В марте 2001 г. в отставку были отправлены некоторые руководители и крупные специалисты-ядерщики во главе с «отцом» пакистанской ядерной бомбы, руководителем ракетно-ядерного центра в Кахуте знаменитым А. Кадир Ханом. Длительные расследования и «наводки» американской разведки показали, что пакистанская ядерная элита находилась в центре широко разветвленной тайной контрабандной сети по торговле атомными секретами и материалами. Из Пакистана этот поток шел в богатые ближневосточные страны, Малайзию, КНДР. Делалось это прежде всего в интересах «мусульманской солидарности» (первая в мусульманском мире пакистанская атомная бомба рассматривалась как «исламская»); подобная деятельность давала определенные средства, которых в Пакистане явно не хватало для продолжения и расширения работ в области этого вида ОМУ; наконец, подобные операции приносили большие выгоды самим участникам деятельности этого своеобразного, весьма опасного «черного рынка».
После сентябрьских событий 2001 г. Исламабад резко изменил свой государственный курс, отказался от поддержки талибов и принял участие в антитеррористической кампании, руководимой США. Эта акция и другие отмеченные выше действия правительства (включая преследования «национального героя» А. Кадир Хана) вызвали в стране огромное недовольство. В крупных городах проходили массовые антиправительственные демонстрации. Тысячи добровольцев уходили помогать талибам. В стране сложилась весьма напряженная обстановка. Довольно реальной была возможность захвата исламистами власти и, естественно, ракетно-ядерного оружия.
Однако решительные меры властей по борьбе с религиозными экстремистами отвели прямую угрозу серьезных потрясений. Хотя в Пакистане остается много недовольных политикой правительства в отношении фундаменталистов, обстановка в нем в целом стабилизировалась. Результатом подобного курса властей стало ослабление воинствующих радикалистских элементов и укрепление позиций умеренных. Пакистан отошел от опасности прямого столкновения с Индией, что позволило впоследствии несколько улучшить их взаимоотношения и начать политический диалог по конкретным проблемам их двусторонних отношений, включая кашмирскую проблему. Наконец, реалистический курс правительства помог Пакистану выйти из экономической и политической блокады на международной арене и начать развитие широких связей с большинством государств мира. Не вызывает сомнений, что подобный ход событий содействовал своевременному претворению в жизнь программы «Путь к демократии».
Главным и завершающим актом этого процесса явились всеобщие выборы в октябре 2002 г., которые означали окончание правления военных. Однако перед проведением выборов и возвращением страны к парламентским формам правления П. Мушарраф провел ряд мер по укреплению своего положения в будущей системе власти. В июне 2001 г. генералом был издан указ о роспуске парламента и законодательных собраний в провинциях (выше отмечалось, что они формально существовали, но бездействовали). Поскольку тогдашний президент М.Р. Тарар в соответствии с Конституцией был избран коллегией, состоящей из депутатов этих высших представительных органов, то после их роспуска он «утратил свои полномочия». На основании еще одного указа «О преемственности власти» М.Р. Тарар сложил с себя, а глава исполнительной власти принял обязанности президента страны. Впоследствии этот акт был закреплен всенародным референдумом. П. Мушарраф предпринял еще один очень важный шаг: в октябре 2001 г., когда истекал срок его пребывания на посту начальника штаба армии, правительство вместе с группой высших военачальников продлило полномочия генерала «в интересах сохранения стабильности страны».
Исторический опыт Пакистана свидетельствует о важности этого поста в условиях конституционного правления. Первый военный диктатор фельдмаршал М. Айюб Хан, отменив военное положение и введя новую Конституцию 1962 г., которая предоставила ему как главе государства широчайшие права в сфере всех «ветвей власти», покинул действительную военную службу и пост главнокомандующего сухопутными силами. Однако дальнейшие события показали, что огромные полномочия по Конституции довольно трудно претворить в жизнь, когда нет главного инструмента для этого – армии. Поэтому в последующие годы М. Айюб Хану все труднее было удерживать ситуацию под контролем, и в конце концов ему пришлось уйти в отставку, передав бразды правления новому военному руководству. В дальнейшем ни один из военных диктаторов не совершал подобной ошибки. А отмеченные события еще раз показали политическую роль вооруженных сил, от которых во многом зависит реальное осуществление провозглашаемых принципов и полномочий.
Политическая сцена Пакистана накануне всеобщих выборов являла собой следующую картину. Усилиями властей, широко использовавших «административный ресурс», была образована проправительственная партия, в которую вошли большинство членов Пакистанской мусульманской лиги (ПМЛ), руководимой бывшим премьер-министром Навазом Шарифом, а также многие деятели Пакистанской народной партии (ПНП), некоторых других партий и организаций. Это политическое объединение взяло название старейшей пакистанской партии – Мусульманская лига и имя основателя Пакистана «Каид-и Азама» («Великого лидера») М.А. Джинны и стала называться ПМЛ (КА). Оставшаяся часть бывшей единой Мусульманской лиги, сохранившая верность Навазу Шарифу, стала именоваться ПМЛ (Н). Поддержку ПМЛ (КА) оказывали «Национальный альянс», состоящий из небольших партий «малых провинций» (Синда, Белуджистана, Северо-Западной пограничной провинции), «Народная партия», возглавляемая бывшим президентом Пакистана Ф. Легхари, ряд других партий. Несмотря на колебания, на стороне правительства оказалось и «Объединенное национальное движение» (ОНД) – политическая партия мухаджиров, т.е. переселенцев из Индии, действующая в основном в Синде (между прочим, генерал П.Мушарраф является мухаджиром – он родился в Дели, откуда его семья перебралась в Пакистан).
