Однако, не упомянув о свойственном демократии стремлении к равенству, мы могли бы упустить из виду один из наиболее важных признаков демократической идеи. Де Токвиль отмечал, что демократия более стремится к равенству, чем к свободе: «люди хотят равенства в свободе, и, если не могут ее получить, они хотят его также и в рабстве»[3].
С точки зрения моральной и политической между равенством и свободой
существует наибольшее соотношение. Мы требуем для человека свободы в первую
очередь для полного и беспрепятственного проявления его личности, а так как
последняя является неотъемлемым «атрибутом» каждого человека, то мы требуем
в отношении ко всем людям равенства. Демократия ставит своей целью
обеспечить не только свободу, но и равенство. В этом стремлении к всеобщему
равенству демократическая идея проявляется не меньше, чем в стремлении к
всеобщему освобождению. Тезис Руссо о всеобщей воле народа как основы
государства в демократической теории неразрывно связывается с началами
равенства и свободы и никак не может быть от них отделен. Участие всего
народа, всей совокупности его дееспособных элементов, в образовании
«всеобщей воли» вытекает как из идеи равенства, так и из идеи свободы.
2. Идеальная и реальная демократия
Первые сторонники демократической идеи основывали свою проповедь на
чисто религиозном воодушевлении. Для многих из них демократия была своего
рода религией. Следы такого политического идолопоклонства часто встречаются
и в наши дни: из-за неспособности или нежелания принятия ответственных
политических решений все надежды возлагаются на демократию, как на
«всемогущую и всеисцеляющую» силу, ей посвящают все свои силы и энтузиазм.
Современная политическая теория подвергает подобные взгляды, как
мнения наивные и поверхностные, сомнению и противопоставляет им ряд
наблюдений и выводов, снимающих с демократии ореол чудесного,
сверхъестественного и вводящих ее в число естественных политических
явлений, представляющих ее как элемент, «равноправный» всем остальным
политическим формам. Особенно подчеркивается чрезвычайная трудность
осуществления демократической идеи и величайшая легкость ее искажения.
Многие великие мыслители находили, что демократия может быть осуществлена
лишь при особых, специфических условиях. Более того, большинство
определенно полагали, что, если понимать демократию во всей строгости этого
явления, то истинной демократии никогда не было и не будет.
Подобные суждения столь авторитетных ученых как Руссо, Брайс, Прево-
Парадоль, Шерер, Гирншоу и др. вполне подтверждают и ярко подчеркивают те
выводы о демократии, к которым приводит и исторический опыт и политическая
наука. Наивные предположения о том, что стоит только «свергнуть» старый
порядок и провозгласить «всеобщую свободу», всеобщее избирательное право,
народное самоуправление и демократия осуществится, сама собой не
выдерживают критики. На самом деле, мысль о том, что с разрушением старых
устоев тотчас же наступает истинная свобода, принадлежит не
демократической, а анархической теории. В противовес этому анархическому
взгляду современные исследователи единодушно признают, что как более
поздняя и сложная форма политического развития демократия требует и большей
зрелости народа. Как указывалось ранее, по своему существу демократия есть
самоуправление народа, но для того, чтобы это самоуправление не было пустой
фикцией надо, чтобы народ выработал свои формы организации. «Народ должен
созреть для управления самим собой, понимающий свои права и уважающий
чужие, осознающий свои обязанности и способный к самоограничению. Такая
высота политического сознания никогда не дается сразу, она приобретается
долгим и суровым опытом жизни. И чем сложнее и выше задачи, которые
ставятся перед государством, тем более требуется для этого политическая
зрелость народа, содействие лучших сторон человеческой природы и напряжение
всех нравственных сил»[4].
Эти условия осуществления демократии вытекают и из другого ее
определения, затронутого ранее, как системы свободы, политического
релятивизма. Поскольку демократия открывает широкий простор для состязания
самых разных сил, существующих в обществе, то необходимо, чтобы эти силы
подчиняли себя некоторому высшему началу. Свобода, отрицающая начала
общественного блага и солидарности всех членов общества, приводит к
самоуничтожению и разрушению основ государственной власти. Подобно страсти
к свободе, и страсть к равенству, если она приобретает характер слепого
стихийного движения, превращается в мощнейший фактор саморазрушения. Пример
тому - явные «перегибы уравниловки» времен существования Советского Союза.
Только подчиняя себя высшим началам, и равенство, и свобода становятся
созидательными основами общественного развития. Демократия невозможна без
воспитания народа, без поднятия его нравственного уровня. Более того, у
многих авторов мы находим еще более специфические мысли об исключительно
важном значении для демократии «глубокого религиозного чувства».
Степень отдаленности современных демократий от даже приблизительного
идеала отчетливо видна в вопросе о фактическом осуществлении народовластия.
Безусловно, прав Руссо, отождествляя понятие истинной демократии с
непосредственным участием всего народа не только в законодательстве, но и в
управлении и утверждая, что система представительства есть отступление от
настоящего народовластия. Однако и он понимал, насколько трудно реализовать
в жизни подлинную демократическую идею. Объективно при любом строе, в т.ч.
