Как это ни парадоксально, как раз последний фактор и предопределил
глубокую противоречивость современных японо-американских отношений, прежде
всего торгово-экономических. Острота противоречий, особенно в сфере
торговли, которые средства массовой информации Японии и США порой доводят
до уровня психологической войны, порождает многочисленные сценарии разрыва
двусторонних отношений, в том числе ликвидации Договора безопасности.
Однако очевидно, что подобное развитие событий следует рассматривать как
маловероятное. Ведь в результате такого разрыва потери двух стран в торгово-
экономической, политической и военно-стратегической областях были бы
значительно больше тех издержек, которые возникают в связи с конфликтами в
различных сферах двусторонних отношений в настоящее время.
Совпадение военно-стратегических интересов Японии и США в перспективе
останется цементирующим фактором двусторонних отношений чему способствует
нестабильная и продолжающая оставаться трудно прогнозируемой обстановка в
АТР и мире. Для Соединенных Штатов эти интересы заключаются в том, чтобы
после ликвидации своих военных баз на Филиппинах и, при отсутствии гарантий
сохранения их в Южной Корее, иметь в лице Японии с ее экономической Мощью,
военным потенциалом и стабильной внутриполитической обстановкой надежного
союзника, военные базы на территории которого в силу уникальности его
географического положения имеют огромное значение не только для
региональной, но и для глобальной военной стратеги США [6, с. 33].
Япония же, со своей стороны, не может не ценить военный союз с США,
который обеспечивает ее безопасность и дает возможность реализовать
“японский феномен” в социально-экономической сфере. Анализ состояния военно-
стратегической обстановки в АТР, появление новых угроз не дают японскому
истеблишменту оснований для постановки вопроса о снижении роли японо-
американского Договора безопасности в обозримой перспективе.
Наряду с отношениями с США экономические и политические связи с Китаем
всегда занимали приоритетное место среди других двусторонних отношений
Японии, а в Азии они, несомненно, имеют для нее самое большое значение. Эти
отношения на протяжении XX в. претерпели колоссальную метаморфозу: из
объекта военной агрессии Японии и колониального придатка ее экономики Китай
превратился в равноправного партнера на международной арене и является ныне
исключительно важным элементом формирования японского внешнеполитического
курса. Япония рассматривает политически стабильный и экономически здоровый
Китай как позитивный фактор в Восточной Азии, помня, что в 60-е годы этот
азиатский гигант был мощным дестабилизирующим началом в регионе. Нынешняя
китайская политика экономической модернизации и реформ открыла новые
перспективы для японской внешнеэкономической деятельности, а также
политического взаимодействия между двумя странами. Роль китайского фактора
для Японии определяется прежде всего огромными возможностями этой страны
как ближайшего и крупнейшего источника сырья и энергоносителей, обширного
потребительского рынка и многообещающей сферы приложения капитала. Наряду с
этим нормальные и прогнозируемые связи с ядерной державой, каковой является
Китай, — это одна из важнейших гарантий обеспечения национальной
безопасности страны в военно-стратегической сфере.
После окончания “холодной войны” внешнеполитическая деятельность
Японии в ЮВА резко активизировалась не только в странах АСЕАН, но и в
Индокитае, прежде всего в Камбодже и Вьетнаме. Политический вакуум,
образовавшийся в Индокитае после ухода двух сверхдержав, а также сужение
вовлеченности в индокитайские дела Китая, урегулирование ситуации в
Камбодже и переориентация Вьетнама на активное сотрудничество с Западом
открыли перед Японией новые возможности для освоения этого политического
пространства, бывшего для нее до начала 90-х годов недостижимым. Она не
скрывает своего твердого намерения не только стать основным экономическим
игроком в Индокитае, но и добиться там политического лидерства.
Так, камбоджийская проблема стала своего рода оселком для оттачивания
японским руководством его новой стратегии на международной арене.
Политические инициативы Японии по примирению враждебных фракций в Камбодже
явились по сути первой серьезной попыткой покончить с бытующим в других
странах представлением о ней как об “экономическом гиганте, но политическом
пигмее”. К тому же Камбоджа занимает важное геостратегическое место в ЮВА и
является объектом борьбы за политическое влияние между двумя такими
субрегиональными лидерами, как Таиланд и Вьетнам. Япония не хотела бы
усиления ни одного из этих субрегиональных центров силы за счет Камбоджи.
Активная и успешная деятельность в сотрудничестве с ООН по
окончательной ликвидации внутренних междоусобиц в Камбодже, беспрецедентно
крупные финансовые вливания в ее экономику должны, по замыслам японских
внешнеполитических стратегов, помочь вывести их страну в разряд мировых
лидеров, несущих основную ответственность за сохранение стабильности и
поддержание международного порядка на глобальном уровне. Достижению этой
цели должно было способствовать и такое эпохальное событие в японской
внешней политике с момента окончания второй мировой войны, как отправка в
Камбоджу в октябре 1992 г. инженерного батальона для участия в операциях
ООН по поддержанию мира.
Новые политические реалии 90-х годов не намного облегчили для Японии
поиск оптимального курса в отношении стран Корейского полуострова.
