решения.
При всем внешнем многообразии рождающихся в русле данного направления
теорий и проектов их объединяет взгляд на общественную жизнь сквозь призму
"технологии", отождествления технического проекта с социальным, вера в то,
что задачи социального и культурного порядка можно решить научно-
техническими средствами. Теоретические построения технократов целиком
направлены на доказательство зависимости различных сфер общественной жизни
от техники, ее способности внести сугубо рациональное начало в стихию
рыночного хозяйства.
В эскизе "постиндустриального общества" Дэниел Белл / 4/ стремится
обосновать ценностный подход к проблемам техники и дать многостороннюю
характеристику общественной жизни. Однако политическо-идеологические,
духовно-ценностные явления истолковываются им в качестве автономных и
рядоположенных "факторов", которые хотя и зафиксированы, но не включены в
целостную, из единого принципа развитую систему понимания общественной
жизни. Характерно, что потерпев неудачу в попытке создать законченную
социологическую теорию, Белл в своих наилучших работах ставит под сомнение
саму возможность целостного взгляда на общество и ограничивается описанием
отдельных сфер и подсистем общественного организма.
В работах Д.Белла, Г.Канэ, Б.Брюса-Бричса, Э.Тофлера, Е.Моссуды,
А.Турена /4/ и других западных ученых фиксируются современные достижения
науки, техники и технологии и в то же время формируются утопические модели
якобы вечного капиталистического общества. "Можно выйти за пределы
индустриального общества, - отмечает, например А.Турен в книге "Пост
социализм", - не выходя за рамки капитализма". Подобного рода суждения
обуславливаются самой природой сильного мира капитализма, находящегося в
зените своего развития.
Практически все современные капиталистические концепции будущего
основаны на схеме постиндустриального общества Д.Белла. В серии работ он
предлагает такую сравнительную схему, в которой в соответствии со способами
производства (технологическими) определены сферы экономической
деятельности, методы и так далее.
Он выделяет три типа технологического способа производства:
доиндустриальный, индустриальный и постиндустриальный. Переход от
индустриального к постиндустриальному обществу осуществляется в ходе
микроэлектронной революции (иначе ее называют компьютерной,
информационной). Преобразуемыми источниками выступают соответственно
природные силы (ветер, вода и т.п.), вторичные, добываемые источники
энергии(электричество, нефть, газ, уголь и т.п.) и информация, а видами
технологии – ремесла, машинная технология(т.е. основанная на машинной
технике) и интеллектуальная (информационная) технология. Экономический
сектор постиндустриального общества включает третичную (услуги, транспорт,
утилизация отходов), четвертичную (торговля, финансы, страхование) и
пятиричную (здравоохранение, научные исследования, государственное
управление) сферы деятельности как ведущие по отношению к добывающей и
обрабатывающей деятельности.
Д.Белл и его последователи стоят не только за сохранение, но и за
усовершенствование реального подчинения труда капиталу. Доминирующим в
западных концепциях является взгляд на человека как на автоматизированную
единицу постиндустриального общества, человека, даже в производственной
деятельности обреченного на одиночество, поскольку центром работы и
источником досуга в будущем окажется дом. "Концепция деятельности вокруг
компьютера, - отмечает А.Кинг, - будет способствовать тому, что семья
окажется прикованной к одному месту, как это сейчас имеет место во многих
случаях с телевизором, однако в гораздо большей степени"/3/.
При анализе изменений, протекающих в материальном производстве,
западная социологическая мысль в качестве предмета исследования берет лишь
технологический способ производства. Вне поля ее исследований остается
структура производственных отношений, образующих экономическую структуру
любого доиндустриального, индустриального и постиндустриального общества.
На современном этапе развития материального производства многие
буржуазные ученые осознают необходимость анализа происходящих социальных
процессов и прогнозирования будущего. Однако, констатируя реально
существующие проблемы, признавая необходимость качественных преобразований
в социальном организме, они высказывают различные идеи, идущие в разрез с
теоретическими условиями науки об обществе.
2.3 Влияние техники на человека
Н.Бердяев считает, что человечество стоит перед основным парадоксом:
"без техники невозможна культура, с нею связано самое возникновение
культуры, и окончательная победа техники в культуре, вступление в
техническую эпоху влечет культуру к гибели" /6/. В культуре всегда есть два
элемента – элемент технический и элемент природно-органический. И
окончательная победа элемента технического над элементом природно-
органическим означает перерождение культуры во что-то иное, на культуру уже
не похожее. "Романтизм есть реакция природно-органического элемента
культуры против технического его элемента" /6/. Поскольку романтизм
восстает против классического сознания, оно восстает против преобладания
технической формы против природной. "Возврат к природе есть вечный мотив в
истории культуры, в нем чувствуется страх гибели культуры от власти
техники, гибели целостной человеческой природы" /6/. Техническая эпоха
требует от человека фабрикации продуктов, и при том в наибольшем количестве
при наименьшей затрате сил. Человек делается орудием производства
продуктов. "Вещь ставится выше человека" /6/.
