Главная задача законодательства - урегулирование многообразных интересов различных социальных групп (землевладельцев и промышленников, торговцев и банкиров и многих других меньших по значению групп с различными чувствами и взглядами). Это множество интересов обеспечивает безопасность гражданских прав, что необходимо при республиканской форме правления. В гл. 51 “Федералиста” Д. Мэдисон, который впоследствии дважды избирался президентом США, изложил свое понимание принципа разделения властей (рассматривается в соответствующей главе учебного пособия), которое сохранило все свое значение до сегодняшнего дня. Точности ради, следует сказать, что большая часть статей “Федералиста” в той или иной мере касается этой тематики.
§ 2. Либеральные теории XIX в.
В XIX в. в передовых странах Западной Европы победили капиталистические отношения. Промышленная революция в Англии, произошедшая в последней четверти XVIII - начале XIX в., стала первым опытом массового производства и дала начало быстрому росту национальной экономики. Прялка “Дженни” в 16 раз увеличила производительность труда в текстильной промышленности. Ткацкий станок, паровая машина Уатта и другие технические изобретения обеспечивали высокие темпы роста производительности труда. Рост предпринимательской активности требовал квалифицированной рабочей силы и привел к формированию промышленного пролетариата. Но этот процесс сопровождался массовым разорением крестьян и ремесленников, бедственным было положение рабочих, не объединенных в профсоюзы, не добившихся еще никакой законодательной регламентации их труда. В XIX в. у капиталистов не было ни моральной, ни правовой ответственности по отношению к рабочим, труд и личность которых они безжалостно использовали. На создавшуюся ситуацию очень чутко отозвалась как либеральная, так и социалистическая политическая мысль. “Все искали новое общественное устройство, - пишет Г. Ласки. - У всех было ощущение, что невозможно выжить в этом чудовищном мире. Именно в этот период передовыми умами завладела философия социализма, ставившая целью найти путь к такой форме социального устройства, которое положит конец эксплуатации человека человеком”17. [c.91] Социалистические идеи в этот период еще не в такой степени, как поздний марксизм, и в особенности его большевистский вариант, порвали с принципами либерализма. Либерализм так же, как и социализм, искал ответы на вызовы времени. Причем он был озабочен, в первую очередь, сохранением индивидуальности, личности, ее свободы перед лицом тирании общественного мнения, возрастающего единообразия условий жизни, создаваемых развитием промышленности, наступлением государства на гражданское общество, усилением позиций бюрократии в государстве, возникновением новой аристократии промышленников.
Утилитаризм Иеремии Бентама. В условиях развития капиталистических отношений продолжали развиваться взгляды последователей либерализма. В Англии к числу ярких представителей либерализма относился Иеремия Бентам (1748-1832), теоретик морали и права, представитель утилитаризма (лат. - польза, выгода).
В работах “Деонтология, или Наука о морали”, “Фрагмент об управлении”, “Принципы законодательства” и др. Бентам развил представление о пользе как главном принципе, которым человек руководствуется в своей деятельности. “Природа подчинила человека власти удовольствия и страдания - писал Бентам. - Им мы обязаны всеми нашими идеями, ими обусловлены все наши суждения, все наши решения в жизни. Тот, кто утверждает, что он свободен от этой зависимости, тот не знает, что говорит: стремиться к удовольствию и избегать страдания составляет его единственную задачу даже в ту минуту, когда он отказывается от величайших удовольствий или берет на себя самые сильные страдания”18.
Полезность выступает у Бентама главным критерием оценки всех явлений. Польза есть то общее, что характеризует все поступки, приносящие удовольствие. Польза и благо - одно и то же (“благо есть удовольствие или причина удовольствия”). Оценивая мораль с точки зрения принципа полезности, Бентам указывал, что целью моральной деятельности является достижение наибольшего количества счастья для наибольшего числа людей.
