Цены товаров (мяса, рыбы и т.д.), свозившихся в Москву, казались иностранцам необыкновенно дешевыми.
По Волге шло самое оживленное торговое движение. Здесь была самая многолюдная, по словам Герберштейна, ярмарка в целом государстве. Торговля здесь была исключительно меновая: вещи меняли преимущественно на меха. Ярославль славился своей торговлей кожами, салом и хлебом.
Первое место в торговле мехами и другими произведениями Севера занимались холмогоры. О меховой промышленности находим некоторые любопытные подробности у иностранцев XVI века, преимущественно у Герберштейна. Иовию объясняли прежнюю дешевизну мехов тем, что жители отдаленного севера по простоте своей прежде часто меняли их на самые дешевые вещи московским купцам.
Очень большое значение для торговли имела зима со своими снегами и льдами. Кроме оленей, для перевозки тяжестей на севере употребляли, по свидетельству Герберштейна, больших собак, запрягая их в сани.
Иностранцы сообщают несколько известий о состоянии средств сообщения в Московском государстве. Сообщение между Москвой и пограничными городами производилось посредством ямов. Ямские дворы становились на расстоянии 6, 10 даже 12 миль один от другого. Ямщик выезжал летом на небольшой телеге, запряженной одной лошадью, а зимой – на небольших санях. Ездили очень быстро, особенно зимой; такая быстрота, говорит Герберштейн, тем более удивительна, что лошади здесь очень малы и содержатся гораздо хуже, чем у нас./1, с. 224/
Из слов Олеария видно, что кроме ямщиков извозом занимались и простые крестьяне. Иностранные путешественники сильно жалуются на бесчисленные затруднения, с которыми соединено было путешествие по Московскому государству. Многие из этих затруднений происходили от редкого населения страны: постоялые дворы попадались редко; в селах не всегда можно было достать хлеба за деньги.
Дженкинсом советует всякому, предпринимающему поездку по России, непременно иметь при себе топор, огниво с трутом, котел и пищу на всю дорогу./3, с. 185/ Путешественнику грозила опасность от хищных зверей, а также разбойников, которые промышляли по большим дорогам. Стремясь завязать политические отношения с западноевропейскими государствами, московское правительство вместе с тем старалось завести с ними и длительные торговые отношения.
В торговле Москвы с Востоком важным пунктом торговли была Астрахань. По английским известиям из Бухарии привозили в Астрахань и Москву пряные коренья, мускус, серую амбру, ревень, хлопчатобумажные материалы, шелк, краски, также меха, которые они скупали в Сибири; драгоценные камни привозились в Москву с Востока в таком количестве, что иностранцы из Западной Европы дивились низким ценам, по которым они продавались в Москве. По словам Коллинса, русские привозили из Китая через Сибирь чай и баньян.
Компания лондонских купцов, составившаяся для торговли с Россией, деятельно провела завязавшиеся отношения с отдаленной Московией и старалась надежными средствами обеспечить успех своего дела. Она имела своих агентов в России, которые должны были там провести анализ рынка. Англия снабжала Россию через компанию не только своими, но и чужими товарами. В Холмогорах сосредоточилось торговое движение северного приморского края. Кроме дворов в Вологде, Холмогоров и у пристани Св. Николы, у англичан был еще двор в Ярославле.
Действуя с помощью льгот, предоставленных московским правительством, компания давила русских торговых людей: последние чувствовали свое бессилие перед богатыми и ловкими английскими купцами, которые действовали соединенными силами, систематически; русские торговые люди не могли сторговаться с ними и ненавидели их за привилегированное положение в России.
Преобладающее значение в торговле на севере Московского государства получили голландские купцы; по словам Невиля, они держали в Архангельске более 200 агентов, которые зимой ездили в Москву и другие города для закупки русских товаров. Архангельск был главным местом сбыта хлеба за границу. Купцы фламандские и гамбургские, по свидетельству Невиля, вывозили из России через Архангельск преимущественно воск и железо.
