Тем не менее, нельзя отрицать определенные достижения в Марокко в области прав человека (освобождение сотен заключенных, сотрудничество с ООН в этой области) и борьбе с коррупцией, которая мешала притоку иностранных инвестиций и развитию местного бизнеса. А. Юсуфи отдал распоряжение всем министрам, законодателям и государственным служащим раскрыть размеры своих доходов и их источники. Министр юстиции У. Аззиман начал реформу системы правосудия, завел дела против 30 судей, в основном связанных с коррупцией. Чтобы искоренить коррупцию на местном уровне, король санкционировал создание 16 региональных судов.
В интервью газете «Монд» 25 января 2002 г. А. Юсуфи выступил в защиту своего правительства, которое обвиняли в пассивности и неэффективности. По его мнению, правительство организовало подготовку к проведению свободных и транспарентных выборов осенью 2002 г. В марте 2002 г. партии, представленные в правительстве, договорились о введении пропорциональной системы выборов вместо мажоритарной, существовавшей с 1955 г. Правительство утверждало, что новая система выборов будет способствовать укреплению доверия к политической системе. По крайней мере, 10% из 325 мест в Палате представителей были зарезервированы для женщин. Осуществлялись меры по расширению медицинского обслуживания населения. С сентября 2002 г. все дети должны были получать образование с шестилетнего возраста. А. Юсуфи признал, что деятельность правительства в области экономики могла бы быть более эффективной, но он обратил внимание на тяжелое бремя погашения внешнего долга и выплаты заработной платы в государственном секторе, которые поглощали основную часть бюджетных расходов. Кроме того, надо было учитывать негативное влияние четырех лет засухи. Премьер-министр отстаивал объективность статистики, представленной в его докладе, в то время как оппозиционные партии (исламистская, правые и большинство проберберских) утверждали, что она приукрашивала действительность. Он заявил, что не было никакого «соперничества» между дворцом и правительством.
Однако вскоре после этого в неподписанной редакционной статье ежедневной газеты ССНС «Аль-Иттихад аль-иштираки», редактором которой являлся сам А. Юсуфи, подверглись сильной критике влиятельные советники короля за вмешательство в сферу компетенций правительства и существование «теневого правительства» во дворце. За день до этого ЦК ССНС издал коммюнике, содержавшее ту же критику. «Истикляль» также выразила озабоченность в связи с чрезмерным влиянием королевских советников. Все это свидетельствует, что и после прихода к власти Мухаммада VI полномочия премьер-министра оставались ограниченными.
Мухаммад VI еще в интервью в 2001 г. отмел упреки в наличии двух правительств – «дворцового» и формально ответственного перед королем и парламентом. В то же время он утверждал, что монарх несет особую ответственность за внешнюю политику, оборону, работу министерств внутренних дел, юстиции и по делам ислама.
Результаты деятельности правительства А. Юсуфи подвергались критике в довольно жесткой форме большинством марокканцев и в более мягкой – дворцом. Его упрекали в отсутствии политической смелости и пассивности. В последние годы экономический рост составлял 2–3%, что было недостаточно для сокращения безработицы, составлявшей в городе 20%30. В вину А. Юсуфи ставилось также отсутствие мер по улучшению положения женщины в марокканском обществе. Между тем этот вопрос должен был занимать центральное место в работе правительства, если судить по речи А. Юсуфи при его сформировании. «Однако, строго говоря, он ничего не сделал», – с горечью констатировали два члена Демократической ассоциации женщин Марокко – Л. Риви, преподаватель Рабатского университета и Х. Ларини, инспектор министерства образования. Причиной нарушения премьер-министром своего обещания была большая демонстрация исламистов 12 марта 2000 г. А. Юсуфи не решился проводить реформу семейного права и прибегнул к арбитражу короля. Король 27 апреля назначил консультативную комиссию из улама, богословов и университетских преподавателей, которая заняла консервативную позицию.
Оправдывая А. Юсуфи, один из близких к нему людей сказал следующее: «Во всяком случае, он не мог бы сделать большего. Его коалиционное правительство представляет собой мозаику, составленную из семи политических партий, весьма отличающихся друг от друга, что почти не оставляет ему пространства для маневра. Та же ситуация в парламенте, где он располагает крайне незначительным меньшинством. Наконец, его действия ограничиваются королевским дворцом».
На парламентских выборах 27 сентября 2002 г. борьба развернулась между четырьмя блоками – левым (ССНС, ППС, Объединенная социалистическая партия и Социал-демократи-ческая партия), националистическо-исламистским («Истикляль», «Аль-Адль ват-танмия»), проберберским (НД, ННД и Социально-демократическое движение) и правым (НОН, КС). Таким образом, по сравнению с предыдущими выборами политические блоки приобрели более однородный характер. Эти выборы прошли в спокойной обстановке. Лидеры всех политических организаций подтвердили, что они были честными и прозрачными. Так же оценило их большинство французских и американских газет и журналов. Выборы бойкотировали две небольшие левые партии – НСНС и Партия демократического социалистического авангарда (ПДСА). ССНС снова получила больше мест в Палате представителей, чем другие партии, – 50, но меньше, чем в 1997 г. (57); «Истикляль» – 48 (в 1997 г. – 32; по-видимому, союз с умеренными исламистами положительно сказался на результате «Истикляль» на выборах); больших успехов добилась исламистская «Аль-Адль ват-танмия» – 42 (в 1997 г. – 9). Исламисты выдвинули кандидатов лишь в 56 из 91 избирательного округа. Один из руководителей «Аль-Адль ват-танмия» заявил, что его партия намеренно сделала это, ибо победа исламистов на выборах могла бы обострить положение в стране, как это произошло в Алжире, вызвать репрессии против «Аль-Адль ват-танмия». Столь значительный успех исламистов рассматривался как протест против неспособности светских партий эффективно решать социально-экономические проблемы. В начале января 2001 г. газета ССНС «Аль-Иттихад аль-иштираки» сообщила, что 13 членов фракции «Аль-Адль ват-танмия» на самом деле представляют более радикальную исламистскую организацию «Аль-Адль валь-ихсан».
