Арабские государства крайне негативно отнеслись к присоединению Пакистана к Багдадскому пакту. Так, в частности, посольство Саудовской Аравии в Пакистане опубликовало заявление, содержавшее призыв к пакистанскому руководству выйти из Пакта и «вернуться на путь истинный». Присоединение Пакистана к Багдадскому пакту было названо в заявлении «ударом ножом в сердце арабских и мусульманских государств».
Тем не менее, во время Суэцкого кризиса 1956 г. Пакистан не только не вышел из Багдадского пакта, скомпрометировавшего себя в глазах народов арабских государств участием одного из его членов в агрессии против Египта, но даже предпринял шаги по укреплению этого блока. Несмотря на то, что пакистанское правительство осудило тройственную агрессию и потребовало от Великобритании и Франции прекращения военных действий и вывода их войск с территории Египта, в том, что касается вопроса национализации Суэцкого канала, пакистанское руководство заняло позиции сторонника компромисса между Египтом и западными державами. Это привело к резкому ухудшению пакистано-египетских отношений. Заявления премьер-министра Пакистана Мухаммада Али Богра о том, что соглашения в области безопасности с Турцией и Соединенными Штатами являются важным шагом на пути укрепления мусульманского мира, не смогли предотвратить общее охлаждение отношений Пакистана с арабскими странами во второй половине 50-х годов.
Таким образом, выбор Пакистаном ориентации на Соединенные Штаты в своей внешней политике во многом предопределил всю последующую деятельность пакистанского правительства на мировой арене. Видя в США своего ключевого союзника и не желая вносить разлад в отношения с Белым домом, Пакистан при принятии внешнеполитических решений во многом действовал с оглядкой на Вашингтон. Это не могло не сказаться на двусторонних отношениях Пакистана с другими мусульманскими странами и его участии в многосторонних исламских форумах. Вместе с тем, пакистанское руководство не отказалось от попыток повышения своей роли в исламском мире. Пакистан по-прежнему занимал твердую позицию в отношении Израиля, не признавая этого государства, и критиковал Великобританию, Францию и США за военную помощь этой стране. Одновременно Пакистан взял курс на многостороннее развитие связей со своими мусульманским партнерами по Багдадскому пакту – Турцией и Ираном.
На рубеже 50–60-х годов наметилась явная тенденция охлаждения пакистано-американских отношений, что в определенной степени было связано с недовольством пакистанского руководства политикой Соединенных Штатов в отношении военно-политических группировок, в которые входил Пакистан, а также с постепенным улучшением американо-индийских отношений. Раздражение у пакистанских лидеров вызывал и тот факт, что участие Пакистана в военно-политических блоках не способствовало реализации внешнеполитических целей этого государства, особенно в том, что касается противостояния с Индией и решения кашмирского вопроса. С приходом в октябре 1958 г. к власти в Пакистане в результате переворота Мухаммада Айюб-хана был взят курс на развитие дружественных отношений с мусульманскими государствами на двусторонней основе.
Для Пакистана было крайне важно заручиться поддержкой арабских стран, некоторые из которых к тому времени уже обрели заметный вес на международной арене. Кроме того, Пакистан был заинтересован в укреплении экономических связей с нефтеэкспортирующими странами, которые, помимо этого, были и важным рынком сбыта для пакистанских экспортных товаров. Для реализации своих национальных интересов высшие руководители страны совершили ряд поездок по странам-потенциальным партнерам Пакистана. С конца 1959 г. по начало 1961 г. президент Пакистана М. Айюб-хан посетил Иран, Турцию, Саудовскую Аравию, ОАР, Индонезию. В это время состоялись визиты в Пакистан глав государств и правительств Ирана, Турции, ОАР, членов правительства Афганистана.
Кроме того, Пакистан предпринимал активные попытки по развитию сотрудничества со странами исламского мира по широкому кругу вопросов. В Саудовскую Аравию, Ливию, Судан, Ирак были направлены пакистанские специалисты в различных областях науки и техники; молодежь из Иордании, Саудовской Аравии, ОАР, Судана, Ирака получила возможность получать профессиональное образование в пакистанских вузах.
Постоянное присутствие исламского фактора во внутренней и внешней политике Пакистана нельзя в полной мере считать показателем искреннего стремления руководства страны превратить ее в действительного лидера мусульманского мира и претворить в жизнь социально-политические идеалы ислама (в качестве исключения можно лишь говорить о политики исламизации Зии уль-Хака). Постоянное апеллирование пакистанских политических лидеров к догматам ислама говорит лишь об умелом манипулировании религиозными чувствами населения в целях укрепления избирательной базы и желания заручиться поддержкой пакистанских граждан при проведении определенного политического курса.
Использование лозунгов «исламской солидарности» характерно и для политической деятельности Зульфикара Али Бхутто. Еще в ходе избирательной кампании 1970 г. З.А. Бхутто выдвинул четыре лозунга, которые до 1977 г. служили краеугольным камнем пропагандистской платформы Пакистанской народной партии (ПНП): «Ислам – наша вера», «Демократия – наша система государственного устройства», «Социализм – наша экономика», «Вся власть народу». По словам известной исследовательницы Л.Н. Полонской, отделение религии от политики при З.А. Бхутто так и не состоялось, что было связано, в частности, с заинтересованностью правительства З.А. Бхутто в помощи со стороны нефтедобывющих мусульманских арабских стран, с активной ролью в растущем движении «исламской солидарности» и со стремлением использовать исламский социализм для мобилизации масс на выборах, когда лидер ПНП Зульфикар Али Бхутто широко обращался к практике «народного ислама» (суфизм), противопоставляя его традиционалистам. Следует отметить, что уступки мусульманским богословам нашли свое отражение также в третьей Конституции Пакистана, принятой 10 апреля 1973 г.
