Китай и Россия символизируют процесс возвращения экономически успешных авторитарных капиталистических держав, отсутствовавших на международной арене со времен поражения в 1945 году Германии и Японии, но по сравнению с последними они значительно крупнее. Хотя Германия имела всего лишь среднюю по размерам территорию и была плотно окружена другими странами в центре Европы, она дважды чуть не вырвалась из этих оков и не превратилась в настоящую мировую державу за счет своей экономической и военной мощи. В 1941-м году Япония все еще отставала от ведущих мировых держав в экономическом развитии, но начиная с 1913 года темп ее роста был самым высоким в мире. В конечном счете, однако, и Германия, и Япония оказались слишком малозначимыми с точки зрения численности населения, ресурсов и потенциала, чтобы справиться с Соединенными Штатами.
С другой стороны, сегодняшний Китай – крупнейший игрок в международной системе, учитывая численность его населения, который переживает поразительный экономический рост. Переход из коммунизма в капитализм позволил КНР стать на путь более эффективного авторитаризма. По мере того как Китай быстро сокращает экономический отрыв от развитых стран, вероятность его превращения в настоящую авторитарную сверхдержаву возрастает.
Либеральный политический и экономический консенсус уязвим даже в его нынешних бастионах на Западе, будучи слабо защищен от таких непредвиденных событий, как разрушительный экономический кризис, способный подорвать глобальную систему торговли, или возобновление этнических раздоров в Европе, которой иммиграция и этнические меньшинства доставляют все больше проблем. Если бы на долю Запада выпали такие потрясения, это могло бы ослабить его поддержку либеральным демократиям в Азии, Латинской Америке и Африке, где эта модель установилась не так давно, неокончательно и непрочно. Преуспевающий недемократический "Второй мир" многие могли бы тогда счесть привлекательной альтернативой либеральной демократии.
Хотя подъем авторитарных капиталистических великих держав не обязательно должен привести к недемократической гегемонии или войне, он может означать, что почти полное господство либеральной демократии, утвердившееся после краха Советского Союза, продлится недолго и что до всеобщего "демократического мира" еще далеко. Новые авторитарные капиталистические державы способны так же глубоко интегрироваться в мировую экономику, как имперская Германия и имперская Япония, и не захотеть добиваться автаркии, как это делали нацистская Германия и коммунистический блок.
Великодержавный Китай может также оказаться менее склонен к пересмотру своей идеологии, нежели территориально ограниченные Германия и Япония (хотя Россия, все еще не оправившаяся после потери империи, с большей вероятностью может повернуться в сторону ревизионизма). И все же Пекин, Москва и их будущие последователи, обладающие значительно большей мощью, чем все предыдущие соперники демократии, могут легко вступить во враждебные отношения с демократическими странами, что повлечет за собой весь комплекс подозрительности, отсутствия безопасности и конфликтов, какие обычно сопутствуют такому антагонизму.
Итак, означает ли более высокий потенциал мощи авторитарного капитализма, что трансформация бывших коммунистических великих держав способна в конечном счете стать негативным фактором развития глобальной демократии? Пока слишком рано пытаться ответить на этот вопрос. С экономической точки зрения либерализация бывших коммунистических стран дала мировой экономике сильнейший – и, быть может, не единственный – толчок к развитию. Однако необходимо учитывать (и стараться исключить) возможность их будущего перехода к политике протекционизма. В конце концов именно перспектива дальнейшего роста протекционизма в мировой экономике в начале XX столетия и протекционистский уклон в 1930-х способствовали радикализации недемократических капиталистических держав того времени и ускорили развязывание обеих мировых войн.
Тот факт, что крушение Советского Союза и его империи лишило Москву примерно половины ресурсов, которыми она распоряжалась в годы холодной войны, а Восточная Европа влилась в существенно расширившуюся демократическую Европу, является позитивным для демократий. Это, возможно, самое значительное изменение в глобальном балансе сил со времен послевоенной насильственной демократической переориентации Германии и Японии под руководством США. Более того, Китай все еще может в конечном счете прийти к демократии, а Россия – остановить свой откат от демократии и двинуться в противоположном направлении. Если КНР и Россия не станут более демократичными, чрезвычайно важно, чтобы таковой оставалась Индия. Это связано как с ее ключевой ролью в уравновешивании мощи Китая, так и с тем, что модель ее развития – образец для других развивающихся стран.
Но самым решающим фактором остаются Соединенные Штаты. При всей критике в их адрес США и альянс Америки с Европой остаются главной и единственной надеждой на будущее либеральной демократии. Несмотря на свои проблемы и слабости, Вашингтон все еще занимает сильные глобальные позиции и, скорее всего, сохранит их даже по мере роста авторитарных капиталистических держав.
Дело не только в том, что у Соединенных Штатов самые высокие ВВП и темпы роста производства среди развитых стран. Как принимающая иммигрантов страна с плотностью населения, равной примерно одной четверти соответствующего показателя стран Европейского союза и Китая и одной десятой – Японии и Индии, Америка все еще располагает значительным потенциалом для роста и экономики, и численности населения, в то время как все остальные упомянутые страны переживают процессы старения и в конечном счете сокращения численности населения.
