противоположного восполнения [телами того, что потеряно]. Течение образов
сохраняет [в плотном теле] положение и порядок атомов на долгое время, хотя
оно, [течение образов], иногда приходит в беспорядок. Кроме того, в воздухе
внезапно возникают сложные образы..."[2]
Все предметы существуют как бы двояко: сами по себе, первично, и
вторично - в качестве постоянно истекающих то них тончайших вещественных
образов, "идолов". Эти "идолы" существуют так же объективно, как и сами
испускающие их вещи. Непосредственно мы живем не среди самих вещей, а
среди их образов, которые постоянно теснятся вокруг нас, отчего мы и можем
вспомнить отсутствующий предмет: вспоминая, мы просто обращаем внимание на
образ предмета, который существует объективно. Образы эти истекают, или
отслаиваются, от вещей. Здесь возможны два случая. В первом случае образы
отслаиваются в определенной устойчивой последовательности и сохраняют тот
порядок и то положение, какое они имели в твердых телах, от которых они
отделились. Эти образы проникают в органы наших чувств, и в таком случае
возникает чувственное восприятие в собственном значении слова. Во втором
случае образы носятся в воздухе изолированно, наподобие паутины, а затем
проникают в нас, но уже не в органы чувств, а в поры нашего тела. Если при
этом они переплетаются, то в результате таких восприятии в сознании
возникают единичные представления вещей. «И всякое представление, которое
мы получаем, схватывая умом или органами чувств, — пояснял Эпикур Геродоту,
— представление о форме либо о существенных свойствах, это [представление]
есть форма [или свойства] плотного предмета, представление, возникающее
вследствие последовательного повторения образа или остатка образа
[впечатления, составленного образом]».
Понятия, или, по сути дела, общие представления, возникают на основе
единичных представлений. Их нельзя отождествлять ни с логическими, ни с
врожденными представлениями. Будучи очевидным, восприятие, так же как и
общее представление, всегда истинно и всегда верно отражает
действительность. Даже образы фантазии, или фантастические представления,
этому не противоречат, и они отражают действительность, хотя не ту, какую
отражают восприятия наших органов чувств.
Поэтому именно чувственные восприятия и основанные на них общие
представления оказываются, в конечном счете, критериями знания: «Если ты
борешься со всеми чувственными восприятиями, то у тебя не будет ничего, на
что можно бы было сделать ссылку, при суждении о тех из них, которые, по
твоим словам, лживы». Все критерии, кроме ощущения, у Эпикура вторичны. По
его мнению, "предвосхищающим" ощущения знанием является знание, которое уже
было некогда получено нами из ощущений. Таким образом, такое знание
предвосхищает не ощущения, не опыт вообще, а лишь новый опыт, позволяя
лучше ориентироваться в окружающем нас мире, узнавать сходные и различные
между собой предметы. Предвосхищение - оттиск, предварением которого были
ощущения".
Заблуждение (или ложь) возникает вследствие суждения, или мнения,
которое утверждает что-либо как действительность, принадлежащую якобы
самому восприятию (в собственном смысле слова), хотя это на деле не
подтверждается восприятием или опровергается другими положениями. Согласно
мнению Эпикура, источник такого заблуждения, или ошибки, в том, что мы
относим в нашем суждении наше представление не к той действительности, с
которой оно связано на самом деле в нашем восприятии, а к какой-либо
другой. Так происходит, например, когда мы относим фантастическое
представление кентавра, возникшее вследствие сочетания или переплетения
образов человека и коня, к действительности, воспринимаемой органами наших
чувств, а не к образу, или «видику» (эйдосу), проникшему в поры «нашего
тела и сплетенному из частей коня и человека». «Ложь и ошибка, — поясняет
Эпикур, — всегда лежат в прибавлениях, делаемых мыслью [к чувственному
восприятию] относительно того, что ожидает подтверждения или
неопровержения, но что затем не подтверждается [или опровергается]» (Письмо
к Геродоту). Там же Эпикур в дальнейшем разъясняет: «С другой стороны, не
существовало бы ошибки, если бы мы не получали в себе еще другого какого-
либо движения, хотя и связанного [с деятельностью представления], но
имеющего отличия. Благодаря этому [движению], если оно не подтверждается
или опровергается, возникает ложь, а если подтверждается или не
опровергается, [возникает] истина». Таким образом, чувства не ошибаются -
ошибается разум, и это значит, что теория познания Эпикура страдает
абсолютизацией сенсуализма, так как он даже утверждает, что видения
безумцев и спящих тоже истинны.
Физика Эпикура
Согласно данным выше пояснениям, этика Эпикура требует для себя опоры
в материалистической, независимой от религии и мистики, физике. Такой
физикой оказался для него атомистический материализм Демокрита, который он
принимает с некоторыми важными изменениями. В письме к Геродоту Эпикур
принимает как исходные два недоступных чувствам физических положения: 1)
"Ничто не происходит из несуществующего: [если бы это было так, то] все
происходило бы из всего, нисколько не нуждаясь в семенах. И [наоборот],
если бы исчезающее погибало, [переходя] в несуществующее, то все вещи были
бы уже погибшими, так как не было бы того, во что они разрешались бы"; 2)
"Вселенная всегда была такой, какова она теперь, и всегда будет такой,
потому что нет ничего, во что она изменяется: ведь помимо Вселенной нет
ничего, что могло бы войти в нее и произвести изменение."
