Обострение кризисных ситуаций по мере развития глобализации
выдвигает на первый план проблему регулирования стихийных процессов в целях
адаптации человечества к новым условиям существования. Решающее значение
здесь приобретают силы, способные контролировать стихийные процессы и
вносить в них элементы упорядоченности и целенаправленности. «Сегодня мир,
почти лишенный путевой нити, пытается наощупь найти новый баланс, новое
соотношение сил между государством, рынком и гражданским обществом», -
заявил М. Хансен в упоминавшемся докладе[2]. Сложность проблемы в том, что
ее решение требует не просто распределения власти между указанными
институтами, но – в связи с изменением общественных ценностей и приоритетов
– трансформация самих этих институтов.
Наибольшее внимание политологов и экономистов привлекает в настоящее время вопрос о том, какие изменения происходят в функциях государства и какова его судьба в условиях глобализации. Здесь можно выделить два аспекта: роль института государства в мировом сообществе и внутри отдельной страны.
В отношении первого преобладает мнение, что интеграционные процессы
в экономике, глобализация финансового рынка ведет к «стиранию»
государственных границ, к ослаблению государственного суверенитета в
финансовой сфере. По оценкам Р. Аллена, менее 30% рынка ценных бумаг
семерки наиболее развитых стран контролируются государством или подчинены
государственным интересам. Мировой финансовый рынок перемещает свыше 3
трлн. долл. в месяц из страны в стану. Из них 2 трлн. долл. – деньги,
неконтролируемые государством или другими государственными институтами.
Частный капитал имеет больше ресурсов, чем центральные банки даже таких
стран, как США. Не национальные правительства, заключает Р. Аллен, а
частный капитал определяет ситуацию на мировом финансовом рынке.
Некоторые исследователи делают далеко идущие выводы о неминуемом
отмирании национальных государств. Р. О`Брайен в книге «Глобальна
финансовая интеграция. Конец географии» пишет: «Нация делается неуместна,
хотя она еще и существует. Чем ближе мы подходим к глобальному
интегральному целому, тем ближе мы к концу географии» (т.е. государственно-
национального деления мира) Это утверждения представляется весьма
сомнительным. Стихийные процессы глобализации не превращают мировую
экономику в интегральное целое, а наоборот усиливают её диспропорцию.
Увеличивается контраст между высокоразвитым центром, в котором проживает
1/6 населения, и периферией, сосредоточивающей основную массу жителей нашей
планеты. Складывающаяся архитектоника мировой экономике крайне не стабильна
и чревата большими потрясеньями не только для стран периферии, но и для
центра, т.к. мировая валютно–финансовая сфера превратилась в единую систему
и обвал одного из её звеньев тяжело отражается на остальных.
Несмотря на возросшее могущество и относительную независимость от государства крупнейших субъектов рынка – олигопольных структур, последние не в состоянии регулировать стихийные процессы мирового рынка, приобретающие все более непредсказуемый характер, и вынуждены опираться на институт государства. Роль этого института в выработке и проведении мирового рынка на международном уровне усиливается. Это находит выражения в активизации попыток совместного регулирования мирового финансового рынка странами «семерки». Речь идет прежде всего о стремлении выработать общие правовые нормы, в рамках которых можно было бы контролировать функционирование финансовых структур.
Институтами такого регулирования и контроля являются Базельский
комитет по банковскому регулированию и надзору, установивший «правило Кука»
- минимально допустимый уровень соотношения между размерами собственного
капитала коммерческих банков и их активами, а также разработавший меры по
усилению контроля за ликвидностью банков; Международная организация
комиссии по контролю над операциями с ценными бумагами, определяющая
правила поведения субъектов рынка, необходимый уровень транспарентности их
счетов, унификация систем расчетов.
Имеет место активизация действий правительств и центральных банков,
направленная на координацию валютно-кредитной и общеэкономической политики
в условиях финансового кризиса. Центральные банки выступают в качестве
кредиторов в последней инстанции, пытаясь обеспечивать ликвидность
финансовой системы путем поддержки частных банков и других кредитных
институтов. Важным рычагом проведения согласованной политике на мировом
финансовом рынке является международные финансовые организации – МВФ и
Мировой банк.
В тоже время события последних лет показывают, что существующих
инструментов регулирования мирового финансового рынка явно недостаточно.
Отсюда – лихорадочные поиски новых идей и концепций. Среди них –
предложение британского премьера Т. Блэра о создании новой бреттон-вудской
валютной системы, предложение канцлера ФРГ Г. Шредера о «целевых зонах», в
рамках которых определились бы курсы основных мировых валют. Выдвигаются и
более смелые идеи о создании единой мировой валютной системы и мирового
центрального банка. Эти предложения встречаются международными экспертами с
большой долей скептицизма «В действительности ни у кого нет верного рецепта
выхода из кризиса или преодоления наступления следующего», - отмечает
журнал «Экономист»[3]. Суть дела тут в том, что интеграция валютной системы
предполагает высокую степень интеграции и в других сферах социально-
экономической и политической жизни, тогда как в условиях острого
соперничества на мировом рынке основных экономических центров – Северной
Америки, Западной Европы и Юго-Восточной Азии – реальные процессы
интеграции идут по линии создания региональных валютных блоков.