Мораль и законодательство выступают у Бентама как наука и искусство “направлять действия людей таким образом, чтобы в результате получилось наибольшее возможное количество счастья”19. Общая польза и есть общественное благо. “Наука состоит в том, чтобы знать, в чем заключается благо данного общества, искусство - в том, чтобы найти средства для осуществления этого блага”20. Несмотря на то что “центр морали и законодательства один и тот же”, их “окружности не совпадают”. [c.92] Главное различие между ними, по мысли Бентама, состоит в том, что законодательство влияет на поведение людей исключительно при помощи наказаний, а каждое наказание есть вред, оправданный только в том случае, если из него вытекает большее количество пользы.
Исходя из этого, Бентам определял, что деятельность законодателя (правительства) подобна врачу, выбирающему лекарство (зло) против болезни (большего зла). Поскольку всякий закон как нарушение свободы есть зло, то “задача правительства заключается только в выборе зла”21. При этом действовать нужно так, чтобы (1) быть уверенным, что каждый случай, который законодатель хочет предупредить, есть действительно зло, и (2) это зло более значительно, чем то, которым хочет воспользоваться законодатель.
Бентама обвиняют за калькуляцию в вопросах морали и права, за “моральную арифметику” при решении вопросов добра и зла, преступления и наказания. Эта арифметика, когда моральное благо исчисляется “наиболее возможным счастьем наибольшего числа людей” (что само по себе - прекрасный лозунг, заимствованный у Бентама социалистом Р. Оуэном), основана на принципах индивидуализма и гуманизма, понимаемых в буржуазном духе. В основе общества при таком подходе оказываются интересы отдельного частного лица - индивида. Его потребности и интересы есть его частное дело. человек сам в состоянии определить свой интерес и свою пользу, за него это не должны делать никакие авторитеты, он должен заботиться о себе сам и не полагаться на чью-либо помощь. Но и общество при таком подходе - не какая-то органическая целостность со своими особыми интересами, навязываемыми индивиду, а всего лишь сумма индивидов, и потому общественный интерес - это совокупность личностных интересов.
Исходя из такой арифметики, из принципа пользы, которому, по Бентаму, всегда инстинктивно следовали в решении практических вопросов морали и права, оспаривая его рассудком, он отвергал “ложные” и “невразумительные” положения школы естественного права, различение права и закона, возможность возникновения общества и государства путем общественного договора. Что значит правильно или неправильно рассуждать о законе? - спрашивал Бентам. Правильно - это значит знать благо (удовольствие) и зло (страдание), которые должен повлечь за собой закон: чем больше благ, тем больше доводов в его пользу, чем больше зол, тем больше доводов против него. Рассуждать неправильно - это значит представлять в защиту или в опровержение закона не его хорошие или дурные последствия, а что-то еще. [c.93]
Либеральные идеи Бентам дополнил демократическими. Он стал сторонником республиканского государственного устройства, считал, что “состав законодательного собрания будет наилучшим при наибольшем количестве точек соприкосновения с народом”22, выступал за расширение избирательного права, за упрощение и совершенствование законодательного процесса, за демократизацию судебной процедуры, за эффективный контроль деятельности законодательной и исполнительной власти с помощью свободной прессы, общественных дискуссий и т.д.
Политические взгляды Джона Стюарта Милля. Д.С. Милль(1806-1873), сын философа Джеймса Милля, последователь и критик Бентама, известен как яркий представитель доктрины классического либерализма. Наиболее известные политические произведения Д.С. Милля - это трактат “О свободе”, принесший ему заслуженную славу, и “Представительное правление”.
