справедливости в своем содержании обусловлены личными особенностями их
жизни: «В общем справедливость для всех одна и та же, потому что она есть
нечто полезное в сношениях людей друг с другом; но в отношении
индивидуальных особенностей страны и других каких бы то ни было
обстоятельств справедливость оказывается не для всех одной и той же».
Атеизм Эпикура
Обыденные представления о богах Эпикур считает нечестивыми. Думать, что
боги озабочены тем, что происходит в мире, значит отрицать, что они
блаженны, и приписывать им такие человеческие качества, как гнев, страх,
милость; но "забота, гнев, милость с блаженством несовместимы, а возникают
при слабости, страхе и потребности в других." Боги, говорит Эпикур,
абсолютно счастливы, пребывая в полной безмятежности не в мирах, а между
мирами во Вселенной, в междумирьях. "Во-первых, верь, что бог — существо
бессмертное и блаженное, согласно начертанному общему представлению о боге,
и не приписывай ему ничего чуждого его бессмертию или несогласного с его
блаженством; но представляй себе о боге все, что может сохранять его
блаженство, соединенное с бессмертием. Да, боги существуют: познание их —
факт очевидный. Но они не таковы, какими их представляет себе толпа, потому
что толпа не сохраняет о них постоянно своего представления. Нечестив не
тот, кто устраняет богов толпы, но тот, кто применяет к богам представления
толпы: ибо высказывания толпы о богах являются не естественными понятиями,
но лживыми домыслами, согласно которым дурным людям боги посылают
величайший вред, а хорошим — пользу. Именно: люди, все время близко
соприкасаясь со своими собственными добродетелями, к подобным себе
относятся хорошо, а на все, что не таково, смотрят как на чуждое," -
обращается Эпикур к Менекею.
Эпикур признавал бытие богов, считал познание этого бытия очевидным и даже
утверждал, что в своем местопребывании боги наслаждаются блаженным
существованием. Но он отводил место богам не в нашем мире и ни в одном из
прочих бесчисленных миров, наполняющих вселенную. Боги живут в пустых
промежутках между мирами («метакосмиях») и ведут там блаженную жизнь,
нисколько не влияя на нашу земную жизнь, на существование человека. Они не
могут ни помогать человеку, ни вредить ему своим вмешательством.
Величаво выпроваживая богов в некие междумирья, своим учением о смерти
Эпикур думает избавить людей от того, что он считает главными препятствиями
для их безмятежного бытия, подобного бытию богов. Думая научить людей
преодолевать страх смерти, Эпикур учит о том, что смерти не надо бояться по
двум причинам. Во-первых, никакого загробного бытия у души нет, душа
смертна, а потому нечего тревожить себя мыслями о том, что будет после
самой смерти. Во-вторых, смерть и жизнь никогда не встречаются: пока мы
живы, смерти нет, а когда мы мертвы, то нет жизни. "Приучай себя к мысли,
что смерть не имеет к нам никакого отношения. Ведь все хорошее и дурное
заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущения. Поэтому правильное
знание того, что смерть не имеет к нам никакого отношения, делает
смертность жизни усладительной, не потому, чтобы оно прибавляло к ней
безграничное количество времени, но потому, что отнимает жажду бессмертия.
И действительно, нет ничего страшного в жизни тому, кто всем сердцем постиг
(вполне убежден), что в не-жизни нет ничего страшного. Таким образом, глуп
тот, кто говорит, что он боится смерти не потому, что она причинит
страдание, когда придет, но потому, что она причиняет страдание тем, что
придет: ведь если что не тревожит присутствия, то напрасно печалиться,
когда оно только еще ожидается. Таким образом, самое страшное из зол,
смерть, не имеет к нам никакого отношения, так как, когда мы существуем,
смерть еще не присутствует; а когда смерть присутствует, тогда мы не
существуем. Таким образом, смерть не имеет отношения ни к живущим, ни к
умершим, так как для одних она не существует, а другие уже не существуют.
