Что касается политических доктрин более высокого уровня отвлечения от
политической действительности, то в процессе осуществления они претерпевали
значительные метаморфозы. Так произошло с теорией Руссо, бывшей руководящей
доктриной правящей партии якобинцев 1793—1794 гг. Если Руссо был
противником представительной системы, считая, что народный суверенитет
осуществляется лишь через непосредственную демократию, то якобинской
конституцией 1793 г. утверждалось представительное учреждение, обладавшее
куда большей реальной властью, чем народные собрания. Руссо против партий
(«частных объединений»), якобинцы объединились в партию (именуя ее
«клубом»). По теории Руссо, предпочтительна федерация небольших государств;
якобинцы в противовес жирондистским проектам, отстояли идею
централизованной унитарной Франции.
В целом прогностическая функция отдельно взятой доктрины крайне мала, порой ничтожна, даже если речь идет о передовых доктринах, соответствующих закономерностям и назревшим потребностям исторического развития.
Объясняется это рядом причин. Во-первых, любая политико-правовая доктрина, даже став официальной, внедряется в практику через ряд достаточно сложных влияний и опосредований, сообразуясь с другими доктринами, с массовым политическим и правовым сознанием, с наличными государственно- правовыми учреждениями, с экономическим, духовным, культурным состоянием общества. В процессе этих влияний и практического осуществления неизбежны изменения в теоретической части доктрины, служащей, как отмечено, связующим звеном между мировоззренческим обоснованием и программной частью той же доктрины.
Во-вторых, любая политико-правовая доктрина, в том числе и зовущая к
немедленным преобразованиям государства, политики, права, адресована более
общественному сознанию, чем политической практике. Проект закона
(конституции, создания государственного учреждения) не тождествен политико-
правовой доктрине, непременно содержащей теоретическую (аргументационную)
часть. Именно в этой ее части находят выражение, как предполагается,
«познавательный, гносеологический аспект» политико-правовых доктрин,
накопляющееся в них «знание о государстве и праве». Однако столь же
основательно и противоположное представление, видящее здесь не пласты
знаний, а сгустки иллюзий, идеологически выражающих политико-правовое
сознание исторически преходящих социальных общностей. Суть дела в том, что
политико-правовая теория всегда идеологична.
Политология и идеология
Справедливы замечания об отсутствии тождества между идеологией и наукой, сложности соотношений между ними.
Идеология определяется в понятиях не гносеологии (истинное —
неистинное), а социологии (самосознание социальных групп и классов).
Идеология и наука сближаются лишь при совпадении основных классовых
интересов идеолога с тенденциями общественного развития, которое если и
имеет место, но носит исторически преходящий характер. Поэтому
теоретическое отражение политико-правовой реальности и тенденций ее
развития в соответствующей идеологии органически связано или с исторически
правомерными иллюзиями, или с утопическими проектами, или с консервативно-
апологетическими либо реакционными устремлениями классов и других
социальных групп.
Теоретическое исследование государства, политической жизни, права неразрывно связано с историческими битвами сословий и классов, всегда носило идеологический характер и в научном отношении не выходило за пределы эмпирической, описательной, классификационной науки. И все же именно теоретическая проблематика оставалась наиболее стабильным элементом политико-правовых доктрин. Важнейшей частью этой проблематики всегда были вопросы о соотношении народа и государства, государства и общества, политики и морали, права государства, государства, права и истории человечества. При любом подходе к решению этих проблем главным было и остается определение места человека в системе политических и правовых учреждений.
На крутых переломах истории развитых классовых обществ возникали
теоретические попытки подчинить государство и политику целям народа,
воплотить в законе права человека, учредить демократию и правовой режим,
основанный на равенстве людей и их свободе. Уже в древности зарождались
теоретические основы преодоления взглядов на государство и политику как на
нечто сверхъестественное. Таковы рассуждения античных философов о политике
как искусстве, афористические суждения «человек — существо политическое»,
«государство — дело народное». Тогда же возникли идеи демократии, мысль о
подчинении государства закону, проекты «смешанной республики», дающей
возможность разным частям народа (исключая рабов) принять участие в
политической деятельности.
Но тогда же складывались основы и противоположных взглядов на
государство, политику, право. В конкретно-исторических условиях своего
времени простая и привлекательная идея правления умелых, знающих, мудрых
была Средством обоснования притязаний рабовладельческой аристократии на
монопольную политическую власть, а в общеисторическом плане эта идея
выступала как одно из главных орудий идеологической борьбы против
демократии, за технократию и олигархическое правление. Признание политики
наукой и искусством порой сопровождалось рассуждениями о недоступности
этого искусства и науки подавляющему большинству людей, о политической
деятельности как призвании и уделе только узкого круга правителей.