Во введении к трактату “О свободе” Милль указывал, что его интересует не философский аспект свободы (freedom - свобода воли), а гражданская или общественная свобода человека (liberty). Согласно Миллю, угроза свободе индивида идет как от тирании правительства, на что уже давно было обращено внимание политических мыслителей, так и от тирании господствующего в обществе “общественного мнения”, или взглядов большинства. Обществу свойственно “тяготение, хотя и не уголовными мерами, но насильственно навязывать свои идеи и правила тем индивидуумам, которые с ним расходятся в своих понятиях”23. Поэтому важно установить границу, далее которой общественное мнение не может законно вмешиваться в индивидуальную независимость, важно ответить на практический вопрос о согласовании личной независимости и общественного, контроля.
Милль считал, что в обществе закон и общественное мнение должны обязывать людей к исполнению известных правил поведения. Но какие. же должны быть эти правила - вот в чем самый важный вопрос. В каждую эпоху, в каждой стране господствующие правила воспринимаются людьми как несомненные, само собой разумеющиеся. Между тем эта почти всеобщая иллюзия представляет собой один из примеров магического влияния привычки. Во всех обществах, писал Милль, есть несколько принципов, играющих важную роль в образовании правил поведения, которые налагаются законом или общественным мнением. [c.94] В первую очередь, это интерес господствующего класса. Там, где один класс господствует над другим, большая часть общественной нравственности обусловлена интересами господствующего класса. Второй принцип, играющий важную роль в образовании правил поведения, состоит в раболепстве, в желании угодить своим временным господам или богам. Кроме того, на нравственные понятия оказывает влияние общественный интерес.
Симпатии и антипатии общества или наиболее могущественной его части определяют, какие именно правила должны соблюдать индивиды. Мыслителей занимал вопрос, что должно быть предметом симпатии и антипатии, а не вопрос, должны ли общественные симпатии и антипатии быть законом для индивидуумов. Никто из них не вступался за еретиков, не действовал во имя свободы. Власть общества над индивидуумом вызывала против себя протест только в деле религии, и только в религиозной сфере права индивидуума по отношению к обществу были заявлены как принцип.
Посему Милль заявил: люди индивидуально или коллективно могут вмешиваться в действия индивидуума только в том случае, если тот причиняет кому-либо вред, но никто не имеет права принуждать индивидуума что-либо сделать или не сделать, ссылаясь на то, что, по их мнению, так ему будет лучше, так он будет счастливее, или потому, что так поступать похвальнее. Сфера жизни индивидуума, которая имеет непосредственное отношение только к нему самому и есть сфера его индивидуальной свободы. Она включает, во-первых, свободу совести в самом широком смысле, абсолютную свободу мысли, чувства, мнения касательно всех предметов, и практических, и спекулятивных, и научных, и нравственных, и теологических. Во-вторых, свободу выбора цели, устройства жизни по своему усмотрению. В-третьих, свободу действовать сообща с другими для достижения цели, которая не вредна другим людям.
“Несвободно то общество, какова бы ни была его форма правления, в котором индивидуум не имеет свободы мысли и слова, свободы жить, как хочет, свободы ассоциации, - и только то общество свободно, в котором все эти виды индивидуальной свободы существуют абсолютно и безразлично одинаково для всех его членов”24. Даже у всего рода человеческого, будь оно единого мнения, нет права заставить молчать одного индивидуума, думающего иначе.
Материальное благосостояние людей зависит от их умственного благосостояния, считал Милль. [c.95] Свобода мнений необходима по следующим причинам: 1) мнение, которое хотят насильственно уничтожить, может быть верным, отрицая это, мы претендуем на непогрешимость; 2) лишенное возможности быть высказанным, мнение обычно содержит часть истины, а господствующее мнение редко или почти никогда не представляет собой всей истины, поэтому только при столкновении мнений может быть открыта недостающая часть истины; 3) если даже общепризнанное мнение истинно, то без права на критику оно превращается в глазах людей в предрассудок; 4) делая себя недоступной для критики, доктрина утрачивает смысл, превращаясь в догму, она утрачивает влияние на характер поступки людей, препятствует зарождению искренние убеждений, исходящих из разума и опыта.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