Многостороннее сотрудничество между Пакистаном и странами Ближнего и Среднего Востока, заложенное в 60-е годы, с приходом к власти Зульфикара Али Бхутто поднялось на новую ступень. Мусульманские страны были заинтересованы в содействии Пакистана в укреплении их международных позиций, особенно в том, что касалось противостояния Израилю, а также выработки единой позиции мусульманских государств на международной арене. В экономическом плане Пакистан стал для нефтеэкспортирующих стран, переживавших экономический подъем и нуждавшихся в предметах потребления, важным поставщиком продовольствия, стройматериалов, а также квалифицированной и неквалифицированной рабочей силы. Более того, пакистанская сторона оказывала странам Ближнего и Среднего Востока техническое содействие, помощь в подготовке кадров, содействие в развитии военной сферы, включая подготовку военного персонала. Более того, пакистанские военнослужащие состояли на службе в вооруженных силах Ливии, Саудовской Аравии, ОАЭ, Кувейта, Омана, Иордании. Пакистанцы составляли до половины личного состава вооруженных сил, например, Омана и Абу-Даби.
Наиболее значительным достижением Пакистана по линии укрепления отношений с мусульманским миром стала подготовка и проведение в Лахоре в 1974 г. второй встречи глав государств и правительств исламских стран. Председателем на конференции был пакистанский лидер З.А. Бхутто. По предложению пакистанского правительства был создан Исламский банк развития, Пакистан стал членом Постоянного совета Исламского фонда солидарности, созданного в соответствии с решениями Лахорской конференции для финансирования пропаганды исламской идеологии, развития науки и культуры в мусульманских странах.
Вместе с тем, широкое многостороннее сотрудничество с мусульманскими странами Востока имело противоречивые последствия для Пакистана. С одной стороны, в политической сфере прочные позиции в движении «исламской солидарности» способствовали повышению авторитета Пакистана на международной арене и обеспечивали поддержку его линии в индо-пакистанских противоречиях. Кроме того, пакистанские производители расширили свое участие на ближневосточных рынках, пакистанская экономика стала центром притока инвестиций из стран этого региона. Пакистан частично решил проблему высокого уровня безработицы за счет экспорта рабочей силы в мусульманские арабские страны.
С другой стороны, подобное позиционирование Пакистана как одного из ключевых государств мусульманского мира накладывало определенные ограничения на другие направления пакистанской внешней политики. Стремясь иметь хорошие отношения со всеми мусульманскими странами, пакистанское руководство не раз занимало нейтральную позицию в спорных вопросах, воздерживаясь от открытой поддержки одной из сторон. В официальном издании министерства иностранных дел, посвященном отношению с мусульманскими государствами, было указано, что Пакистан «следует принципу двусторонности в отношениях не только с великим державами, но и с мусульманскими государствами. Это значит, что он должен развивать дружественные отношения с одной мусульманской страной или группой таких стран так, чтобы не ухудшать отношений с другой».
Кроме того, тесная связь с консервативными режимами богатых мусульманских государств обусловила их политическое и идеологическое влияние на внутриполитическую жизнь Пакистана (в частности, по линии сотрудничества с пакистанской партией Джаамат-и Ислами). Как считают некоторые исследователи, Саудовская Аравия оказала поддержку исламистским силам Пакистана, что стимулировало развитие политического кризиса в стране, приведшего к военному перевороту 5 июля 1977 г.
В середине 70-х годов регион Среднего Востока стал ареной высокой внутриполитической и международной активности. В течение короткого промежутка времени в трех соседних государствах произошли военно-политические перевороты, коренным образом изменившие геополитическую картину в этой части планеты: военный переворот в Пакистане в июле 1977 г., революция в Афганистане в апреле 1978 г. и исламская революция в Иране в феврале 1979 г. Каждое из этих событий не только меняло расстановку политических сил на стыке Южной Азии и Ближнего Востока, но и самым непосредственным образом воздействовало на международные отношения и противостояние двух сверхдержав.
Именно на этот период истории Пакистана приходится пик влияния исламистов на политические, экономические и социальные процессы в стране. К выработке основ и проведению политики исламизации Зия уль-Хак, учителем которого считается Абул Ала Маудуди, один из самых авторитетных идеологов ислама в Южной Азии, привлек Джамаат-и Ислами, консервативные идеи которой во многом перекликаются со взглядами правящего королевского дома Саудовской Аравии. Как подчеркивал О.В. Плешов, это давало основания отдельным представителям оппозиции обвинять Зию уль-Хака в том, что впервые в Пакистане процесс исламизации проходит не в соответствии с исламскими законами, а по сценарию Маудуди и династии Саудов. Примечательно, что А. Маудуди стал первым иностранцем, который в 1978 г. удостоился премии короля Фейсала «За выдающиеся заслуги на поприще ислама».
Составной частью политики исламизации становится использование пакистанской территории во имя «спасения ислама» в Афганистане. 27 декабря 1979 г. советский военный контингент был введен в Афганистан. Реакция пакистанского руководства не заставила себя ждать. Пакистан не признал новое правительство Афганистана, прервал с этой страной дипломатические отношения и заявил о готовности принять на своей территории афганских беженцев. Одновременно на пакистанской территории были созданы базы и лагеря для подготовки военных формирований афганской оппозиции. В январе 1980 г. Исламабад потребовал срочного созыва Совета Безопасности ООН для обсуждения афганского вопроса. По инициативе Пакистана и Саудовской Аравии в течение месяца была созвана чрезвычайная сессия Генеральной ассамблеи ООН для обсуждения положения в Афганистане. В дальнейшем пакистанские представители играли активную роль при принятии резолюций, направленных против правящих в Кабуле сил.