Англичане отдавали Новгороду решительное преимущество перед Москвой в торговом отношении. Торговля с русскими через Псков, по словам Любека, составляла для жителей ганзейских городов один из главных источников пропитания и благосостояния.
Сравнивая изложенные известия о восточной и западной торговле Московского государства, мы находим разницу между той и другой относительно предметов вывоза; в товарах, отпускавшихся на Восток, преобладали продукты более или менее обработанные; на Запад, напротив, Московская земля отпускала почти исключительно сырье. Между тем, с половины XVI века торговые связи Московского государства расширяются.
Герберштейн отзывается о торговых людях Москвы следующим образом: «Они ведут торговлю с величайшим лукавством и обманом. Покупая иностранные товары, они всегда понижают их цену наполовину. Иностранцам они все продают дороже. Если при сделке неосторожно обмолвишься, обещаешь что-нибудь, они в точности припомнят это и настойчиво будут требовать исполнения обещания, а сами очень редко исполняют то, что обещают. Есть у них обычай ставить себя посредником между продавцом и покупателем, и, взяв подарки особо и с той, и с другой стороны, обеим обещать свое верное содействие»./1, с. 251/
Вообще, народ в Москве, со слов того же Герберштейна, гораздо хитрее и лукавее всех прочих, и особенно вероломен при исполнении обязательств; они и сами прекрасно знают об этом обстоятельстве, а потому всякий раз, когда обращаются с иностранцами, притворяются, будто они не московиты, а пришельцы, желая тем внушить к себе большее доверие./1, с. 252/
Из всех этих известий видно, что торговля московских купцов с иностранцами носила на себе в сильной степени характер игры. Московские купцы, по словам Олеария, высоко ставили в купце ловкость и изворотливость, говоря, что это – дар божий, без которого не следует и приниматься за торговлю.
Главнейшие доходы России получаются из мехов, хлеба, кожи, поташа, смолы, сала и другого сырья. Много дохода приносят и кабаки, принадлежащие царю. Таможня также доставляет значительные доходы.
КУЛЬТУРА И РЕЛИГИЯ
О религии много писал Герберштейн в своих «записках о Московии»: «С самого начала и до сего дня русские пребывают в христианской вере греческого исповедания. Русские открыто похваляются в своих летописях, что ранее Владимира и Ольги земля русская получила крещение и благословение от апостола Христова Андрея, который, по их свидетельству, прибыл из Греции к устьям Борисфена, приплыл вверх по реке к горам, где ныне находится Киев, и там благословил и крестил всю землю. Он воздвиг там свой крест и предсказал, что на том месте будет великая благодать божья и много христианских церквей»./1, с. 261/
Социальное и материальное положение священников было следующее: «Священники содержатся обычно на взносы прихожан, им назначаются маленькие домики с полями (и лугами)… Приношения им весьма скудны. Храмы без священника крайне редки; священник обязан совершать богослужение только три раза в неделю.