Техника раскрывает новую ступень действительности, и эта
действительность есть сознание человека, результат прорыва духа в природу и
внедрение разума в стихийные процессы.
И вот трагедия в том, что "творение восстает против своего творца,
более не повинуется ему" /6/. Мы это видим во всех процессах рационализации
в техническую эпоху, когда человек заменяется машиной. техника заменят
органически-иррациональное организованно-рациональным. Но она порождает
новые иррациональные последствия в социальной жизни. Так рационализация
промышленности порождает безработицу, величайшее бедствие нашего времени.
Труд человека заменяется машиной, что есть положительное завоевание,
которое должно было бы уничтожить рабство и нищету человека. Но машина
совсем не повинуется тому, что требует от нее человек, она диктует свои
законы. "Человек сказал машине: ты мне нужна для облегчения моей жизни, для
увеличения моей силы, машина же ответила человеку: а ты мне не нужен, я без
тебя все буду делать, ты же можешь пропадать" /6/. Система Тейлора есть
крайняя форма рационализации труда, но она превращает человека в
усовершенствованную машину. Машина хочет, чтобы человек принял ее образ и
подобие. "Но человек есть образ и подобие Бога и не может стать образом и
подобием машины, не перестав существовать. Самый дух, создавший технику и
машину, не может быть технизирован и машинизирован без остатка, в нем
всегда останется иррациональное начало" /6/. Но техника, по мнению
Н.Бердяева, хочет овладеть духом и рационализировать его, превратить в
автомат, поработить его. И это "титаническая борьба человека и
технизируемой им природы".
Сначала человек зависел от природы и зависимость эта была растительно-
животной. Но вот начинается новая зависимость человека от природы, от новой
природы, технически-машинная зависимость. В этом вся мучительность
проблемы. Организм человека был приспособлен к старой природе. Это было
приспособление растительно-животное. Но человек совсем еще не приспособился
к той новой действительности, которая раскрывается через технику и машину,
он не знает, в состоянии ли будет дышать в новой электрической и
радиоактивной атмосфере, в новой холодной, металлической действительности,
лишенной душевной теплоты. "Мы совсем еще не знаем, на сколько
разрушительна для человека та атмосфера, которая создается его собственными
техническими открытиями и изобретениями"/6/.
Техника дает человеку "чувство страшного могущества, и она есть
порождение воли к могуществу и к экспансии" /6/. Новая форма массовой
организации жизни, эта технизация жизни разрушает красоту старой культуры,
старого быта. Массовая техническая организация жизни уничтожает всякую
индивидуализацию, всякое своеобразие и оригинальность, все делается
безлично-массовым, лишенным образа. Производство в эту эпоху массовое и
анонимное.
Техника наносит удары гуманизму, гуманистическому миросозерцанию,
гуманистическому идеалу человека и культуры. Машина о природе своей
антигуманистична. "Техническое понимание науки совершенно противоположно
гуманистическому пониманию науки и вступает в конфликт с гуманистическим
пониманием полноты человека" /6/. Техника, по мнению Бердяева, менее опасна
для духа, хотя это на первый взгляд может удивить. В действительности можно
сказать, что мы живем в эпоху техники и духа. "Религиозный смысл
современной техники именно в том, что она все ставит под знак духовного
вопроса, а потому может привести и к одухотворению. Она требует напряжения
духовности" /6/.
Техника перестает быть нейтральной, она делает человека космиургом. По
сравнению с орудиями, которые современная техника дает в руки человека,
прежние его орудия кажутся игрушечными. Это особенно видно на технике
войны. Разрушительная сила прежних орудий войны была очень ограничена, все
было очень локализовано. Старыми пушками, ружьями и саблями нельзя было
истребить большой массы человечества, уничтожить большие города,
подвергнуть опасности самое существование культуры. Между тем как новая
техника дает ему эту возможность. И во всем техника дает человеку страшную
силу, которая может стать истребительной. Скоро мирные ученые смогут
производить потрясения не только исторического, но и космического
характера. Небольшая кучка людей, обладающая секретом технических
изобретений, сможет тиранически держать в своей власти все человечество.
Это вполне можно себе представить. Но когда человеку дается сила, которой
он может управлять миром и может истребить значительную часть человечества