Заманчивая идея господства закона, соединенная с консервативными социально-
политическими программами, превращалась в проекты тоталитарного общества и
государства. Демократическим, либеральным и гуманистическим идеям и
иллюзиям передовых общественных сил неизбежно противостояли взгляды и
иллюзии реакционных и консервативных классов, идеологи которых ссылками на
традицию, неравенство людей и иерархическое строение общества стремились
обосновать отстранение народа от власти, преобладание произвола над законом
либо тоталитарный режим.
Многовековая борьба идей свободы и деспотизма, равноправия и иерархии, правового порядка и произвола породила комплексы доводов в обоснование общечеловеческих ценностей в политико-правовой деятельности и отношениях.
Общечеловеческие ценности в политологии
Наряду с классовыми интересами в политико-правовых доктринах нередко находили выражение общечеловеческие ценности. В наиболее общем виде это идеи справедливости, общего блага, свободы и другие элементарные нормы нравственности. В ряде политико-правовых доктрин, выражавших интересы классового меньшинства, эти идеи были грубо деформированы, терминологически включены в системы взглядов, направленных на оправдание и укрепление жестокой и несправедливой для большинства народа социально-политической реальности. Возможность такой деформации зависела от абстрактности, чрезмерной общности понятий и норм, которые могли быть наполнены произвольным содержанием. Для определения того, действительно ли в политико- правовой доктрине речь идет об общечеловеческих ценностях или же в ней лишь чисто формально используется соответствующая терминология, необходима конкретизация этих понятий и норм применительно к специфике права, государства, политики.
Общечеловеческие ценности выражены в тех учениях о праве, которые содержат идеи равенства людей перед законом, прав и свобод человека, достаточно конкретно раскрывают содержание этих прав и свобод и обосновывают необходимость их гарантий. С этими идеями тесно связана мысль о необходимости подчинения праву не только индивидов, но и самого государства.
Проблема преодоления политического отчуждения государства и общества
Воплощение общечеловеческих ценностей в учениях и государстве более всего связано с проблемой преодоления политического отчуждения. Как известно, государство является силой, происшедшей из общества, но ставящей себя над ним, все более и более отчуждающей себя от него. Сущность государства составляет выделившийся из общества особый разряд людей, который управляет другими людьми и в этих целях владеет аппаратом принуждения.
Под политическим отчуждением понимается процесс и результат превращения
государства, возникшего в результате человеческой деятельности, в нечто
независимое от общества, чуждое обществу и господствующее над ним.
Политическое отчуждение имеет различные формы и степени вплоть до
превращения «относительной самостоятельности» государства (при определенных
состояниях общества) в самостоятельность абсолютную.
Проблема политического отчуждения как таковая была теоретически поставлена в трудах Руссо, Гегеля, Маркса. Но стремление практически преодолеть политическое отчуждение было свойственно ряду передовых политических мыслителей еще на ранних этапах истории.
Это стремление имело разные формы и степени выражения. В наиболее
последовательном виде протест против политического отчуждения выражен
идеями отмирания государства, отпадения надобности в политической власти,
замены управления людьми управлением вещами и производственными процессами.
Идея общества без власти и подчинения не раз высказывалась на всех этапах
истории политических и правовых учений. Она содержалась в древних мифах и
сказаниях, произведениях философов, идеологии ряда религиозных движений,
произведениях некоторых утопических социалистов. Ее своеобразной
модификацией являются анархизм и анархо-синдикализм.
Значительно шире распространены демократические теории подчинения
государства народу. В этих теориях обосновываются различные формы
самоуправления, непосредственная и представительная демократия, выборность
и ответственность должностных лиц, широкое осуществление прав и свобод
личности. Главное требование демократических теорий — подчинение
государственной власти обществу, выработка и осуществление политики
непосредственно народом и через зависимых от него должностных лиц.
Демократические теории возникли еще в Древнем мире; особенное развитие они
получили в Новое и Новейшее время.
Рядом с демократическими теориями и нередко в сочетании с ними
развивались идеи подчинения государства праву. Суть этих идей состояла в
том, что людьми должно управлять не государство, а равный для всех закон.