Люди толпы то избегают смерти как величайшего из зол, то жаждут ее как
отдохновения от зол жизни. А мудрец не уклоняется от жизни, но и не боится
не-жизни, потому что жизнь ему не мешает, а не-жизнь не представляется
каким-нибудь злом. Как пищу он выбирает вовсе не более обильную, но самую
приятную, так и временем он наслаждается не самым долгим, но самым
приятным..."[4]
Цицерон говорил, что Эпикур "до основания разрушил всю
религию…учением своим опрокинул храмы и жертвенники бессмертных богов".
Воззрения Эпикура на происхождение языка
Договорное начало главенствует у Эпикура в учении о справедливости.
Эпикур отступает от него в своем учении о происхождении языка.
При объяснении начальной стадии образования языка он отрицает
договорный принцип, но вновь вводит договорное начало (конвенциональность)
для объяснения позднейших стадий развития языка, когда человек дает
названия новым предметам и когда возникает задача освобождения языка от
двусмысленностей (амфиболии).
Первоначальные слова были, по Эпикуру, речевыми жестами, которые
порождаются чувствами и впечатлениями от вещей. «Названия первоначально
были даны вещам, — поясняет Эпикур, — не по соглашению [уговору], но так
как каждый народ имел свои особые чувства и получал свои особые
впечатления, то сами человеческие природы выпускали, каждая своим особым
образом, воздух, образовавшийся под влиянием каждого чувства и впечатления,
причем влияет также разница между народами в зависимости от мест их
жительства. Впоследствии у каждого народа, с общего согласия, были даны
вещам свои особые названия, для того чтобы сделать друг другу словесные
обозначения менее двусмысленными и выраженными более коротко».
Афоризмы Эпикура
ИЗ «ГЛАВНЫХ МЫСЛЕЙ»
Если бы нас нисколько не беспокоили подозрения относительно небесных
явлений и подозрения о смерти, что она имеет к нам какое-то отношение, а
также непонимание границ страданий и страстей, то мы не имели бы надобности
в изучении природы.
Хотя безопасность от людей достигается до некоторой степени благодаря
некоторой силе, удаляющей [беспокоящих людей], и благостоянию (богатству),
но самой настоящей безопасность бывает благодаря тихой жизни и удалению от
толпы.
По отношению ко всем живым существам, которые не могут заключать договоры о
том, чтобы не вредить друг другу и не терпеть вреда, нет ничего
справедливого и несправедливого; точно так же и по отношению ко всем
народам, которые не могут или не хотят заключать договоры о том, чтобы не
вредить и не терпеть вреда.
Справедливость сама по себе не есть нечто, но в сношениях людей друг с
другом в каких бы то ни было местах всегда она есть некоторый договор о
том, чтобы не вредить и не терпеть вреда.
Если действия, признанные справедливыми, при перемене обстоятельств
оказываются на практике не согласными с естественным представлением о
справедливости, то эти действия несправедливы. Но если при перемене
обстоятельств те же действия, которые были признаны справедливыми, более
уже не полезны, то они были справедливыми тогда, когда они были полезны для
взаимного общения сограждан, но впоследствии, перестав быть полезными, они
уже не справедливы.
ИЗ «ВАТИКАНСКОГО СОБРАНИЯ ИЗРЕЧЕНИЙ»
Необходимость есть бедствие, но нет никакой необходимости жить с
необходимостью.
Всякая дружба желанна ради себя самой, а начало она берет от пользы.
Сны не имеют божественной природы и вещей силы; они происходят от впадения
[в человека] образов.
Голос плоти — не голодать, не жаждать, не зябнуть. У кого есть это и кто
надеется иметь это и в будущем, тот даже с Зевсом может поспорить о
счастье.
Следует смеяться и философствовать и в то же время заниматься хозяйством и
пользоваться всеми остальными способностями и никогда не переставать
изрекать глаголы истинной философии.
Изучение природы создает людей не хвастливых и велеречивых и не
выставляющих напоказ образование, предмет соперничества в глазах толпы, но
людей смелых, довольных своим, гордящихся своими личными благами, а не
благами, которые им даны обстоятельствами.
Никому не следует завидовать: хорошие люди не заслуживают зависти, а
дурные, чем счастливее бывают, тем более вредят себе.
Не желудок ненасытен, как говорят люди толпы, но лживое представление о
желудке как о чем-то, не имеющем предела наполнения.
Глупо просить у богов то, что человек способен сам себе доставить.