и при демократии, над общей массой народа всегда вырастают немногие -
руководящее меньшинство, вожди, направляющие общую политическую жизнь.
Практически повсеместная трансформация демократии в правление немногих -
явление замеченное давно и достаточно хорошо описанное.
Однако Кельзен, как и многие другие видные ученые, соглашаясь с данным наблюдением, что при демократии, как и при всех других политических системах, определяющее значение имеют не массы, а вожди, в то же время отстаивают превосходство демократии с той точки зрения, что именно здесь совершается наиболее качественный отбор вождей. Возможно, во многих случаях это действительно так, т.е. демократизм практически допускает сочетание с аристократизмом, но это все по определению находится в противоречии с чистотой демократической идеи. Признание же необходимости аристократического ядра для жизнеспособных демократий тождественно согласию с утверждением Руссо, что «истинная демократия более пригодна для богов, нежели для людей».
Следует признать, что сделанный вывод легко оспаривается замечанием о принципиальной невозможности осуществления в чистом виде ни одной из известных политических систем. Разбирая слабые стороны демократии, можно отметить, что эти же или какие-то другие недостатки в той или иной степени свойственны и другим формам. Человеческая природа, недостатки ума и характера, слабость воли остаются одинаковыми во всех системах. Однако именно это умозаключение вводит демократию в ряд других форм, освобождая ее от ореола совершенства и законченности, который стремились придать ей ее первые провозвестники.
3. Демократия и поиск идеального государственного устройства
Демократия имеет превосходства и недостатки, сильные и слабые
стороны. В противоположность безоглядному политическому оптимизму, особенно
ярко проявившемуся, к примеру, в СССР во второй половине 80-х годов, когда
казалось, что демократия есть нечто высшее и окончательное, что стоит
только ее достигнуть и все остальное приложится, следует признать, что
демократия не путь, а «распутье», не достигнутая цель, а только лишь
«промежуточный пункт». Это - «опушка леса с неизвестно куда расходящимися
тропинками». «Мы надеемся, что прямой путь еще не утерян; но в то же время
видим, что уводящие в сторону перекрестные пути таят в себе великие
соблазны»[5].
Своими широчайшими возможностями и перспективами демократия как будто бы вызвала ожидания, которые она не в силах удовлетворить. А своим духом терпимости и приятия всех мнений она открыла простор, в том числе и для направлений, стремящихся ее уничтожить. Другой она быть не может, ибо это - ее природа, ее преимущество. Но этим она могла удовлетворить лишь некоторых, но никак не всех. У людей всегда остается потребность продолжать совершенствование до бесконечности призрачного абсолютного идеала и никакой политической системой их не удовлетворить. Поэтому вопрос о том, может ли демократия смениться другими формами, имеет ясный ответ: это случалось ранее, происходит сейчас и, в принципе, может произойти в будущем.
Демократия всегда есть «распутье», так как она есть система свободы, система релятивизма, для которого нет ничего абсолютного. Демократия есть пустое пространство («опушка»), в котором могут развиваться самые разнообразные политические стремления («тропинки»). Проявляемое недовольство демократией в принципе можно трактовать, как усталость людей от неопределенности, желание выбрать конкретный манящий путь, «тропинку» развития. Однако трудно дать однозначный ответ на вопрос «а не вернемся ли мы, в конце концов, снова на опушку?». На данный момент мы более всего склонны соглашаться с известным высказыванием Черчилля: «демократия - плохая форма правления, однако ничего лучшего человечество пока не придумало».
5. Российская демократия.
12 декабря 1993 г. всенародным голосованием была принята Конституция РФ,
которая провозгласила Россию демократическим государством. Так, п. 1 ст. 1
Конституции РФ гласит: «Российская Федерация – Россия есть демократическое
федеративное правовое государство с республиканской формой правления»[6]
Однако недостаточно назвать государство демократическим, необходимо чтобы
оно обладало определенными признаками, позволяющими отличить его от
недемократического.
Общепринятыми критериями, с которыми связывается наличие демократии в той
или иной стране являются:
1) признание в качестве источника власти народа; В соответствии со ст. 3
Конституции РФ носителем суверенитета и единственным источником власти в РФ является ее многонациональный народ, который осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления.
2) постоянное влияние общества на государственную власть, контроль за деятельностью тех, кто ее осуществляет через выборы последних. Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы. Статья 32 Конституции РФ предоставляет гражданам РФ право участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей. В соответствии с п. 2 этой статьи граждане РФ имеют право избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме.
3) Равноправие граждан в смысле участия в политической жизни, прав и свобод человека. Глава 2 Конституции РФ содержит перечень основных прав и свобод человека. Пункт 2 ст. 19 Конституции РФ гласит:
«Государство гарантирует равенство прав и свобод человека независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности».[7] В указанной главе закреплены такие личные права граждан как право на жизнь, право защиту чести и достоинства, на свободу и личную неприкосновенность, на неприкосновенность частной жизни, личной и семейной тайны, защиту своей чести и доброго имени, право на неприкосновенность жилища, право на свободное передвижение и выбор места проживания, закреплены гарантии свободы совести, свободы вероисповедания, свобода мысли и слова и др.