Одеяние у них почти такое же, как и у мирян, за исключением небольшой круглой шапочки, которой они прикрывают выбритое место, надевая поверх большую шляпу против солнца и дождя; или они носят продолговатую шляпу из бобрового меха серого цвета. У всех есть палки, на которые они опираются; эти палки называются посохами»./1, с. 261/
Также Герберштейн описывает церемонию исповеди и отношение к ней людей: «Хотя исповедь и полагается по их уставу, простой народ думает, что это дело государей и что она преимущественно приличествует знатным господам и наиболее именитым мужам. Исповедуются около праздника Пасхи с великим сердечным сокрушением и благоговением. Исповедующий вместе с исповедующимся становятся посередине храма, обратив лицо к какой-нибудь иконе, нарочно для этого поставленной. Затем по окончании исповеди и наложения сообразно с родом греха покаяния они преклоняются перед этой иконой, осеняют крестным знамением лоб и грудь и, наконец, с громким стенанием восклицают: «Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас!» – ибо эта молитва у них общепринята. Существует множество причин, к тому же совершенно ничтожных, по которым у них запрещается вход в церковь, однако не допущенные становятся обычно у дверей и оттуда видят и слышат священнодействие так же, как если бы они были в храме»./1, с. 262/
Некоторые религиозные традиции и обряды отличаются у православных в России от католиков в Европе. Естественно, это вызывает интерес европейцев, и они, приезжая в Россию, описывают их. Одну из таких записей оставил нам Герберштейн. Вот как описывает он обряд причастия: «Причащаются они под обоими видами, соединяя хлеб с вином, то есть тело с кровью. Священник берет лжицею частицу из чаши и подает ее причащающемуся. Всякий может принимать тело Господне столько раз в году, сколько ему будет угодно, но при условии предварительной исповеди; впрочем, у них есть для того и установленное время – около праздника Пасхи»./1, с. 265/
Вот как говорит Герберштейн о праздниках, отмечаемых в России: «Именитые мужи чтут праздничные дни тем, что по окончании богослужения устраивают пиршество и пьянство и облекаются в белые нарядные одеяния, а простой народ по большей части работает, говоря, что праздничать и воздерживаться от работы – дело городское. Граждане и ремесленники присутствуют на богослужении, по окончании которого возвращаются к работе, считая, что заняться работой более богоугодно, чем попусту растрачивать достаток и время на питье, игру и тому подобные дела. Человеку простого звания запрещены напитки: пиво и мед, но все же им позволено пить в некоторые особо торжественные дни, как, например, Рождество Господне и другие дни, в которые они воздерживаются от работы, конечно, не из набожности, а скорее для пьянствования. Праздник Троицы они справляют в понедельник во время праздника Пятидесятницы. В восьмой же день Пятидесятницы – праздник Всех Святых. А день Тела Христова, как это в обычае у нас, они не чтут»./1, с. 267/
Особое внимание среди всех праздников на Руси, конечно, уделялось свадьбе. Это целый комплекс определенных обрядов, правил и традиций, исходящих из глубины веков.
«Бесчестным и позорным считается для молодого человека самому свататься за девушку, – пишет Герберштейн. Дело отца – обратиться к юноше с предложением жениться на его дочери. Потом, если родители юноши и изъявляют согласие, они собираются вместе и обсуждают, что отец хочет дать дочери в приданое. Затем, определив приданое, назначают день свадьбы. В качестве приданого чаще всего даются лошади, платье, оружие, скот и т.д. Приглашенные на свадьбу редко приносят деньги, но все же присылают невесте дары, каждый из которых жених старательно помечает и откладывает»./1, с. 271/
До нас дошло описание свадебной церемонии времен Петра I. Один из иностранных гостей присутствовал на свадьбе боярина И.Ф. Головина, сына первого государственного министра, с А.Б. Шереметьевой, дочерью фельдмаршала Шереметьева. На свадьбе был царь Петр I и другие гости. К. де Бруин был на обряде венчания и приводит его описание: «Когда начался обряд, священник стал перед брачащимися и начал читать книгу, которую держал в руке, после чего жених надел кольцо на палец своей невесты. Тогда священник взял два гладких венца, раззолоченных на диво, дал их поцеловать брачащимся и затем возложил их на головы жениху и невесте. Затем он снова начал читать и, соединив правые руки жениха и невесты, повел их таким образом троекратно вокруг по часовне. После этого священник взял чашку с красным вином, которого и дал выпить жениху и невесте. Эти последние, отпивши вина, возвратили чашку священнику, который и передал ее служившим при нем… Священник дал брачное благославление, а его величество приказал жениху поцеловать невесту. Невеста обнаружила сначала некоторое сопротивление, но по вторичному приказанию царя она повиновалась и поцеловалась с женихом. После этого прежним порядком отправились в свадебный дом.