Каждая из центристских партий в разной степени потерпела неудачу, НОН, Демократическое и социальное движение (ДСД) и Национальное народное движение получили соответственно 41 (в 1997 г. – 46), 7 (32) и 18(19) мест. Правые партии Конституционный союз (КС) и проберберское Народное движение (НД) также потерпели поражение: они получили соответственно 16 (в 1997 г. – 50 мест) и 27 депутатских мандатов (в 1997 г. – 40). Небольшие левые партии несколько увеличили свое представительство: ППС – 11(9), Социалистическая демократическая партия (СДП) – 6(5), Фронт демократических сил (ФДС) – 12(9) мест. 35 мест заняли женщины (в 1997 г. только 2 – от ССНС), это самый высокий показатель в арабском мире.
Сразу после выборов «Аль-Адль ват-танмия» заявила, что готова войти в правительство, если его возглавит «Истикляль». Однако осуществился совершенно иной сценарий. Парадоксально, но после первых в основном свободных и прозрачных выборов премьер-министром был назначен технократ Д. Джетту. Казалось, что продолжится наметившаяся демократическая тенденция назначения главы самой многочисленной партийной фракции премьер-министром. Однако новый король предпочел вернуться к системе правления Хасана II до сформирования «альтернативного правительства». М. Масдад, молодой активист ССНС, сказал по этому поводу: «Страна – это не частное предприятие, она не должна управляться деловыми людьми!» В том же духе высказался Ю. Тази, депутат парламента от «Истикляль»: «Будущее правительство будет управляться как частное предприятие… Премьер-министр поставит цели и определит отсрочки в реализации крупных строек. Министры будут добиваться поставленных перед ними целей с учетом предоставленных отсрочек».
2 ноября 2002 г. было сформировано новое коалиционное правительство. В него вошли представители шести партий: ССНС (6 министров), ППС (2 министра), исламско-националистическая «Истикляль», праваяпроберберская НД, центристская НОН (6 министров) и центристская проберберская ННД (2 министра).
Местные и парламентские выборы, проводившиеся в Марокко относительно регулярно, в определенной мере имели состязательный характер, хотя власти различными способами в основном добивались желанных для себя результатов. Власти обеспечивали благоприятные условия для проправительственных партий и тех оппозиционных организаций, которые готовы к компромиссу и сотрудничеству с правящим режимом или не представляли собой серьезной политической силы. Для ослабления позиций слишком сильных или критически настроенных партий правительство принимало соответствующие меры. Правящий режим способствовал подрыву единства и расколу неугодных ему партий, возникновению новых блоков и партий, в частности, накануне парламентских выборов. При существовании множества партий у короля было широкое поле для политических маневров, создания приемлемого для него баланса сил. Избирательные округа нарезались таким образом, чтобы в случае необходимости голоса горожан, которые более или менее осознанно принимали решение и больше были склонны к оппозиционности, растворялись среди голосов сельских, консервативных избирателей. Власти препятствовали проникновению оппозиционных партий в сельские районы, контролируемые правящим режимом.
В Марокко была распространена практика продажи депутатских мест и голосов, в том числе королевской администрацией, «селекционирующей» таким образом как своих союзников, так и оппонентов. На местных выборах голос можно было купить за 20 долларов, в то время как место в парламенте могло стоить до 50 тыс. долларов36. Автор редакционной статьи в печатном органе ССНС «Аль-Иттихадваль-ильштираки», касаясь коммунальных выборов в июне 1997 г., использует выражение «приватизация выборов». Отмечая отсутствие крупномасштабного вмешательства властей, он выделяет характерную черту этих выборов – «экономизацию» марокканского политического поля, то есть широкое использование денег, избрание предпринимателей, перемещение борьбы за власть из политического пространства в экономическое.
В Марокко сначала проводились выборы в местные органы власти, а затем парламентские. Более раннее проведение местных выборов позволяло правящему режиму получать представление о соотношении сил перед парламентскими выборами и вносить коррективы не только в предвыборную кампанию, но и в результаты парламентских выборов. Также в интересах властей голосование в Палате представителей с 1970 по 1993 гг. проводилось сначала прямым голосованием, а затем косвенным – коллегиями выборщиков, что также позволяло вносить коррективы во втором туре голосования. Например, на парламентских выборах прямым голосованием 25 июня 1993 г. оппозиционный Демократический блок получил 99 мест из 222. Однако на втором этапе выборов 17 сентября проправительственные партии получили 79 из 111 мест. Некоторые проправительственные кандидаты, получившие сокрушительное поражение в первом туре в июне, оказались избранными в сентябре на выборах двухступенчатым голосованием. «Истикляль» и ССНС добились во втором туре лишь 17 депутатских мандатов и обвинили власти в «фальсификации народной воли». На втором этапе сказались как манипуляция властями выборов, так и консерватизм большинства членов коллегии выборщиков. Кроме того, как отмечает Э.В. Павлуцкая, разрыв в несколько месяцев между выборами в Палату советников и Палату представителей (например, выборы в 1997 г. в первую палату состоялись 14 ноября, а во вторую – 5 декабря) в 1997 и 2002 гг. позволял откорректировать голосование на втором этапе в пользу правящего режима.