Продолжающаяся конфронтация двух корейских государств делает эту задачу
уравнением со многими неизвестными. Несмотря на нормализацию отношений
Японии с Южной Кореей в 1965 г. и тот факт, что все годы “холодной войны”
обе страны находились “по одну сторону баррикад”, а также достаточно тесные
и многообразные экономические связи, их взаимодействие постоянно
подвергается серьезным испытаниям. Они существуют как в экономической
(дефицит торговли в пользу Японии, ее отказ предоставлять партнеру новейшую
технологию и др.), так и в политической сфере (взаимные подозрения по
поводу “северной политики” Южной Кореи, с одной стороны, и курса Японии в
oтнoшении КНДР — с другой).
Настоящей “головной болью” для правящих кругов Японии является
отсутствие до сих пор нормальных межгосударственных отношении с Северной
Кореей. что, бесспорно, значительно ослабляет внешнеполитические позиции
Японии и сужает поле для ее дипломатического маневрирования не только в
Северо-Восточной Азии, но и на всем азиатско-тихоокеанском геополитическом
пространстве. Нормализации японо-северокорейских отношений мешает, конечно,
существование проблем, уходящих корнями в историческое прошлое Такие как
требования со стороны Пхеньяна финансовой компенсации как за колониальное
прошлое, так и за “ущерб”, нанесенный Японией в последующий период.
Вместе с тем, как представляется, в гораздо большей степени перспективы нормализации зависят от решения вопроса о так называемых ядерных подозрениях в отношении КНДР. Возможность наличия у Пхеньяна ядерного оружия вызывает наибольшую обеспокоенность Японии. В середине 90-х годов появились надежды на решение этого вопроса. Однако подходы к нему, базирующиеся исключительно на сепаратных договоренностях между Вашингтоном и Пхеньяном и оставляющие Токио роль всего лишь “плательщика по американским счетам”, отнюдь не свидетельствуют о наличии самостоятельной позиции Японии в указанном вопросе [7, с. 35].
Самой же главной проблемой, которая будет определять всю японскую внешнеполитическую стратегию на Корейском полуострове в XXI в., является, конечно, перспектива объединения двух корейских государств, которое будет иметь для Японии свои плюсы и минусы во всех областях. Очевидно, что с объединением Кореи в Северо-Восточной Азии возникнет необходимость формирования нового баланса сил между военно-политическими лидерами этого субрегиона — США, Китаем, Японией и Россией. Ясно также, что контуры этого баланса сил будут во многом определяться тем, какую позицию в отношении каждой из упомянутых держав займет единая Корея. Особенно большое значение этот процесс будет иметь с точки зрения обеспечения национальной безопасности Японии, учитывая существующие на Корейском полуострове сильные антияпонские настроения, призывы рассчитаться с ней за прошлые обиды и даже прозвучавшие в Южной Корее утверждения, что в настоящее нремя ее главным военным противником является уже не Северная Корея, а Япония. Последней еще предстоит выработать свою долгосрочную стратегию в отношении Корейского полуострова с учетом всех нюансов и вероятных сценариев развития ситуации на нем.
Проблема взаимоотношений России и Японии является, по моему мнению, настолько серьезной, что практически невозможно отразить её более или менее полно в столь сжатой форме. Поэтому я хотел бы ограничится лишь кратким описанием основного направления будущего развития японо-российских отношений.
Я считаю, что внешнеполитическая стратегия Японии на российском направлении в первую очередь будет определяться тем, насколько быстро и эффективно Россия, решив внутренние проблемы, сумеет вписаться в бурные экономические и политические процессы в АТР. Кроме того, нельзя исключить, что изменения в раскладе политических сил в регионе внесут определенные коррективы в оценку значения России как японского партнера.
В пользу сближения двух стран в сфере политики могут действовать таки факторы, как дальнейший рост напряженности в японо-американских отношениях, усиливающиеся опасения по поводу китайской экспансии в АТР, развитие обстановки на Корейском полуострове в неблагоприятном для Японии направлении и т.п. Повышению значимости России будут способствовать и блоково-протекционистские тенденции в Европе и Северной Америке. Быть может, рост взаимной заинтересованности поможет ускорить и решение территориального вопроса.
Проблему же “северных территорий” я бы хотел более подробно рассмотреть в следующей главе, с точки зрения, одного из несомненных внешнеполитических приоритетов Японии.
Глава 3.
Урегулирование проблемы “северных территорий ” как один из ключей к окончательной “реабилитации” Японии.
Несмотря на внушительный ряд достижений, Япония пока не решила двух важнейших задач, без которых ее внешнеполитическая “реабилитация” остается неполной.
Во-первых, она так и не добилась места постоянного члена Совета
Безопасности (СБ) ООН. Трудно не согласиться с японскими лидерами, когда
они говорят, что их страна, вторая по экономической мощи держава мира,
занимает не менее важное положение, чем Россия и КНР, и, несомненно, более
важное, чем Великобритания и Франция, даже несмотря на наличие у двух
последних ядерного оружия. Приведение формального статуса Японии в рамках
ООН в соответствие с фактическим положением вещей уже не первый год
остается одним из главных пунктов программы японской дипломатии, но
продвижение к намеченной цели оказалось мучительно медленным.
Во-вторых, до сих пор не разрешена проблема “северных территорий” и не заключен мирный договор с Россией: до недавнего времени Токио акцентировал внимание на первом пункте как непременном условии для второго, но постепенно отказывается от такой последовательности действий, понимая ее бесперспективность.
Как известно, Организация Объединенных Наций была задумана и создана как союз победителей, четко обозначивших в ее Уставе “бывших противников”, которые могут быть допущены в нее, а значит и в “мировое сообщество”, только после полного “перевоспитания” и с согласия победителей.