Наиболее продвинутым здесь оказался Европейский союз, в рамках
которого не только создалась единая валютная система, но и заложены основы
гармонизации финансовой и, в более широком плане, экономической политике
государств – членов Союза. Маастрихтский договор предусматривает так
называемые критерии конвергенции – предельные ставки банковского процента,
допустимые величины государственного долга, дефицита госбюджета, темпов
инфляции, что существенно ограничивает суверенитет членов ЕС в
экономической сфере. Заключенный по настоянию ФРГ Пакт стабильности
включает санкции, применяемые к государствам, нарушившим критерии
конвергенции. Все права на проведение кредитно-денежной политики Союза
переданы Центральному европейскому банку, который действует под контролем
Комиссии ЕС. Таким образом, создаются структуры управления нового
регионального объединения, берущие на себя ряд функций правительств
входящих в него стран. По существу закладываются основы будущего
федеративного государства.
В основу концепции европейской интеграции положен принцип субсидиарности (дополнительности), предусматривающий многоуровневую систему принятия решений. Всего выделяется четыре уровня: коммунальный, региональный, национальный и наднациональный. При этом решение каждой конкретной проблемы относится к компетенции той власти, которая обеспечивает ее оптимальное решение. Интеграция сочетается федерализацией.
Итак, проявляется тенденция к перенесению части государственных функций по регулированию валютно-финансовой сферы на надгосударственный уровень. Помимо этого, развитие процессов глобализации подталкивает государства ко все большей координации их политике в области правового регулирования информационного пространства, экологии, борьбы с терроризмом, наркобизнесом и преступностью. Такая координация, не ослабляя внешнеполитическую роль современного государства, требует усиления той стороны института государственной власти, которая связана с международным сотрудничеством и развитием.
Не менее важные изменения происходят в функциях государства внутри страны. В условиях глобализации общество испытывает возрастающие перегрузки, вызываемые ослаблением или разрывом традиционных экономических и социальных связей, Социальным расслоением, межэтническими и межконфессиональными конфликтами. Отсюда – усиление исторической роли государства как гаранта социальной стабильности, призванного обеспечивать прежде всего необходимую помощь наиболее нуждающимся категориям населения и защищать общество от волны насилия, преступности и террора, приобретающего глобальные масштабы.
Особую сложность представляет вопрос о возможностях и эффективности
вмешательства государства в экономику в условиях глобализации. Как
известно, научные школы сторонников либерализма и дирижизма занимают здесь
диаметрально противоположные позиции. Несмотря на эти различия их
объединяет одна общая черта – трактовка предлагаемой модели развития как
единственно возможной для всех стран и регионов. Упускается из виду,
однако, тот существенный факт, что мировая экономика отнюдь не гомогенна.
По этому не может быть единой для всех стран модели развития и адаптации к
новым условиям. Это, в частности, подчеркивает М. Турэн, анализируя
процессы глобализации и фрагментации в результате взаимодействия которых,
по его словам, вместо открытого мирового рынка, основы однородного
общества, образуется многополюсное пространство, базирующееся на различных
экономических, социально-политических и культурных моделях. Далее,
дискуссии о роли государства и рынка сторонника как либерализма, так и
дирижизма, игнорируют такую основополагающую категорию, как общество, и
закономерности его динамики в условиях глобализации.
Для раскрытия этих закономерностей уместно использовать системный
подход. В соответствии с ним общество – сложнейшая саморазвивающаяся
система, основанная на богатстве и разнообразии связей, объединяющих ее
членов, на общности культуры и норм поведения, моральных норм и духовных
ценностей, без которых она не может прогрессировать. Глобализация ведет к
резкому усложнению внешних, по отношению к обществу как системе, условий
существования. Возникают мощные экзогенные связи и зависимости,
интегрирующие отдельные элементы общества в глобальные сетевые структуры.
Усиливаются центробежные тенденции, ослабляющие и деформирующие
традиционные эндогенные связи и угрожающие в предельном случае распадом
общества как системы. Такой распад не означал бы успешной интеграции в
метасистему – глобальное сетевое общество, концепцию которого выдвинул, в
частности, М. Кастеллс. Во-первых, потому, что такой метасистемы реально не
существует. Мировое сообщество не гомогенно и, процессы глобализации
усиливают эту его характеристику. Во-вторых, глобальные сетевые структуры,
лишенные социальных корней, хотя и обладают большими возможностями для
снижения факторных издержек производства, в перспективе не способны
обеспечить социально-экономическое развитие и конкурентные преимущества на
мировом рынке.
Проблема конкурентных преимуществ исследована в фундаментальной работе М. Портера, показавшего, что роль факторных издержек в ходе инновационного процесса необходимо рассматривать в тесной взаимосвязи с общими условиями функционирования национальной экономической системы и стратегией ее субъектов. Выделяя четыре основных детерминанта конкурентных преимуществ – параметры производственных факторов (природные ресурсы, рабочая сила, технология и т.д.), внутренний спрос, уровень межотраслевой кооперации, стратегию банков и фирм, Портер вводит понятие «национального ромба», который графически выражает взаимосвязь и мультипликаторное взаимодействие детерминантов, образующих саморазвивающуюся систему.
Процессы глобализации усиливают значение системы «национального
ромба», так как по мере их развития увеличивается роль главного ресурса
современной экономике – интеллектуального, профессионального и
организационного потенциала общества, то есть его способности объединиться,
мобилизовать свои духовные и материальные возможности ради достижения
общих, надличностных целей. Этот главный ресурс не может развиваться только
за счет расширения внешних связей и интеграции в глобальные сети, в отрыве
от своей социальной и духовной базы. И основная причина этого – разные
побудительные мотивы, стимулирующие социальное развитие и процессы
глобализации в экономике. В первом случае это – долговременные интересы
общества в целом, во втором – это в значительной степени конъюнктурные
интересы субъектов рынка, прежде всего ТНК и финансовой олигархии.
Углубляющиеся противоречия между этими двумя группами интересов и лежат в
основе нарастания кризисных явлений, приобретших глобальные масштабы и
охвативших важнейшие сферы жизнедеятельности.