Эти предпосылки принимались уже в древние времена элеатами
(Парменидом, Зеноном и Мелиссом), а также теми, кто хотел, исходя из учения
элеатов о вечном и неизменном бытии, объяснить многообразие и движение в
мире: Эмпедоклом, Анаксагором и атомистическими материалистами.
Чтобы объяснить движение, Левкипп и Демокрит приняли, наряду с
телесным бытием, небытие, или пустоту. Учение это принял также и Эпикур: он
также утверждает, что вселенная состоит из тел и пространства, т. е.
пустоты. Существование тел удостоверяется ощущениями, существование пустоты
— тем, что без пустоты невозможным было бы движение, так как предметам
некуда было бы двигаться. " Вселенная состоит из тел и пространства; что
тела существуют, об этом свидетельствует само ощущение у всех людей, на
основании которого необходимо судить мышлением о сокровенном, как я сказал
прежде. А если бы не было того, что мы называем пустотой, местом,
недоступной прикосновению природой, то тела не имели бы, где им быть и
через что двигаться, как они, очевидно, двигаются..."
Тела имеют постоянные( форма, величина, вес) и преходящие свойства.
Так же следует Демокриту Эпикур и в учении, что тела представляют или
соединения тел, или то, из чего образуются их соединения. "В числе тел одни
суть соединения, а другие— то, из чего образованы соединения. Эти последние
неделимы и неизменяемы, если не должно все уничтожиться в несуществующее, а
что-то должно оставаться сильным при разложениях соединений... Таким
образом, необходимо, чтобы первоначала были неделимыми телесными природами
(субстанциями)..." Соединения образуются из весьма малых неделимых,
«неразрезаемых» плотных тел, которые различаются не только, как у
Демокрита, по форме и по величине, но также и по весу. Различия между
атомами по весу — важная отличительная черта атомистической физики Эпикура
и предвосхищение характеристики их в новейшем атомистическом материализме.
Утверждая неделимость атомов, Эпикур, как и Демокрит, отрицал
бесконечную делимость тел. Именно допущение такой делимости было основой
для доводов, выдвинутых учеником Парменида, элеатом Зеноном, против
существования множества, против делимости сущего и против движения.
Одновременно Эпикур допускает минимальные, или наименьшие, части атомов и
тем самым отличает физическую неделимость атома от математической
неделимости его.
Существенная характеристика атомов — их движение. Атомы вечно движутся
через пустоту с одинаковой для всех быстротой. В этом их движении некоторые
атомы находятся на большой дистанции один от другого, другие же сплетаются
друг с другом и принимают дрожательное, колеблющееся движение, «если они
сплетением бывают приведены в наклонное положение или если покрываются
теми, которые имеют способность к сплетению». Что касается характера самого
движения, то оно отличается, по Эпикуру, от движения атомов у
Демокрита. Физика Демокрита строго детерминистическая, возможность случая в
ней отрицается. «Люди, — говорит Демокрит, — измыслили идол случая», чтобы
прикрыть им свою беспомощность в рассуждениях. Напротив, физика Эпикура
должна, по его убеждению, обосновать возможность свободы воли и вменения
людям их поступков. «В самом деле, — рассуждал Эпикур, — лучше было бы
следовать мифу о богах, чем быть рабом судьбы физиков: миф [по крайней
мере] дает намек на надежду умилостивления богов посредством почитания их,
а судьба заключает в себе неумолимость».
Провозгласив в этике принцип свободного, не подчиненного року, или
необходимости, определения воли, Эпикур создает в физике обосновывающее
этот принцип учение о свободном отклонении атома от происходящего в силу
необходимости прямолинейного движения. Принадлежность Эпикуру учения о
спонтанном отклонении атомов засвидетельствована около 100 г. н.э.
доксографом Аэтием и, спустя столетие, Диогеном из Эноанд. Гипотезу
самоотклонения атомов Эпикур вводит для объяснения столкновений между
атомами. Если бы атомы не отклонялись от своих прямых путей, то не было бы
возможным ни столкновение их, ни столкновение образованных из них вещей.
Для самоотклонения не существует никаких внешних причин, никакой
необходимости, оно происходит в атомах совершенно спонтанно. Это тот
минимум свободы, который необходимо предположить в элементах микромира — в
атомах, чтобы объяснить ее возможность в макромире — в человеке.
Следуя этим принципам атомистической физики, Эпикур строит картину
мира, или космологию. Вселенная не имеет границ ни по числу населяющих ее
тел, ни по пустоте, в которой они пребывают и движутся. Число миров,
образующихся во, вселенной, безгранично, так как «И по количеству тел, и по
величине пустоты (пустого пространства) Вселенная безгранична. Ибо если бы
