использования государственных пробирных клейм (ст. 181 УК РФ);
злоупотребления при выпуске ценных бумаг (эмиссии) (ст. 185 УК РФ);
изготовление или сбыт поддельных ценных бумаг (ст. 186 УК РФ); изготовление
или сбыт поддельных кредитных или расчетных карт и иных платежных
документов (ст. 187 УК РФ).
3) Преступления в сфере финансовой деятельности государства:
контрабанда (ст. 188 УК РФ); незаконный экспорта технологий, научно-
технической информации и услуг, используемых при создании оружия массового
поражения, вооружения и военной техники (ст. 189 УК РФ); невозвращение на
территорию Российской Федерации предметов художественного, исторического и
культурного достояния народов Российской Федерации и зарубежных стран (ст.
190 УК РФ);
Изучение главы 22 УК РФ "Преступления в сфере экономической
деятельности" приводит к выводу, что ввиду недостаточной обоснованности
криминализации ряда деяний, довольно распространенных в бизнесе,
вышеуказанная следственная и судебная практика по делам этой категории
может принимать все более распространенный характер.
Вопрос о содержании понятия общественной опасности и ранее был
далеко не бесспорен. Еще более осложняет его, скажем, сопоставление ст. ст.
8 и 14 УК РФ. Первая из них устанавливает, что основанием уголовной
ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки
состава преступления, предусмотренного УК РФ /11/. Из этого следует, что-
либо общественная опасность является одним из элементов деяния, либо она
характеризует его в целом.
Существует мнение, общественная опасность является характеристикой
результата воздействия деяния на защищаемую определенной уголовно-правовой
нормой группу отношений. Об этом говорит и ч. 2 ст. 14 УК РФ, согласно
которой общественная опасность деяния заключается в причинении им вреда
либо в создании угрозы причинения вреда личности, обществу или государству
/11/.
Таким образом, вывод о наличии общественной опасности делается при
изучении объекта уголовно-правовой охраны и "разрушений" в нем, к которым
привело виновное деяние.
Важно обратить внимание на п. 1 анализируемого постановления Пленума
Верховного Суда РФ № 8 от 4 июля 1997 г. "О некоторых вопросах применения
судами Российской Федерации уголовного законодательства об ответственности
за уклонение от уплаты налогов". Там говорится, что "общественная
опасность уклонения от уплаты налогов заключается в умышленном невыполнении
конституционной обязанности каждого платить законно установленные налоги и
сборы (статья 57 Конституции Российской Федерации), что влечет не
поступление средств в бюджетную систему Российской Федерации".
Таким образом, Пленум применительно к налоговым преступлениям вложил
конкретное содержание в формулу "вред личности, обществу или государству"
(ст. 14 УК) и указал, что вред этот состоит в не пополнении бюджета, причем
само это последствие - элемент преступления /14/.
С другой стороны, получается, что при указанных условиях -
наступлении означенного результата - уклонение от уплаты налогов
общественно опасно всегда. В то же время для признания его преступным оно
должно соответствовать условиям, установленным законодателем и состоящим в
том, что комментируемое деяние, во-первых, обязательно совершается
умышленно и, во-вторых, размер уклонения должен превышать уровень, точно
установленный в Уголовном кодексе.
Для правоприменителя значимо то, что теперь очень сложно представить
ситуацию, когда умышленное нарушение налогового законодательства,
одновременно нарушившее и уголовно-правовой запрет, могло бы быть признано
не имеющим общественной опасности, а потому - непреступным.
Содержание п. 1 постановления от 4 июля 1997 г. имеет и иное
значение. Так, из текста следует, что ст. ст. 198 и 199 УК охраняют
отношения, связанные лишь с законно установленными налогами и сборами.
Это означает, во-первых, что за нарушение иных нормативных актов,
устанавливающих требования об уплате каких-либо отчислений, привлечение к
уголовной ответственности по перечисленным статьям невозможно.
Во-вторых, Пленум указывает, что уклонение от уплаты сборов также
может влечь уголовную ответственность, несмотря на то, что в комментируемых
статьях УК РФ речь, казалось бы, идет только о налогах.
Здесь Пленум руководствовался правилом уголовно-правовой
квалификации, согласно которому, если при норме УК РФ используется
специальный термин, то следует обратиться к законодательству (не
уголовному), регулирующему отношения, охраняемые применяемой нормой
уголовного закона.
Иначе говоря, если определение термину, значение которого надо
установить, дается в гражданском, банковском, валютном, налоговом и т. д.
законодательстве, то этот термин следует использовать только в значении,
установленном не уголовным, в нашем случае - налоговым, законодательством.
Исключение здесь составляют случаи, когда Уголовный кодекс РФ специально
указывает на иное по сравнению с не уголовным законодательством значение
термина.
