1. Превращение проповеднической деятельности арабских миссионеров, получения исламского образования за рубежом, финансирования исламских социальных проектов, гуманитарной помощи и других проявлений «исламской солидарности» с российскими единоверцами в фактор напряженности в российско-арабских отношениях. Поддержка мусульман в других странах считается одним из основополагающих направлений внешней политики ряда арабских государств. В этой связи, анализируя, например, особенности внешнеполитического курса государств Персидского залива по отношению к другим странам, в том числе к России, следует исходить из обязательных для этих государств исламских приоритетов. Отечественными специалистами отмечалось, что «характерной спецификой внешнеполитического курса монархий Персидского залива является ярко выраженное присутствие арабского и исламского компонентов, без которых они бы в значительной мере утратили свою индивидуальность как самостоятельные субъекты». Такое положение имеет соответствующую нормативную базу: в конституциях и основных законах всех стран “аравийской шестерки” наряду с арабизмом фиксируется исламская самоидентификация. Кроме того, «практически во всех заявлениях местных монархов говорится об их приверженности “исламской солидарности”»13. Соответствующее обоснование правомерности применения «исламской дипломатии» в международных делах дается видными представителями научных кругов этих стран (например, Фахд аль-Микрад, Кувейт).
Практическая реализация исламских установок на российском направлении внешнеполитической деятельности стран Персидского залива в 90-е годы стала создавать условия для возникновения определенных проблем в отношениях с нашей страной. Изменения в религиозно-политической сфере жизни российского общества оказались не столь благоприятными для распространения в России «исламского призыва», как это ожидалось вначале. Попытки арабских стран сыграть активную роль в духовной и идейно-политической жизни российской мусульманской общины накладывались на сложное переплетение политических интересов внутри российского общества.
2. Несовпадение подходов к ведению миссионерской и благотворительной деятельности, осуществляемой представителями арабских исламских организаций и отдельными лицами на территории Российской Федерации, с позицией российской стороны в отношении рамок такого рода работы. Стремление арабских стран в 90-е годы оказать поддержку российским мусульманам носило преимущественно спонтанный характер. В литературе отмечалось, что до 1998 г. никаких специальных общеисламских программ оказания помощи российским мусульманам не планировалось14. Это обстоятельство во многом предопределило противоречивый характер оказываемой представителями арабских исламских организаций помощи (миссионерской, финансовой и др.) своим единоверцам в России, а также неоднозначность последующих оценок СМИ в отношении участия арабов в возрождении ислама в нашей стране. Например, в связи с нарастанием сепаратистских тенденций в районах традиционного распространения ислама в России внимание российской стороны стала привлекать деятельность некоторых саудовских и международных исламских организаций, штаб-квартиры которых расположены в Саудовской Аравии. Линия, проводимая представительствами этих организаций в России по вопросам взаимодействия с местными официальными религиозными учреждениями, и осуществлявшаяся в соответствии с принципом «исламской солидарности» работа в мусульманской общине России в первую очередь стали предметом обеспокоенности российской стороны.
С учетом достаточно сложной религиозно-политической обстановки в самой Саудовской Аравии, следует конкретно подходить к анализу как мотивов, так и последствий оказания исламской гуманитарной помощи и проведения просветительской деятельности подданными королевства в России. Бóльшая часть негативных оценок звучала в 90-е годы в российских СМИ в адрес именно неправительственных религиозных и религиозно-политических структур, действовавших с территории Саудовской Аравии, контроль за которыми по тем или иным причинам соответствующие государственные органы королевства не могли полностью обеспечить. Проблема осложнялась тем, что на фоне значительной подверженности саудовского населения исламской риторике и его немалых финансовых возможностей местные состоятельные приверженцы «салафизма» по собственной инициативе осуществляли пожертвования действующим за рубежом радикальным организациям на нужды «защиты интересов мусульман».
