Проблема выбора метода исследования при изучении «Языка власти»
Проблема выбора метода исследования при изучении «Языка власти»
Ю.А. Мартынова, Саратовский государственный университет, кафедра английского языка и межкультурной коммуникации
Усиление интереса представителей разных областей науки к теории и практике политической коммуникации - языку власти - обусловлено интенсивным развитием политических технологий и возрастающей ролью средств массовой информации. Актуальность и важность разработки данной сферы проявились, в частности, в том, что целый ряд наук слился в один конгломерат, образовав новую современную отрасль - политическую лингвистику. С появлением дисциплин, изучающих явления социально-политической жизни общества через речевую деятельность, некоторые ученые связывают становление новой «интегральной» парадигмы знания. Е.С. Кубрякова считает, что к созданию новой парадигмы привело переосмысление деятельностно-антропологического подхода к языку: речевая деятельность рассматривается неразрывно с личностными, социокультурными и познавательными характеристиками говорящего1. В рамках данного подхода уже выпущена серия работ, рассматривающих явление речемыслительной деятельности в русле когнитивного дискурсивного направления2.
Несмотря на то что уже имеются работы, посвященные истории возникновения, идеям, методам и ведущим направлениям политической лингвистики3, современное состояние, взаимодействие с другими науками, а в особенности, методологический аппарат в этой области требуют дальнейшего осмысления. В данной статье мы остановимся на обзоре методов исследования, наиболее часто применяемых при изучении политической коммуникации.
Как известно, выбор метода анализа и оценки определяется объектом исследования. В нашем случае объектом исследования является так называемый язык власти, или политический дискурс. В широком смысле слова дискурс понимается как текст в ситуации реального общения. Как отмечает Н.Д. Арутюнова, «дискурс - это речь, погруженная в жизнь»4. Определяя терминологический статус дискурса, следует противопоставлять его тексту как лингвистической категории. Е.А. Кожемякин следующим образом суммировал различия текста и дискурса: дискурс принадлежит к сфере социальных действий, обладает таким свойством как процессуальность, воспроизводит событие, диалогичен и полифоничен5. Текст - это ментальный конструкт, который характеризуется монологичностью и предзаданностью. Другими словами, дискурс как коммуникативный и ментальный процесс способствует образованию текста как некой формальной конструкции. Конкретные тексты составляют эмпирический базис для описания дискурса, «который требует включения данных об организации коммуникативно-когнитивных процессов, приведших к созданию этих текстов»6.
Следовательно, при интерпретации дискурса значительную роль играет учет экстралингвистических, а именно социально-исторических и культурных, факторов, повлиявших на формальную организацию процесса коммуникации, а сам дискурс должен рассматриваться как процессуальная деятельность.
Под политическим дискурсом в широком смысле понимается корпус текстов, реализующих общение власти с народом. Четкого определения политического дискурса пока не существует. Как отмечает А.И. Хмельцов, «отнесение тех или иных действий к сфере политической - суть интерпретация»7, а В.З. Демьянков, ссылаясь на Э. Косериу, пишет: «... уже сама речь “политически нагружена”, поскольку является знаком солидарности с другими членами общества, употребляющими тот же язык»8. Пытаясь определить предмет политического дискурса, ученые разработали полевой подход9, при котором ядром поля является институциональный политический дискурс. В него входят тексты, созданные политиками (парламентские стенограммы, политические дебаты, публичные выступления, интервью политических лидеров и т.п.). Следующую сферу составляет масс-медийный политический дискурс, в который входят тексты, созданные журналистами и распространяемые прессой, телевидением и другими средствами массовой информации. К периферии политического дискурса, которая пересекается с официально-деловой областью, относятся тексты, создаваемые для сотрудников государственного аппарата или различных общественных организаций: инструкции, правила поведения, приказы, распоряжения и т.д.
К области политического дискурса следует также относить тексты, создаваемые народом, т.е. гражданами, откликающимися на политические события в обществе. Их участие в политической коммуникации проявляется в виде писем и обращений, адресованных политикам или государственным деятелям, писем в СМИ и т.п. Разного рода художественные тексты, так называемые политические детективы, например, также относятся к периферии поля политдискурса. Ориентиром в структурировании смыслового поля политики при отборе материала для анализа может служить составление тематического тезауруса, предложенное рядом отечественных исследователей10. На основе компьютерной обработки большого количества текстов они выдвинули гипотезу относительно набора тем, описывающих текущий политический дискурс. Список, изначально состоявший из 60 тем, не является закрытым и корректируется в сторону расширения. Данный список создан на основе проблем, активно обсуждаемых в сфере публичной политики, и решение их относится к ведению государства и его институтов, например «административная реформа», «проблемы армии», «реформа жилищно-коммунального хозяйства» и т.п.
А.И. Хмельцов предлагает использовать другой способ интерпретации текста как принадлежащего к политическому дискурсу: если ситуация или процесс, породившие текст, нацелены на выполнение функций, реализующих власть или сопротивление ей, то этот текст является политическим. К таким функциям относятся принуждение; сопротивление, оппозиция и протест; «симуляция»; легитимизация и делигитимизация11.
