Таковы были основные положения евросоциализма и способы установления господства этой идеи. Все остальные пункты господствующей в Италии и Германии идеи легки в основу программ внутренней и внешней политики государства.
2.2. В противоположность марксизму, согласно которой вся история есть история борьбы классов, для Гитлера вся история была историей борьбы нации за жизненное пространство. Он сводил общественные закономерности к биологическим. Борьба за существование рассматривалась им как вечный и неизменный закон не только природы, но и человеческого общества. народ, стремящийся выжить и утвердиться, сохранить свою физическую и психологическую однородность, должен, по Гитлеру, постоянно за это бороться, а тот, который не желает за этого делать, не заслуживает существования. Состояние войны для народа - это норма, а мир - явление временное, необходимое, чтобы подготовить к новой войне. Задача внешней политики, согласно взглядам Гитлера, заключается в обеспечении народу достаточного в количественном и качественном отношении жизненного пространства, а внутренняя политика должна предоставить народу силы, необходимые для ведения борьбы за жизненное пространство. Германский народ был унижен победителем первой мировой войны и в возникших после войны условиях не мог, по теории Гитлера, успешно развиваться и выполнять предписанную ему историей миссию. Для развития национальной культуры и увеличения источников мощи он нуждался в приобретении дополнительного жизненного пространства. А так как свободных земель уже не было, то их следовало взять там, где плотность населения небольшая и земли используются нерационально. Такая возможность для германской нации имелась только на востоке, за счет территорий, заселенных менее полноценными в расовом отношении, чем немцы, народами, прежде всего славянами. Поэтому, полагал Гитлер, весь германский народ должен включиться в подготовку войны, а затем силой доказать свою ведущую роль в мире. Захват нового жизненного пространства на востоке и порабощение проживающих там народов рассматривалось им в качестве предпосылки и исходной базы для борьбы за мировое господство.
Таковы вкратце программные положения, которой руководствовался Гитлер в своей политической деятельности. К ним еще присоединялись расизм и антисемитизм. Эти положения частично были изложены Гитлером открыто в книге “Майн кампф”, написанной в 1924-1925гг., и ряде выступлений, а о некоторых аспектах своей программы он говорил только в узком кругу единомышленников и то лишь в те моменты, когда наступало время приступать к их практическому осуществлению. Полностью своих замыслов он заблаговременно не раскрывал. Поставив за собой далеко идущие цели, Гитлер предпринял самые решительные меры для их достижения. Сразу после прихода к власти он в самые короткие сроки укрепил позиции своей партии внутри страны. Менее чем зав один год в Германии были запрещены все политические партии, кроме нацистской, ликвидированы демократические институты, существовавшие в период Веймарской республики, распущены профсоюзы и другие общественные организации, а вместо них созданы национал-социалистические союзы, действовавшие под строгим контролем НСДРП. Затем начался перевод экономики на военные рельсы и быстрое наращивание численности вооруженных сил. Делалось все возможное для подготовки Германии к войне. Германскими военными инстанциями стали разрабатываться конкретные планы завоеваний. Основывались на сложившейся у Гитлера еще к середине 20-х годов внешнеполитической программе. В соответствии с ней главным противником Германии является Россия. Именно порабощение этой огромной страны давало возможность превратить ее в жизненное пространство для немцев.
Но Россия была государством великим и могучим, сразу расправиться с ней было невозможно. Необходимо было приобрести дополнительные силы путем подчинения более слабых стран. Поэтому до начала войны против России фюрер решил превратить Германию в господствующую силу в Европе, предприняв для этого целый ряд последовательных завоеваний, каждое из которых постепенно увеличивало бы военную и экономическую мощь Германии. По расчетам нацистского фюрера Италия и Англия должны были стать союзниками Германии, или по крайней мере занимать нейтральную позицию. Ряд небольших европейских государств должны были попасть в зависимость от Германии и поддерживать ее экономически. Польшу, правительство которой враждебно относилось к СССР, Гитлер надеялся также привлечь на свою сторону. Францию и ,находившуюся с ней в союзе Чехословакию, он рассматривал как противников, которых следовало разгромить военным путем до вооруженного столкновения с Россией. Таковы были стратегические планы. Однако при их осуществлении уже на первом этапе стали возникать осечки. Заупрямилась Польша. Надеясь на военную поддержку Англии и Франции, она не хотела уступать германскому нажиму. Тогда Гитлер решил быстро с ней расправиться. Но приходилось считаться с наличием угрозы СССР, который в это время вел переговоры с Францией и Англией о заключении союза, направленного против Германии. Чтобы нейтрализовать эту угрозу, он решил договориться со Сталиным, пойдя ради этого на ряд уступок. Так неожиданно был заключен советско-германский договор о ненападении от 23 августа 1939 года. Соглашение со Сталиным нужно было Гитлеру для успешного завершения польской кампании. После разгрома Франции и покорения почти всей Западной Европы он уже больше не нуждался в таком соглашении. На встрече с Муссолини в марте 1940 г. (Рис. 1) Гитлер сказал, что Пакт с СССР следует рассматривать не как «основополагающий союз, а лишь как «тактический маневр», необходимый Германии до тех пор, пока, «обретение свободы рук на западе не позволит возобновить борьбу против большевизма на востоке» в рамках его восточной программы.