Величайший плод довольства своим (ограничения желаний) — свобода.
Заключение
Философия Эпикура — величайшее и наиболее последовательное
материалистическое учение Древней Греции после учений Левкиппа и Демокрита.
Эпикур отличается от своих предшественников пониманием как задачи
философии, так и средств, ведущих к решению этой задачи. Главной и конечной
задачей философии Эпикур признал создание этики — учения о поведении,
способном привести к счастью. Но эта задача может быть решена, думал он,
только при особом условии: если исследовано и выяснено место, которое
человек — частица природы — занимает в мире. Истинная этика предполагает
истинное знание о мире. Поэтому этика должна опираться на физику,
заключающую в себе как свою часть и как свой важнейший результат учение о
человеке. На физику опирается этика, на этику — антропология. В свою
очередь, разработке физики должно предшествовать исследование и
установление критерия истинности познания.
Новой и оригинальной была мысль Эпикура о теснейшей связи этики с
физикой, о теоретической обусловленности этики физикой.
Центральным из понятий, связывающих физику Эпикура с его этикой, стало
понятие свободы. Этика Эпикура — этика свободы. Эпикур всю свою жизнь
провел в борьбе против этических учений, не совместимых с понятием о
свободе человека. Это поставило Эпикура и всю его школу в состояние
постоянной борьбы со школой стоиков, несмотря на ряд общих для этих двух
материалистических школ понятий и учений. Согласно Эпикуру, учение о
причинной необходимости всех явлений и всех событий природы, разработанное
Демокритом и принимаемое Эпикуром, ни в коем случае не должно вести к
выводу о невозможности для человека свободы и о порабощении человека
необходимостью (судьбой, роком, фатумом). В рамках необходимости должен
быть найден и указан для поведения путь к свободе.
Эпикурейский идеальный человек (мудрец) отличается от мудреца в изображении
стоиков и скептиков. В отличие от скептика эпикуреец имеет прочные и
продуманные убеждения. В отличие от стоика эпикуреец не бесстрастен. Ему
ведомы страсти (хотя он никогда не влюбится, ибо любовь порабощает). В
отличие от киника эпикуреец не будет демонстративно нищенствовать и
презирать дружбу, напротив, эпикуреец никогда не покинет друга в беде, а
если надо, то он и умрет за него. Эпикуреец не будет наказывать рабов.
Никогда не станет он тираном. Эпикуреец не раболепствует перед судьбой (как
это делает стоик): он понимает, что в жизни одно действительно неизбежно,
но другое случайно, а третье зависит и от нас самих, от нашей воли.
Эпикуреец не фаталист. Он свободен и способен на самостоятельные,
самопроизвольные поступки, будучи подобен в этом отношении атомам с их
самопроизвольностью.
В итоге этика Эпикура оказалась учением, противостоящим суеверию и
всем верованиям, унижающим достоинство человека. Для Эпикура критерий
счастья (аналогичный критерию истины) — чувство удовольствия. Благо — то,
что порождает удовольствие, зло — то, что порождает страдание. Разработке
учения о пути, ведущем человека к счастью, должно предшествовать устранение
всего, что стоит на этом пути.
Учение Эпикура было последней великой материалистической школой
древнегреческой философии. Ее авторитет — теоретический и нравственный —
был велик. Поздняя античность высоко почитала строй мыслей, характер и
строгий, воздержанный, граничащий с аскетизмом образ жизни и поведения
Эпикура. На них не могла бросить тень даже резкая и непримиримо враждебная
полемика, которую против учения Эпикура всегда вели стоики. Эпикуреизм
стоял непоколебимо под градом их нападений, а его учения строго сохранялись
в их первоначальном содержании. Это была одна из самых ортодоксальных
материалистических школ античности.
Список использованной литературы
Чанышев А.Н. Философия Древнего мира: Учеб для вузов.-М.:Высш.шк, 2001
В.Ф.Асмус. Античная философия.
Сайт www.phylosofy.ru: письма Эпикура к Менекею, Геродоту
-----------------------
[1] ( цит. по: Лукреций. О природе вещей. М., 1983. С 315
[2] из письма к Геродоту
[3] из письма к Мекенею
[4] из письма к Мекенею
