Однако пропорциональная система имеет не только плюсы, но и минусы. К
числу последних относится, во-первых, то обстоятельство, что голосование
при пропорциональной системе проводится по многомандатным избирательным
округам, в которых соперничают списки кандидатов, выдвинутые политическими
партиями и движениями, следовательно, избиратель должен выбирать не между
персонами, как при мажоритарной системе (хотя и при ней практически для
избирателя зачастую больше значима партия, нежели личность кандидата, ею
выдвинутого), а между партиями (движениями) и голосовать за список
кандидатов, из которого ему известны в лучшем случае несколько лидеров.
Правда, с другой стороны, руководство партии (движения) может таким образом
наряду с громогласными ораторами провести в парламент неизвестных широкой
публике людей, которые, будучи профессионалами в различных сферах, в
состоянии компетентно участвовать в разработке законов и контроле за
деятельностью исполнительной власти. Впрочем, следует оговориться, что
может сложиться и такая ситуация, когда эти неизвестные люди окажутся
личностями бесполезными или даже одиозными.
Во-вторых, неограниченное использование пропорциональной системы может привести к появлению в палате множества мелких фракций, объединенных вокруг маловлиятельных, но амбициозных лидеров, которые, не будучи способны к конструктивному сотрудничеству, путем обструкции препятствуют принятию необходимых для страны или соответствующего регионального сообщества решений. Характерный пример представлял собой польский Сейм в 1989—1993 годах, где при общей численности 460 депутатов одной из крупных фракций оказалась насчитывавшая менее полутора десятков депутатов фракция Партии любителей пива. Такие ситуации особенно нежелательны в условиях, когда правительство должно опираться на парламентское большинство. Даже если такое большинство удается создать, оно обычно недолговечно, и раскол его приводит к правительственным кризисам. Например, в Италии в условиях действия Конституции 1947 года, учредившей парламентарную республику, и пропорциональной системы выборов палат Парламента правительство держалось обычно не более года.
Чтобы избежать нежелательной политической дробности парламентских
палат, которая порождается пропорциональной системой выборов, в ряде стран
введен так называемый заградительный пункт, то есть установлен минимальный
процент голосов, которые должен собрать партийный список кандидатов для
участия в пропорциональном распределении мандатов. Одной из первых, если не
первой, заградительный пункт в виде 5-процентной оговорки установила
Федеративная Республика Германия, где закон допустил к распределению
мандатов в Бундестаге только партийные списки, собравшие не менее 5
процентов действительных голосов (там есть еще отдельные исключения из
этого правила, но мы их затронем ниже). В дальнейшем заградительный пункт
стал применяться довольно широко, включая постсоциалистические страны, и
обычно колеблется от 3 до 5 процентов. В Польше же с 1993 года для. того,
чтобы быть допущенными к распределению мандатов, партийные списки по
избирательным округам должны получить не менее 5 процентов, списки
партийных коалиций — не менее 8 процентов, а списки во всепольском округе —
не менее 7 процентов голосов избирателей. Здесь, пожалуй, наиболее высок
уровень ограждения парламента от малых партий. Тем самым мандаты, которые
могли бы достаться мелким политическим группировкам, передаются крупным и
распределяются между ними. Так разрешается противоречие между
справедливостью и целесообразностью. Впрочем, справедливость чисто
пропорционального распределения в силу изложенного выше оказывается весьма
условной.
Как же происходит распределение мандатов при пропорциональной системе?
Для этого существуют различные методы. Один из них заключается в
определении избирательной квоты (раньше она именовалась избирательным
метром), то есть того числа голосов, которое необходимо для избрания одного
депутата. Затем на квоту делится число голосов, собранных каждой из
допущенных к распределению мандатов партий, и частное от этого деления дает
число мандатов, полагающихся этой партии. Определяется квота разными
способами.
Следует особо отметить институт, который позволяет партиям нарушить пропорцию при распределении мандатов и получить наибольшее количество голосов. Это институт — объединения в блоки.
В результате всех приведенных способов партия (преодолевшая в
соответствующих случаях заградительный пункт) получает какое-то число
мандатов в представительном органе. Возникает вопрос: кто из кандидатов
списка получит эти мандаты? Обычно партия устанавливает очередность
кандидатов в списке, в соответствии с которой кандидатам достаются мандаты.
Очевидно, что чем ближе кандидат находится к началу списка, тем выше его
шансы стать депутатом. Первыми по списку идут лидеры партии, а затем
остальные кандидаты, чье место определяется степенью их близости к лидерам
или их ценностью для лидеров. Однако то, что избиратель не может влиять на
отбор кандидатов на так называемые мандатные места в списке, вызывает
многочисленные нарекания, ответом на которые в ряде стран явилось введение
преференциального голосования.