Не оправдывались расчеты Гитлера в отношении Англии, она стала воюющим противником Германии. Быстрый разгром Франции возродил у него надежду на возможность достижения компромисса с Англией. Он неоднократно давал понять Лондону, что не стремится уничтожить Англию и ее империю, готов заключить с ней мир, если она предоставит Германии свободу действий в Европе. Однако Лондон не поддался нажиму Берлина. До сих пор в мирное время Гитлер одерживал свои победы, используя блеф и уступчивость своих политических противников, а во время войны имел дело с противниками, которые уступали немцам в материальном и моральном отношении или были буквально парализованы страхом перед германской военной мощью. Англию нельзя было победить ни путем молниеносной войны, ни посредством применения стратегической внезапности. К лету 1940 г. Германия в результате молниеносных побед вермахта фактически стала господствующей силой в Европе. Ее военная и экономическая мощь намного возросли. Гитлер постчитал, что уже имелись все предпосылки, чтобы приступить к решению своей главной стратегической задачи - завоевание жизненного пространства на востоке. Единственное, что его тревожило, - это война с Англией. Хотя с ее стороны не ожидалось каких-либо активных действий, но само ее существование напоминало Гитлеру о первой мировой войне, когда Германия сражалась на два фронта и потерпела поражение. Такой войны он хотел бы избежать. Но время его торопило. И после долгих раздумий он все же решил предпринять восточный поход в обстановке состояния войны с Англией. Чем определялось такое решение? Во-первых, после успешных молниеносных кампаний против Польши и Франции Гитлер и его генералы уверовали, что война против Советского Союза завершится также быстро и победоносно. Во-вторых, идти на определенный риск - предпринять войну против СССР, когда Англия не была окончательно повержена, - Гитлера заставлял фактор времени. «Время работало против Гитлера. Летом 1940 г. Германия находилась в расцвете военного могущества. За это время, что ей потребуется для полного разгрома Англии, такие ее потенциальные противники, как СССР и США, могут значительно повысить свой военный и экономический потенциал. Поэтому для Германии исключительно важно, считал Гитлер, начать восточный поход как можно быстрее и как можно быстрее завершить его. Западные историки и публицисты рассматривают решение Гитлера предпринять ничем не спровоцированное нападение на Советский Союз как самую большую ошибку, предопределившую исход войны. Произошло это из-за недооценки возможности СССР, его армии и народа. Гитлер трезво оценивал слабости Советских Вооруженных Сил, связанные с массовым уничтожением их профессиональных кадров, с неудачными действиями во время советско-финляндской войны, с различными организационными неполадками и диспропорциями. Но ему не удалось правильно оценить общий потенциал страны и народы, сражающегося против иноземных захватчиков, несущих с собою смерть и рабство. Ряд зарубежных исследователей утверждают, что летом 1940 г. Гитлер мог вместо восточного похода избрать другой путь, который не привел бы его к катастрофе, а дал бы возможность закрепить достигнутые успех. Таким путем могло бы стать прекращение войны и заключение мирных договоров с Францией и др. потерпевшими поражение государствами. Тогда бы в Европе воцарился мир. Гитлер по этому пути не пошел, да и не мог пойти, так как это противоречило всему его существу, не соответствовало его политической программе. Для него главным был не мир, а война, порабощение народов, а не налаживание сотрудничества между ними. Если бы в Европе установился мир, то нацистам потребовалось бы ликвидировать концлагеря, прекратить уничтожение евреев, цыган и других «неполноценных» народов. Тогда в Европе не было бы «нового порядка», на базе которой Гитлером создавалась тысячелетняя Великая Германия. От этого отказаться он не мог.