Среди оппозиции ведущее место занимали «Альянс за восстановление демократии» (АВД), в который входили ПНП (лидер Беназир Бхутто), ПМЛ (Н), Пакистанская демократическая партия, Народная национальная партия и др., а также фундаменталистские партии, заметно усилившие свои позиции на поднявшейся волне политического исламизма. Шесть крупнейших из этих партий («Джамаат-и ислами» – «Исламское общество», «Джамиат ул-улама-и ислам» – «Общество мусульманских богословов» и др.) создали блок «Муттахида маджлис-и амаль) (ММА) – «Объединенный совет действия». В отличие от АВД, партии которого выступали на выборах самостоятельно, члены ММА шли единым фронтом и выставляли общих кандидатов, что в условиях действия мажоритарной системы дало этому блоку большие преимущества перед разрозненными соперниками. К тому же в выборах не участвовали крупнейшие политические лидеры Пакистана – Беназир Бхутто и Наваз Шариф, которым не было разрешено вернуться на родину из эмиграции. Им пришлось руководить избирательной кампанией своих партий из-за границы (Б. Бхутто из Лондона, а Навазу Шарифу из Саудовской Аравии).
Наиболее существенные расхождения между правительственной стороной и оппозицией имели место по вопросу об изменении Конституции. За месяц до выборов П. Мушарраф издал чрезвычайно важный для управления страной после окончания военной власти «Указ о пределах законной деятельности» («Legal Framework Order»). Он провозглашал введение в действие Конституции после всеобщих выборов и порядок этого процесса, а также определял процедуру начала работы избранных парламента и законодательных собраний провинций. Указ объявлял действующими после прекращения правления все указы и распоряжения, сделанные в этот период. Лишь немногие из них могли быть отменены или изменены, но лишь с предварительного согласия президента. Но главная «изюминка» указа состояла в том, что в соответствии с ним вносились важные изменения в Конституцию, которые значительно усиливали власть президента прежде всего за счет правительства и премьер-министра. Глава государства получил право распускать Национальное собрание и отправлять правительство в отставку, назначать председателя Объединенного комитета начальников штабов трех родов войск и самих этих начальников штабов, а также губернаторов провинций. Важным было решение о создании Совета национальной безопасности (СНБ) – органа, непосредственно подчиненного президенту и наделенного правом контролировать действия правительства. Совету вменялось в обязанность заниматься стратегическими проблемами, связанными с суверенитетом, целостностью и безопасностью государства; он должен также заниматься вопросами государственного строительства и ситуацией, связанной с отставками центрального и провинциальных кабинетов министров, роспуском Национального собрания и законодательных собраний провинций, введением чрезвычайного положения. Глава СНБ – президент, в Совет входят также премьер-министр, главные министры провинций, спикер нижней и председатель верхней палат парламента, председатель Объединенного комитета начальников штабов и начальники штабов сухопутных сил, ВМФ и ВВС, а также лидер оппозиции в Национальном собрании.
Создание СНБ следует рассматривать также как усиление власти президента. Кроме того, на законном основании в государственную структуру Пакистана в период гражданского правления внедрялось руководство вооруженных сил. Наконец, широкое представительство в высшем органе власти руководителей различных гражданских и военных ведомств нивелировало и ослабляло позиции правительства – основного конкурента главы государства. В целом СНБ был построен по турецкой модели и должен был играть ту же роль, что и аналогичный государственный орган в Турции. Надо отметить, что П.Мушарраф провел много лет в этой стране, будучи сыном пакистанского посла. Турция, ее государственное устройство, позиции военных очень нравились П. Мушаррафу. Он считал себя сторонником и последователем Ататюрка.
В «Указ о пределах законной деятельности» были включены отмеченные выше изменения избирательной системы. Эти и другие изменения Основного закона были оформлены в виде Семнадцатой поправки к Конституции. Именно борьба вокруг этой поправки и сделалась основным водоразделом между правящей группировкой и оппозицией. Острыми были противоречия и по содержанию этого документа и по процедуре его включения в Конституцию в качестве поправки. Оппозиция требовала, чтобы Семнадцатая поправка прошла обычный путь для такого вида законодательных актов, а именно была принята двумя третями голосов членов парламента. Правительство П. Мушаррафа утверждало, что этого не требуется, поскольку эти поправки к Конституции вносятся еще в период чрезвычайного положения, когда власти имеют право это делать согласно соответствующему решению Верховного суда. Если же оппозиция не считает целесообразным иметь такую конституционную поправку, утверждали официальные лица, то она должна добиться ее отмены двумя третями голосов, как это предусмотрено Основным законом. Уже это обстоятельство, помимо всего прочего, сделало острым вопрос о результатах всеобщих выборов, которые состоялись 10 октября 2002 г.
В борьбе за 342 места в нижней палате парламента приняло участие свыше 7 тысяч кандидатов от 72 политических партий. Из более чем 70 млн. электората в выборах участвовало 42% избирателей. По числу полученных голосов на первом месте оказалась ПНП, восстановившая свои позиции во всех провинциях страны. Она получила 25% голосов избирателей, но в Национальном собрании у нее оказалось лишь 23% депутатских мест. ПМЛ (КА) собрала немного меньше голосов, но получила 28% мест в парламенте. Еще более разительно «чудеса» мажоритарной системы голосования сказались на распределении мест между ПМЛ (Н) и ММА. Первая получила 11,2% голосов, исламский блок чуть меньше – 11,1%, но Лига получила всего 5% депутатских мест, а ММА – почти 20%.