С точки зрения методологии наиболее последовательно разделяются исследования, выполненные в русле традиционного (риторического, семантико-стилистического) метода либо в русле когнитивного подхода. Если первый рассматривает политическую коммуникацию как языковой феномен, то второй - как ментальный. Помимо названных, существуют подходы, ориентированные на различные аспекты исследования. В таких случаях когнитивный метод может совмещаться с критическим анализом дискурса или контентанализом. Кроме того, появляется все больше работ, авторы которых заявляют об использовании интегрального функционально ориентированного подхода.
Лингвистическое, дискурсивное и коммуникативное исследование политики вобрало в себя многое из риторической науки, которая переживает сейчас новый расцвет, бурно развивая такие направления, как риторическая критика и неориторика, обращающиеся к психологии, социологии, а также политологии12. Основателем риторического направления в изучении политической речи считается М. Осборн. Изучив корпус текстов, представлявших собой обращения политиков к электорату, он пришел к выводу, что в политическом дискурсе любой страны, и независимо от исторического периода, присутствуют одни и те же образы. Это базовые метафоры, которые опираются на универсальные архетипы и служат основой для понимания людьми друг друга, в то же время создавая основу для политического воздействия и убеждения. К риторическому направлению относятся также работы Р. Айви, Р.Д. Андерсона, Р. Карпентера, В. Риккерта и др.
Устойчивость интереса к риторике и возможность интегрировать ее в систему современного гуманитарного знания объясняются концептуальной системой данной науки, уходящей корнями в теорию познания, логику, философию и филологию. Со времен Аристотеля риторика рассматривалась как речь, имеющая целью «обратить в свою веру» слушающего, как «искусство говорить хорошо» (Квинтилиан, Цицерон и др. ораторы эллинистической эпохи). Для достижения функции убеждения риторика использовала определенные приемы, огромное внимание уделяя правильному построению текста и употреблению стилистических приемов. Как указывают современные исследователи, в основе неориторических направлений лежит классическая концептуальная система: теория аргументации изучает средства последовательного убеждения аудитории в правильности позиции говорящего13; теория фигур (Льежская группа «М», К.П. Зеленецкий, Н.Ф. Кошанский и др.) исследует стилистические возможности усиления воздействующей функции высказывания14; когнитивная теория мыслеречевой деятельности, рассматривающая процесс порождения текстов, действует в согласии с классическим концептом правильности.
Поскольку важнейшей функцией политического дискурса является убеждение, неудивительно, что в последние десятилетия (в США с 20-х гг. ХХ в., а в России - с 80-х гг.)15 активно развивается такое направление, как политическая риторика (работы Н.А. Купиной, А.П. Чудинова)16. Методы, применяемые в риторических исследованиях, включают в себя три ключевых момента - анализ, жанровую классификацию и оценку высказывания и его структурных частей, - позволяющих установить и описать элементы деятельности, породившей высказывание - субъект, предмет (объект), цель, средство, процедуру, внешние условия и продукт17. Структурные элементы политического дискурса, представляющие собственно текст, неизбежно изучаются с помощью семантикостилистического анализа, традиционно разрабатываемого в филологии. Понимая язык как средство репрезентации значений, исследователи изучают текст как совокупность единиц разных речевых уровней (морфологию, лексику, фразеологию, синтаксис). Специалистов интересуют жанровые особенности политических текстов, их композиция, средства связи между частями, стилистические средства акцентирования смыслов и т.п. Отдельные жанры, как и их стилевые характеристики - протест, предвыборная агитация или полемика, политический скандал, - а также рационально-аналитические - широко представлены в исследованиях18.
В ХХ в. ученые пришли к тому, что «объяснение целого ряда языковых феноменов - таких, как оценка, метафоризация, идиоматизация значений - следует искать в когнитивных механизмах обработки знаний»19. Роль метафоры в познании мира и создании новых понятий, так называемой категоризации действительности, настолько велика, что многие ученые рассматривают политическую коммуникацию вообще в терминах метафоры20. У истоков когнитивной теории метафоры стоят Дж. Лакофф, М. Джонсон, Д. Дэвидсон21. В отечественном языкознании в работах В.В. Петрова, А.Н. Баранова, П.Б. Паршина, Д.О. Добровольского излагаются принципы когнитивной теории метафоры. Авторы подчеркивают тот факт, что когнитивная наука сформировалась на стыке нескольких научных дисциплин (философии, логики, лингвистики, психологии, культурологи и др.). Когнитивная наука рассматривает метафору как средство формирования модели знания, позволяющей представить данную систему с помощью системы, принадлежащей к иной сфере опыта, где описываемый элемент представлен более очевидно. Такое понимание метафоры выдвигает на первый план ее роль в формировании концептуальной системы человеческого мышления, что постоянно используется политиками при построении своих речей. Рассматривая метафору широко, как взаимодействие двух смысловых комплексов - источника и цели, куда включаются и другие явления, основанные на переносе значения (метонимии, синекдохи, образные сравнения и фразеологизмы), - ученые были вынуждены в своих исследованиях применять аппарат когнитивной науки, расширяя и дополняя лингвистические семантико-стилистические методы. Это объясняется тем, что «две смысловые составляющие метафоры - содержание vs. фокус и пр. - это знания о мире, а языкознание в традиционном понимании не ставит перед собой цели описания действительности и не обладает соответствующим концептуальным аппаратом»22. Такой подход был апробирован А.Н. Барановым и Д.О. Добровольским в работе по типологии идиом23 и в работе А.Н. Баранова и Ю.Н. Караулова по созданию словаря русской политической метафоры24.
Страницы: 1, 2