Программа Муссолини была схожа с программой Гитлера. В ее основе также лежала фашистская идея. В июле 1938 г. Муссолини обнародовал антисемитскую компанию, провозглашенную в «Расовом манифесте». Как выяснилось впоследствии, значительная часть манифеста была составлена лично Муссолини. В молодости дуче не страдал этим «недугом». Первые семена антисемитизма мог посеять в его сознании Ницше. Ознакомившись с «Расовым манифестом», итальянцы с немалым удивлением узнали, что в большинстве своем принадлежат к «арийской расе» и что существует «чистая итальянская раса», которую следует всячески оберегать от смешения с другими. В Италии проживало в те годы около 50 тыс. евреев. По официальной статистике, примерно каждый четвертый из них был подвергнут репрессиям. Поскольку, однако, антисемитизм не имел корней в массовом сознании итальянцев и был абсолютно чужд их национальной традиции, расовые законы, одобренные парламентом осенью 1938 г. не только не пользовались поддержкой масс, но рождали и усиливали чувство неприязни к фашистскому режиму. Именно в это время, осенью 1938 г. политические акции Муссолини на время поднялись в цене, ибо ему пришлось предстать в ореоле миротворца и вершителя судеб Европы. 28 сентября английский посол в Риме передал просьбу британского премьера о вмешательстве Муссолини в «судетский кризис» с целью спасения мира. Для Муссолини это был настоящий подарок, ибо он уже давно искал повод, чтобы сменить позицию наблюдателя на роль активного действующего лица в событиях мирового масштаба. Гитлер предложил Италии заключить двухсторонний союз. Муссолини обрадовался этому предложению, усмотрев в нем двойную выгоду: во-первых быть в курсе намерений фюрера и согласовывать позиции, во-вторых получить на основе договора ощутимую материальную и военную помощь. Дуче крупно просчитался: он не учел опасности быть немедленно втянутым в любой вооруженный конфликт на стороне Германии. В документе, подписанном 22 мая в Берлине и получившем название «Стальной пакт», была отброшена всякая риторика о мире. Оба государства брали на себя обязательства выступить на стороне друг друга в случае любого вооруженного конфликта. Ничего подобного дипломатическая практика ХХ века не знала. Дуче был очень доволен и спокоен. На следующий день после подписания пакта Гитлер провел секретное совещание с высшими военными чинами рейха и заявил им, что Италия и Япония не должны быть в курсе задач Германии. Таким образом, «Стальной пакт», прикрытый разговорами о мирной передышке, был для Италии ловушкой. Муссолини мнил себя хитрым и дальновидным политиком, но в коварстве и хитрости до Гитлера ему было далеко. Сказанное вовсе не означает, что летом 1939 г. дуче пытался удержать фюрера от агрессии. Просто он не знал, что война действительно стояла на пороге. Дуче заметался. Он бросался из одной крайности в другую и тянул время. Его душа переполнялась противоречивыми порывами: злоба на Гитлера уступала место решимости выступить на его стороне, страх за возможные последствия авантюры чередовался с боязнью выглядеть трусом и предателем, жажда не упустить свое наталкивалась на понимание слабости итальянской военной машины. Муссолини сознавал, что попал в сложное, унизительное положение. 25 августа в Италии прибыл посол фюрера с посланием, в котором Гитлер уведомлял дуче о готовности начать военные действия против Польши и просил лишь понимания с итальянской стороны. В ответном послании Муссолини выражал готовность выступить немедленно, если Германия предоставит необходимые для этого военные средства и сырье. Гитлер прекрасно понял своего союзника и ограничился лишь требованием не разглашать раньше срока решение о нейтралитете и послать в Германию промышленных рабочих. 18 марта 1940 года на встрече с Муссолини Гитлер недвусмысленно намекнул, что Германия может обойтись и своими силами, и хотя обе стороны связывают исторические судьбы, доля Италии будет пропорциональна ее выходу в войну. Дуче ускорил подготовку к выступлению и составил меморандум королю, в котором доказывал необходимость параллельной с Германии войны. Теперь рассуждения о военной слабости и отсутствии воинского пыла он воспринимал чуть ли не как личную обиду. 18 лет дуче пытался подготовить итальянцев к самопожертвованию и теперь откровенно злился, видя, что сделать этого не удалось. Многочисленные полицейские агенты доносили, что в массе итальянцев преобладал антивоенный и антигерманский настрой, что реальность угрозы рождала не воинский пыл, а растерянность и страх. С призывом не совершать рокового шага к Муссолини обращались поочередно пап Пий XII, Рузвельт, Черчиль. Но дуче слышал только то, что хотел слышать: лязг гусениц и мерный топот германских сапог по Европе. К весне 1940 г. даже настроенный антигермански Чиано стал все чаще задумываться над вопросом вступления в войну на стороне нацистов. К этому же выводу склонился король и его окружение. Блеск чужих побед заслонил реалии итальянской жизни. Следуя плану «параллельной войны» и страстно мечтая нанести свой удар и захватить свою добычу, Муссолини без ведома и согласия Гитлера отдал приказ о вторжении в Грецию. Однако вопреки ожиданиям, греки отчаянно сопротивлялись, и за четыре дня боев фашистские дивизии ненамного продвинулись вглубь греческой территории. Греческие войска перешли в контрнаступление и прогнали агрессоров с захваченной территории. Гитлер написал письмо своему союзнику, понимая, что Италия стала обузой Германии, не способная самостоятельно осуществлять операции даже небольшого масштаба.