Кроме того, было бы неверным преувеличивать возможности саудовских властей и по контролю за деятельностью крупных международных панисламских организаций. Сложность заключается в том, что такие структуры как Всемирная исламская лига (ВИЛ), включая Международную исламскую организацию спасения (МИОС – «Аль-Игаса»), Всемирная лига исламской молодежи (ВЛИМ), Всемирный высший совет по делам мечетей (ВВСДМ) и другие при содействии саудовцев создали разветвленную зарубежную сеть представительств, которые финансируются местными исламистами и действуют фактически бесконтрольно. В прессе сообщалось о том, что указанные и другие организации оказывали значительную финансовую помощь исламским структурам Северного Кавказа, в том числе в Чечне15. Несмотря на то, что их штаб-квартиры находятся на территории Саудовской Аравии и в финансовом отношении они в значительной степени опираются на поддержку со стороны королевства, эти организации не всегда следуют рекомендациям саудовского правительства. В частности, им рекомендовано не выходить за рамки официальной линии Эр-Рияда на невмешательство во внутренние дела других государств и проявлять полную лояльность по отношению к властям тех стран, где имеются их представительства.
3. Несоблюдение отдельными представительствами международных и национальных арабских исламских организаций в России, а также некоторыми гражданами арабских стран, ведущими религиозно-просветительскую деятельность в нашей стране, действующего законодательства. На начальном этапе в деятельности представительств таких организаций в России стала просматриваться тенденция по созданию структур «параллельного ислама». Возглавлявшие их российские граждане оказались связаны с этими организациями или их представителями в финансовом отношении. В обход российских официальных мусульманских учреждений ими осуществлялось распространение религиозной литературы, строительство мечетей и исламских культурных центров, материальное содействие желающим совершить хадж, а также оказание финансовой помощи отдельным священнослужителям. Они также оказывали информационное содействие работе зарубежных представителей, помогали им устанавливать связи с чиновниками государственного аппарата и депутатами из числа этнических мусульман России.
Кроме того, минуя официальные российские религиозные учреждения в российских регионах, некоторые арабские исламские организации предпринимали попытки создания исламских учебных заведений для детей. В 1992–1994 гг. такие учебные лагеря организовывались на территории Чечни, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкессии, Башкортостана и Дагестана. В качестве преподавателей привлекались сотрудники организаций из различных арабских и других исламских государств. Наиболее перспективных учащихся подготавливали для последующего продолжения образования за рубежом (в Саудовскую Аравию, Тунис, Египет и др.). В литературе отмечалось, что особой активностью на Северном Кавказе, включая Дагестан, отличалась международная Ассоциация благотворительной помощи «Тайба», контролируемая Саудовской Аравией16. Кроме того, под эгидой Всемирной ассамблеи исламской молодежи был открыт учебный лагерь «ваххабитов» в Азербайджане (микрорайон Джанджлик в Баку). Преподававшие там саудовец Мухаммед Салем Абдель Хамид, сомалиец Мохаммед Али Хороко, йеменцы Ареф Абдалла и Хаурузи Каид Абд ар-Рахман осуществляли подготовку исламских кадров и распространение религиозной литературы и видеокассет для Северного Кавказа, включая Чечню17.
В ходе проведенной в начале 1995 г. в Министерстве юстиции России проверки деятельности отдела регистрации уставов общественных объединений были установлены многочисленные факты нарушения действующего законодательства об общественных объединениях рядом зарубежных исламских общественных структур (российские отделения МИСС, международная Ассоциация благотворительной помощи «Тайба», Агентство гуманитарной помощи, межрегиональное общество Информация и мир, межрегиональное общественное объединение Исламский конгресс, межрегиональное общественное объединение Мусульманский молодежный союз и др.). Как выяснилось, инициаторами создания большинства отделений были указаны одни и те же российские граждане, которые отрицали какую-либо причастность к фактам своего участия в открытии филиалов зарубежных фондов и организаций, а также членства в них. Руководящие должности в зарегистрированных по инициативе российских граждан отделениях зарубежных исламских организаций занимали иностранцы, членство которых в созданных структурах документально не было подтверждено.