Суть этого института заключается в том, что избиратель, голосующий за партийный список кандидатов, получает право указать в нем кандидатов, избрание которых было бы для него особенно желательно, то есть определить свои предпочтения (преференции) в рамках списка. Если, например, кандидат, помещенный в конце списка, получит предпочтения большинства избирателей, отдавших голоса за список данной партии, либо числа избирателей, равного действующей в стране избирательной квоте, ему обязаны дать мандат в первоочередном порядке, а кто-то, заранее помещенный на мандатное место, этого мандата не получит. Казалось бы, институт вполне демократический, но множество случаев злоупотребления им побудило итальянского законодателя урезать в 1993 году соответствующее право избирателей, которые могут теперь высказывать не более одного предпочтения. Ведь действительно, противники партии, не рассчитывая на избрание собственных кандидатов, могут проголосовать за эту партию и с помощью преференциального голосования отнять мандаты у ее лидеров в пользу будущих рядовых парламентариев. Таким образом, фракция, да и сама партия, окажется обезглавленной.
Система единственного передаваемого голоса в теории считается самой справедливой, так как позволяет сочетать персональный выбор с обеспечением пропорциональности представительства партий. Однако ее распространению препятствует определенная техническая сложность определения результатов выборов.
Выглядит система следующим образом. В многомандатном округе каждая партия может выдвинуть столько кандидатов, сколько сочтет необходимым, и допускается выдвижение независимых кандидатов. Избиратель же действует, как при мажоритарной системе с альтернативным голосованием, то есть против фамилии наиболее желательного кандидата отмечает первую преференцию, затем против фамилии следующего — вторую и так далее. Формально он не связан партийной принадлежностью кандидатов, хотя на практике, скорее всего, будет принимать ее во внимание, считаясь с рекомендациями партии, которой симпатизирует.
После установления общего числа проголосовавших или общего числа
действительных бюллетеней определяется избирательная квота. Затем бюллетени
раскладываются по пачкам с учетом первых предпочтений, выраженных
определенным кандидатам. Кандидаты, получившие квоту, считаются избранными.
Однако обычно такие кандидаты получают сверх квоты определенный излишек
голосов, который им не нужен. Этот излишек передается кандидатам, не
получившим квоты, в соответствии со вторыми предпочтениями.
По этой системе избирается, например, верхняя палата индийского
Парламента — Совет штатов. Однако надо иметь в виду, что голосуют там не
избиратели, а депутаты законодательных собраний штатов. Поэтому все
подсчеты производятся весьма квалифицированными людьми.
Наконец, о смешанной избирательной системе мы говорим в том случае, если при выборах одной и той же представительной палаты применяются различные системы. Это обычно продиктовано стремлением соединить преимущества различных систем и по возможности исключить или компенсировать их недостатки.
Глава III. Специальные политические выборные технологии
«Черный PR», «спецтехнологии», «грязные технологии», «информационные войны», «спецпропаганда», «контрпропаганда» — эти понятия все чаще попадаются нам в средствах массовой информации, обсуждаются на встречах специалистов по избирательным кампаниям, с настороженностью поднимаются во время встреч с клиентами и потенциальными кандидатами. Что же стоит за этими понятиями? Грязные методы ведения предвыборной войны, которые используются беспринципными кандидатами и технологами, или неотъемлемая часть практики управления общественным мнением, громкие слова, добавляющие внушительности мифу о всемогуществе избирательных технологов, или особая сфера технологий, зародившаяся и разрабатываемая военными и спецслужбами, незаконные формы предвыборной борьбы, являющиеся предметом внимания судебной власти, или одна из разрешенных форм агитации?
Методы «спецтехнологий» и «контрпропаганды» не являются новыми. В
практику избирательных технологий они пришли из военной пропаганды,
«психологических» или «идеологических войн», практики активных мероприятий
по линии пропаганды и др.
По-видимому, в той или иной мере эти методы в различных формах имели
место на самых различных этапах развития человечества. Во время войны
Великобритании с бурами в Южной Африке буры сумели установить связи с
Германией, Ирландией, Америкой, Францией и другими странами, в которых они
целенаправленно создавали образ коварной и жестокой Великобритании, ведущей
войну со всеми бурами, включая женщин и детей. Это привело не только к
получению ими существенной поддержки мирового общественного мнения, но и
помогло наладить поставки оружия и организовать поток добровольцев. Особое
развитие пропаганда в качестве самостоятельной военной дисциплины получила
в первой мировой войне. Например, в США был создан так называемый Комитет
Криля, который координировал пропагандистскую работу, направленную как на
Германию, так и на население США.
Основную задачу избирательной системы, избирательных кампаний можно рассматривать как определение тех людей, которые в наибольшей степени соответствуют представлениям населения о защите их интересов в выборных органах власти. Однако с «технологической точки зрения» избирательные кампании, а вернее, избирательные технологии «призваны произвести запланированные результаты», а именно обеспечить «избрание» того или иного кандидата.
Принципиальным является и то, что распространение любых сведений о кандидате, которые характеризуют его в глазах избирателей негативно, однако соответствуют действительности, не является нарушением. Таким образом, с точки зрения закона агитация, имеющая целью голосовать против тех или иных кандидатов, является легитимным и законным видом предвыборной агитации.
К «спецтехнологиям» можно отнести и практику регистрации кандидатов с одинаковыми фамилиями, именами и отчествами («двойники», «клоны»), имеющую целью отвлечь голоса избирателей от «оригинальных» кандидатов.