Политическое отчуждение в таких теориях преодолевалось лишь частично,
поскольку государство оставалось внешней для общества силой; хотя и
подчиненной закону. В процессе развития идей подчинения государства праву
возникли либеральные теории, поставившие проблему прав человека, не
зависящих от государственной власти, а также разработавшие систему
гарантий, защищающих эти права и общество в целом от произвольных действий
государства.
Идея общественного порядка, основанного более на законе, чем на
распоряжениях должностных лиц и решениях государственных органов, возникла
еще в древнем мире. Проблемы прав человека и законности получили большое
развитие в период кризиса феодального строя, буржуазных революций и
формирования гражданского общества. В современном общественно-политическом
сознании нашей страны, переживающей переходный период, идея правового
государства приобрела популярность как идея стабильного порядка,
основанного на признании прав человека, незыблемости справедливого и
разумного закона, строгого подчинения праву аппарата исполнительной власти.
Решение этой задачи неразрывно связано с максимальным обеспечением прав и
свобод личности.
Наконец, особой модификацией идеи преодоления политического отчуждения
являются планы и проекты использования революционной власти в интересах
народа. Сама эта власть не всегда и не обязательно рассматривается как
демократическая или подзаконная, но ее деятельность определяется целью:
«благо народа — высший закон».
Изложенные разновидности решения проблемы преодоления политического отчуждения основывались более всего на представляющем общечеловеческую ценность принципе: «не человек для государства, а государство для человека». Как правило, стремление преодолеть политическое отчуждение в том или ином варианте было свойственно идеологам передовых классов, решающих очередную задачу истории.
К ложным вариантам идей преодоления политического отчуждения относились
«царистские иллюзии» крестьянских движений средних веков, славянофильские
идеи «духовной свободы», теократические идеалы, которые предусматривали
поглощение политической власти религиозной властью. Утопической является
анархистская мечта отмены государства без подготовки необходимых для этого
социальных и иных условий.
Идеями и теориями, оправдывающими политическое отчуждение, были и остаются те, которые стремятся обосновать ничтожность личности и народа перед государством, неограниченность государственной власти, необязательность для нее элементарных норм нравственности, отрыв политики от морали, пытаются идеализировать авторитарное, деспотическое, тоталитарное государство. С оправданием политического отчуждения связаны не только доктрины, отрицающие права человека, но и те, которые видят в праве только лишь «приказ власти».
Связь времен в истории политических и правовых учений более всего основана на возрастании значения в политико-правовых доктринах гуманистических начал. В идеологической борьбе классов, обусловливающей развитие политико-правовой мысли, во все исторические эпохи существовали и существуют два противоположных направления: одно стремится преодолеть политическое отчуждение, другое пытается его увековечить.
Периодизация политологии
Содержание политических и правовых учений предопределяет периодизацию
ее истории, поскольку проблема определения основных этапов истории носит не
столько классификационный, сколько общетеоретический характер. В процессе
преподавания этой дисциплины довольно давно выявилась недостаточность
периодизации истории политических учений в соответствии с типизацией
общественно-экономических формаций (рабовладельческая, феодальная,
капиталистическая). Поскольку основным фактором развития политико-правовой
идеологии являются противоречия классов и других социальных групп,
многообразие интересов, сталкивающихся по проблемам государства, политики,
права, наиболее насыщенными периодами истории этой идеологии, как отмечено,
чаще оказываются либо периоды перехода от одной формации к другой
(XVI—XVIII вв.), либо периоды острых социальных противоречий внутри
формации (например, в Греции V—VI вв. до н. э.). С другой стороны, смена
одной формации другой не всегда сопровождалась переменой общего
мировоззрения эпохи, в соответствии с которым всегда строится логико-
теоретическая основа политических доктрин (так христианство, возникшее в
Древнем мире, не претерпело значительных изменений при замене
рабовладельческого строя феодальным и стало основой теологического
мировоззрения Средних веков). Именно по этим причинам попытки построить
периодизацию по формационному принципу не привели к успеху ни в истории
философии, ни в истории политических и правовых учений.
Более предпочтительной оказалась периодизация, совпадающая с общей периодизацией истории (Древний мир, Средние века, Новое и Новейшее время).
