2.5. Рост милитаризации в обеих странах отразился на экономике и социальном уровне граждан. Услуга безработица, большая часть людей была задействована в военно-промышленном комплексе.
2.6. Большую роль в восстановлении германской тяжелой индустрии играли многие другие монополистические организации, объединения мира, в том числе и США. так, группа Моргана финансировала электротехническую и авиационную отрасль промышленности. Группа Рокфеллера обеспечивала займами химический концерн “И.Г. Фарбениндустрии”. Активную финансовую поддержку германским монополистам оказывали также фирма “Дженирал моторс”, мощный банк США “Чейз Нешнл Банк” и другие. Многочисленные американские фирмы принимали активное участие в производстве вооружения для фашистской Германии. Они поставляли самолеты, авиамоторы, бронеавтомобили, взрывчатые вещества. Активно вооружали Германию и английские монополии и банки. Опирались на поддержку западных держав, Гитлер стал на путь открытого воссоздания вооруженных сил. Это не вызвало никого противодействия со стороны Англии и Франции. Наоборот, в 1935г в Лондоне было заключено англо-германское морское соглашение, в силу которого Великобритания согласилась на восстановление германских военно-морских сил в объеме почти равному французскому военному флоту.
Милитаризация способствовала росту экономики и в Италии. В середине 30-х гг. Муссолини установил в стране порядок, многим безработным обеспечил работу. Экономическая политика Муссолини была направлена на усиление государственного вмешательства в хозяйственную жизнь государства. Она преследовала цель вывести страну из кризиса начала 30-х гг., обеспечить приоритетное развитие военных отраслей производства. От отрицания частей собственности в бытность свою социалистом Муссолини пришел к ее провозглашению необходимо составить частью жизни индивида. Дуче был кровно заинтересован в поддержке хозяев итальянской экономики, понимал, что без этого ему не удастся сохранить политическую власть даже в условиях тоталитарного режима.
Многие высшие чиновники Германии и Италии входили в Общество европейского экономического планирования. В основу деятельности общества была положена дайцевская биополитическая концепция, в частности, придуманные им законы жизни европейской семьи народов. На этой основе предполагалось сформулировать политическую идею Европы как идею “нового естественного европейского единения” от Атлантики до Урала и от Иордании до острова Кипр со сферами влияния, простирающимися в глубины Северной Азии и Африки. Помимо этого предстояло научное обоснование экономической перестройки Европы с конечной целью воссоздания “соответствующей жизни”, европейской велико-пространственной экономики с Германией как центром притяжения, экономики, отрицающей механическую путаницу либерального мирового Общества европейского экономического планирования отводили организации экономической борьбы Англии и других противников рейха. Но все это опять же лишь постановка вопроса, а не ответ на него. В публиковавшихся тогда материалах почти ничего не сообщалось о конкретной деятельности общества, о том, кто его опекал. Любопытные соображения на этот счет приводятся в книге восточногерманского историка А. Чикона “Банкир и власть”. По его мнению, уже после первых побед вермахта во второй мировой войне в Германии появилось несколько вариантов “нового европейского порядка”. В основном сформировались две группы: одна во главе со срединно-европейским экономическим советом, другая с Обществом европейского экономического планирования и велико-пространственной экономики. Последнее, тесно связано с монополиями тяжелой промышленности” органами СС, распространяя те идеи преобразования Европы, которая в 1914-1915 гг. отстаивала Пангерманский союз при поддержке Стиннеса и Тиссена, - идеи аннинским и полного подчинения побежденных стран в рамках организации великого пространства. Другой вариант “нового порядка” предполагает Среднеевропейским экономическим советом, в которой господствующие нации занимали “Дойче банк” и химический концерн “И.Г. Фарбениндустрии”. Они поддерживали идеи экономической трансформации Европы в духе памятных записок В. Ратенау в 1914 г. п полагали, что европейскую германию рейха надлежит обеспечить не путем аннексий, государственного планирования и управления континентальной экономикой, а поддерживать установление экономического государства немецких монополий в европейских странах. Соображения Чихона заслуживают не только внимания, но и дополнительного изучения. Их необходимо скорректировать с учетом реалий нацистского политического режима, само существование которого воздействует на внутриполитическую ситуацию в рейхе гораздо большей степени, чем соперничество финансово-промышленных группировок; к тому же внутри каждой из них выдвигались порой противоположные мнения по одному и тому же вопросу. В 1937г Дйац возглавил отдел по решению специальных задач. Дайцу приложил немалые усилия для того, чтобы поставить под свой контроль Общество Юго-Восточной Европы, которое превратилось во влиятельную организация, способную внести свой вклад в строительство “нового европейского порядка”. В годы войны Общество Юго-Восточной Европы совместно с имперской группой “промышленность и Срединно-европейским экономическим советом проводило теоретические изыскания в области “промышленного планирования Юго-восточного проекта для разработки принципов “правильного руководства экономикой Юго-Востока и ее включение в европейскую велико-пространственную экономику”. Весной и летом 1940г под воздействием побед вермахта на Севере и Западе Европы стали заметны активные усилия Дайца и его сотрудников, направленные на создание и укрепление наций общества за пределами имперских границ. При этом особое значение придавалось налаживанию контактов с соответствующими учреждениями фашистской Италии. В берлине состоялась встреча Дайца с итальянским профессором Баллерой, в ходе которой председатель правления Общества европейского экономического планирования выразил желание установить доверительные отношения с научно-исследовательскими институтами Италии в целях гармонизации германских и итальянских взглядов на проблемы “новой Европы”. Собеседники остановили свой