Темпы экономического роста Китая – одни из самых высоких в мире, а с учетом огромной численности населения страны и все еще низкого уровня ее развития этот рост потенциально способен наиболее радикально изменить глобальное соотношение сил. Но даже если опережающие темпы роста КНР сохранятся, а ее ВВП превысит к 2020 году ВВП США, как часто прогнозируется, Китай все равно будет характеризоваться только одной третью достатка на душу населения по сравнению с Америкой и тем самым значительно меньшей экономической и военной мощью. Для преодоления этой пропасти Пекину понадобится значительно больше усилий и еще несколько десятилетий. Более того, известно, что ВВП, взятый в отрыве от других показателей, – плохой способ измерения мощи страны и в качестве доказательства подъема Китая он может ввести в серьезное заблуждение.
Как и на протяжении XX века, фактор США остается самой весомой гарантией того, что либеральной демократии не придется переходить в оборону и оказаться в уязвимом положении на периферии международной системы.
3.3 Влияние либерализма на политические процессы в Республики Беларусь
Процесс модернизации и либеральный идей повлияли на кардинальные перемены в СССР и последующего его распада, а также на процессы либерализации, которые начали проходить в БССР и далее в Республике Беларусь.
Начиная с конца 80-х и начала 90-х годов, либеральные ценности повлияли на процессы, которые проходили в Республики Беларусь.
После провозглашения независимости политическая ситуация в Республике Беларусь существенно изменилась и стала приобретать демократического государства.
В 1994 году была принята конституции Республики Беларусь, где были закреплены основные либеральные ценности.
Так, человек, его права и свободы были закреплены в ст. 21 – 28, свобода совести и убеждений были закреплены в ст. 31,33; свобода собраний митингов в ст. 35, свобода объединений в ст. 36, права на собственность в ст. 29,44, др.
Но, не смотря на закрепления этих либеральных ценностей в конституции, возникли проблемы с их реализацией в республике, что вызвало обострение отношений с Европейским союзом и США, где либерализм прочно укрепился и влияет на внешнюю политику этих стран. Что на себе и испытала Республика Беларусь.
В начале 1990-х гг. Беларусь установила контакты как с европейскими странами, так и с ЕС. Уже в августе 1992 года были установлены дипломатические отношения между Республикой Беларусь и Европейскими сообществами. В ноябре 1992 года во время визита в г. Минск делегации Комиссии Европейских сообществ было принято решение о заключении между Беларусью и ЕС Соглашения о партнерстве и сотрудничестве. Соглашение о партнерстве и сотрудничестве между Республикой Беларусь и Европейским союзом (СПС) было подписано 6 марта 1995 года в Брюсселе и ратифицировано Верховным Советом Республики Беларусь 6 апреля 1995 [18].
Однако белорусские внутриполитические события и их оценка привели к резкому ухудшению отношений Беларуси с Западом. Проведение референдума 1996 г. стало отправной точкой разногласий и конфликтов. 12 декабря 1996 года Европейским парламентом принята резолюция, приостанавливающая дальнейшие шаги ЕС по ратификации СПС и введению в силу Временного соглашения. 15 сентября 1997 года Совет министров ЕС принял Заключения о взаимоотношениях ЕС с Беларусью. Документ носил более жесткий характер по сравнению с принятыми ранее заявлениями. Европейский союз отказался признавать легитимность Конституции Республики Беларусь, действующей после референдума 1996 года. Двухсторонние отношения на уровне министров были приостановлены, а также было заморожено оказание технической помощи Беларуси со стороны ЕС в рамках программы TACIS, за исключением гуманитарной помощи, региональных программ и программ, содействующих процессу демократизации. Страны ЕС также отказывались поддерживать кандидатуру Беларуси на вступление в Совет Европы. По мнению Евросоюза, причиной такого содержания документа явилось отсутствие в Беларуси прогресса в области демократических преобразований и рыночных реформ.
Весьма негативное воздействие на отношения Беларуси с ЕС оказал инициированный белорусскими властями конфликт летом 1998 г. по поводу резиденций иностранных, в основном западных, послов в Дроздах. Беспрецедентные действия официального Минска привели к отзыву всех западных послов. Ответом на это явилось решение, принятое Советом ЕС, о признании белорусских высших должностных лиц персонами нон грата на территории стран Союза. К данному решению также присоединились абсолютное большинство стран Центральной и Восточной Европы. Подобными действиями белорусский режим сам загнал себя в международную изоляцию.
Попытки нормализовать отношения с Западом, которые время от времени предпринимались белорусскими властями, не принесли ощутимых результатов. Со своей стороны, в 1999 году ЕС отменил визовые ограничения на контакты руководителей высокого уровня и разработал по отношению к Беларуси подход, основывающийся на политике осуществления взаимных встречных шагов по нормализации взаимоотношений. Таким образом, можно сказать, что ключ для улучшения отношений с Евросоюзом находится в руках официального Минска, от которого ждут демонстрации доброй воли и конкретных шагов.
Прошедшие в начале сентября 2001 г. в Беларуси президентские выборы были расценены странами ЕС как не соответствующие стандартам ОБСЕ. По словам европейцев, их недемократический характер "не приблизил страну до европейской демократии". Стоит, однако, заметить, что заявления представителей европейских структур были менее резкими, чем аналогичные заявления американцев
В конце ноября 2006 г. Евросоюз сделал первый шаг навстречу Лукашенко. Он выразился в 12 пунктах, выполнение которых сделает возможным переговоры Беларуси с ЕС
Вот эти требования:
1. Уважать право народа Беларуси избирать своих лидеров демократическим путем - их право слышать все мнения и видеть всех кандидатов на выборах; право оппозиционных кандидатов и групп поддержки проводить кампании без давления, судебного преследования; право на независимое наблюдение за выборами белорусскими неправительственными организациями; право волеизъявления и право на справедливый подсчет голосов.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