История политических и правовых учений аналогично ряду других исторических дисциплин традиционно делится на две части: домарксистский и марксистский периоды. В основе этого деления лежало предположение, что возникновение марксизма знаменовало коренной переворот во всех сферах знания, в том числе и в учениях о государстве, праве, политике, которые впервые в истории стали основываться на, научной методологии. К сожалению, социальная практика не подтвердила предположения о научном характере политического и правового учения марксизма. Как отмечено выше, деление политических доктрин на «научные» и «ненаучные» вообще не имеет достаточных оснований. Поэтому бытовавшее деление курса на две части носило чисто идеологический характер, было связано с взглядом на домарксистский период лишь только как на преддверие, подготовку марксистского политико-правового учения.
Становление «гражданского общества», современного государства и равного права сопровождалось бурным развитием политико-правовой идеологии. Не случайно период XVI—XVIII вв. (Гуманизм, Возрождение, Просвещение) и по содержанию, и по объему занимает особое место во всех курсах истории политических учений, рассматривающих этот период как во многом исходный пункт (или подготовку) современного политического мышления.
С этим связана определенная методологическая опасность, осуществившаяся в некоторых исследованиях. В политико-правовой идеологии XVI—XVIII вв. нашли воплощение и развитие некоторые идеи о государстве и праве мыслителей античного мира, особенно Греции и Рима. Этим обусловлена возможность теоретической проекции позднейших концепций на античный мир, попыток обнаружения в древности учений и теорий, сложившихся много позже, но представляющихся современным исследователям «давно известными». Это неизбежно ведет к нарушениям принципа историзма.
Любое учение о государстве и праве закономерно строится с учетом
современной ему политико-правовой действительности, находящей отражение в
самом, казалось бы, абстрактном построении. Так же как философия, словами
Гегеля,— это эпоха, схваченная в мысли, так и политико-правовая доктрина —
выраженная в системе понятий и категорий государственно-правовая реальность
эпохи. Каждая большая эпоха классового общества имела свои, свойственные ей
политико-правовые проблемы и способы их решения; поэтому каждая из них
имела свою теорию государства и права (чаще—несколько теорий), отражавшую
особенности государственных учреждений и принципы права своего времени.
Так, в рабовладельческих полисах Древней Греции главное внимание уделялось
устройству государства проблеме круга лиц, допущенных к участию в
политической деятельности, государственно-правовым способам укрепления
господства свободных над рабами. Этим обусловлены повышенной внимание к
теоретическому определению и классификации форм государства, поиск причин
перехода одной формы правления в другую, стремление найти наилучшую,
идеальную форму правления, обеспечивающую соглашение, компромисс различных
групп свободных людей. Основным предметом теоретико-политических дискуссий
в Средние века стал вопрос о соотношении государства и церкви. В центре
внимания политических идеологов XVII—XVIII вв. стояла уже не столько форма
правления, сколько форма политического режима, проблемы законности,
гарантий юридического равенства, свободы и прав личности. XIX—XX века
выдвинули на первый план проблему материальных гарантий прав и свобод,
социальной защищенности человека, а с конца XIX в. проблема форм правления
и политического режима сущестственно дополнена исследованием связей
государства с политическими партиями и другими политическими организациями.
Понятийно-категориальный аппарат политических доктрин разных эпох
отражал современные им государство и право, поэтому связь современности с
прошлым не должна изображаться упрощенно, проекцией современности на
прошлое, модернизацией последнего. Бесплодны попытки обнаружить в античном
мире «теорию разделения властей», поскольку эта теория неразрывно связана с
требованием всеобщего юридического равенства учреждения в системе
государственных органов «сдержек и противовесов», обеспечивающих
незыблемость права, политико-правовой режим законности. До Греции не было
«теории естественного права», ставшей господствующим выражением
юридического мировоззрения XVII—XVIII вв., хотя идеи, понятия, термин
«естественное право» существовали в античном мире и в доантичные времена.
Суть дела в том, что эти идеи, термины понятия не были органической частью
концепции, согласно которой действующее право должно основываться на
соответствующих «природе человека» принципах, к которым относились
порожденные новой исторической эпохой равенство перед законов и юридическая
свобода.
Только строго исторический подход дает возможность представить саму историю как процесс развития, постановки и решения вопросов и проблем, которые до того не ставились, появления качественно новых по содержанию политических и правовых учений.
Литература:
1. Маркс К; Энгельс Ф. Соч. Т. 21.
2. Гуревич П. С. Социальная мифология. М., 1983.
3. Луковская Д. И. Политические и правовые учения: историко- теоретический аспект. Л., 1985.
4. Политология./ Под ред. М. Н. Марченко. — М.: Изд-во МГУ, 1993.