выбор на Национальном институте культурных связей с зарубежными странами как на органе, способном учредить итальянский исследовательский центр неофициального характера для сотрудничества с обществом Дайца. Таким образом, с самого начала своего существования общество европейского экономического планирования и великопространственной экономики взяло курс не только на внутреннюю, но и на широкую внешнюю экспансию. Сам Дайц хорошо был знаком с руководящими деятелями националистических, фашиствующих, проанацистстских группировок, особенно в странах Северной и Западной Европы. По мере роста влияния общества возрастали амбиции его руководителей. Нацистское понимание экономики, по Дайцу, это ее понимание как экономики жизненного пространства. То же относится к великопространственной экономике, которая предстает в качестве экономики жизненного пространства всех европейских народов при сокращении их природного своеобразия и неравенства. Таким образом, экономика великого европейского пространства будет строиться не на механических, а на биологических. Сравнительный анализ механического и органического мышления содержит в докладе Лонгерта. Он считал, что законы неорганической жизни, законы движения материи механики не применимы к жизни человеческого общества, как это утверждали философы просвещения. Человек это биологическое существо, которому соответствуют лишь биологические формы жизни. Органически-биологическим мировоззрением является национал-социализм, в политических целях использующий биологию,. Т.е. учение о жизни. Именно национал-социализму суждено заменить буржуазно-либеральное мировоззрение. По убеждениям В. Лонгерта, в основе экономического учения также должны лежать биологические идеи. Либеральная политическая экономика описывала экономику без человека, при ней люди “жили для того, чтобы заниматься экономикой, а не занимались экономикой, чтобы жить”. По-иному обстоит дело в экономическом учении национал-социализма. Здесь “экономика служит народу”. Только на первый взгляд может показаться, что в своих докладах Дайцу и Лонгерт преследовали цель сугубо академического изложения мировоззренческих оснований национал-социализма. На самом деле все обстояло гораздо сложнее. Оттеняя различия между либеральным и нациоанал-социалистическим учениями, руководители Общества европейского экономического планирования и Центрального исследовательского института в действительности стремились утвердить свое, биополитическое понимание нацизма за счет иных его интерпретаций. Но из-за такой позиции отношения с прагматически настроенными кругами в НСДАП только осложнялись. Ситуация, сложившаяся с Обществом европейского экономического планирования и его институтом, - наглядный пример реальных противоречий и соперничеств в стране нацистских европеистов.
3.1. Все тоталитарные режимы рано или поздно разрушаются, а страны, где они существовали, начинают продвижение к демократии. Каким бы прочным ни казался какой-либо режим этого типа, с определенного момента его развитие начинает идти по нисходящей линии, в сторону ослабления признаков тоталитарности, что во многом связано с исчерпанием социальной энергии, которая высвобождается в ходе революции - насильственной ломки традиционного уклада и ускоренного преобразования всей системы общественных отношений. Начинается постепенное ослабление абсолютно, всеобъемлющего характера власти, довлеющей под обществом. Это проявляется прежде всего в либерализации политического режима, а также в изменении масштабов и форм государственного террора: массовые репрессии прекращаются, террор становиться единичным, избирательным. Икономаслие преследуется, как правило, уже не казнями и тюрьмами, а выговорами, увольнениями с работы. Жестоко подавляется только случаи открытого и вызывающего неповиновения 9демонстрации, забастовки, попытки создания оппозиционных операций), пересуды на обыденном уровне остаются практически безнаказанно. Отказ от массовых физических репрессий знаменует собой начало конца тоталитарной системы. без постоянного силового давления неизбежно начинается подсудный процесс тоталитаризма жизни общества, приближения по образу жизни, стилю поведения, потребительские стандарты к общепринятым в цивилизованном мире нормам. Индивид все больше высвобождается из-под власти государства, а когда над человеком больше не довлеет постоянное чувство страха, он неизбежно начинает задумываться на справедливостью устройств общества, в котором живет. Появляется мысли, возникают группировки дициндентов, прямо или отчасти противоречащие власти. Без репрессий искусственно поддерживаемый уровень политической активности населения страны снижается, многие уходят в личную жизнь, появляются специфические группы, никак не вписывающиеся в господствующий общественный стандарт. Тоталитарные государства отказываются от внешнеполитического курса,. Основанного на принципах противостояния или откровенной агрессии, от попыток распространить “новый порядок” на весь мир, начинают делать реальные шаги к разрядке международной напряженности и установлению сотрудничества с другими странами. Постепенно расширяются контакты с внешним миром и у рядовых граждан: все больше их число ездит за рубеж, массовыми тиражами переводятся и издаются иностранные книги, распространяются зарубежные журналы и газеты. В таких условиях подрывается монополия государства на информацию. Многие узнают о возможности иной жизни, сравнивают ее со своей и приходят к выводу, что можно жить иначе. Постепенно ослабевает партийно-государственный контроль над литературой и искусством разрешается критиковать отдельные печатные явления. Все это подрывает тоталитаризм. Рано или поздно складывается такое положение, когда в его достоинства перестают верить все: народ, уставший от бесконечных, но несбыточных обещаний лучшей жизни, сама элита, все более ориентировалась на буржуазные жизненные стандарты. Система продолжает существовать как бы по инерции, и достаточно какого-либо толчка, чтобы она рухнула. События конца 80-х начала 90-х годов в нашей стране и в социалистических государствах Восточной Европы показали, что таким толчком явились реформы. А что же явилось толчком к концу тоталитарного режима в Германии и Италии?