Для определения содержания термина "налоги" следует обратиться к ст. 2
Закона "Об основах налоговой системы в Российской Федерации". А здесь
говорится, что под налогами понимаются обязательные взносы в бюджеты
соответствующего уровня или во внебюджетные фонды, осуществляемые
плательщиками в порядке и на условиях, определяемых законодательными
актами, в том числе налоги, сборы, пошлины и другие платежи /12/.
Следует, кстати, иметь в виду, что к налогам не относятся
отчисления во внебюджетные социальные фонды (пенсионный, занятости,
обязательного медицинского страхования, социального страхования), поскольку
эти отчисления не рассматриваются как вид налога Законом "Об основах
налоговой системы в Российской Федерации".
Наиболее, видимо, важно - как для правоприменителя, так и для
налогоплательщика - то, что в п. 1 постановления Пленума в противовес
распространенному мнению разъяснено, что деяние для признания его
преступным обязательно должно заключаться в неуплате законно установленных
налогов или сборов. Это дает основания причислить оба комментируемых
состава преступлений к так называемым "материальным".
И ст. 198, и ст. 199 УК РФ устанавливают ответственность за уклонение
от уплаты налогов налогоплательщиками - гражданами и организациями - при
том, однако, что это уклонение, совершенное в крупном размере,
осуществляется определенными способами: для граждан - путем непредставления
декларации о доходах в случаях, когда подача декларации является
обязательной, либо путем включения в декларацию заведомо искаженных данных
о доходах или расходах; для организаций - путем включения в бухгалтерские
документы заведомо искаженных данных о доходах или расходах либо путем
сокрытия других объектов налогообложения.
Комментаторы текстов статей УК РФ практически в один голос утверждали,
что налоговые преступления состоят в непредставлении либо представлении
искаженных отчетных документов в налоговые органы, и, таким образом, никак
не увязывали момент окончания преступления с фактической неуплатой налога в
установленные для каждого налога сроки.
Однако при обсуждении этой проблемы на Пленуме было сделано весьма
значимое заключение о том, что довольно широко используемый в уголовном
законодательстве термин уклонение означает не только само действие
(бездействие), но и его результат. Отсюда был сделан и вывод, что налоговое
преступление заключается именно в фактической неуплате налога, притом, что
к такому результату привели направленные на его достижение действия
(бездействие), перечисленные в ст. ст. 198 и 199 УК РФ. Для признания
налогового преступления оконченным следователь и суд должны установить не
только факт непредставления (или представления искаженных) отчетных
документов в установленный для этого срок, но и находящийся в прямой
причинной связи с этими действиями факт неуплаты налога.
Одобренное Пленумом принципиальное положение кроме п. 1 также
закреплено и в п. 5 постановления от 4 июля 1997 г., где говорится, что
преступления, предусмотренные ст. ст. 198 и 199 УК РФ, считаются
оконченными с момента фактической неуплаты налога за соответствующий
налогооблагаемый период в срок, установленный налоговым законодательством.
Из сказанного также следует, что в случае представления органам
налоговой службы полной и достоверной информации об объекте налогообложения
фактическая неуплата налога с такого объекта не влечет уголовной
ответственности по ст. ст. 198 и 199. Кроме того, не являются преступными
действия в том случае, если лицо фактически передает государству правильно
определенную им сумму налоговых выплат, однако отчетную документацию в
налоговые органы не представляет.
Пленум также дал толкование термину «плательщик налогов» (п.8).
Главным образом это связано с раскрытием содержания термина «организация».
Проблема эта заключается в том, что поскольку налоговое законодательство
России формировалось до принятия нового Гражданского кодекса, законы о
конкретных видах налогов, как правило, именуют плательщиков обобщенным
термином "предприятие", в ряде случаев разделяют понятия "предприятие" и
"организация". Однако в терминологии Гражданского кодекса РФ все
юридические лица называются организациями, а понятие "предприятие"
употребляется в сочетании со словами "государственное унитарное" либо
"муниципальное унитарное". Кроме того, плательщиками налога помимо
юридических лиц могут быть филиалы либо представительства, которые также в
гражданско-правовом смысле этого термина к "организациям" не относятся.
Если руководствоваться правилом, в соответствии с которым
презюмируется использование законодателем специальных понятий в одном и том
же смысле как в статьях УК РФ об экономических преступлениях, так и не
уголовном законе, то следователь и судья, истолковывая термин "организация"
в буквальном смысле, должен в каждом случае решать какое понятие -
налогового или гражданского законодательства - ему предпочесть. Кроме того,
он может заключить, что субъектами уголовной ответственности не могут быть
уполномоченные работники филиалов и представительств. Таким образом,
