мере внедрения компьютерных технологий.
По мысли автора теории "виртуального общества" А. Бюля, с
развитием технологий виртуальной реальности компьютеры из
вычислительных машин превратились в универсальные машины по производству
"зеркальных" миров. В каждой подсистеме общества образуются
"параллельные" миры, в которых функционируют виртуальные аналоги
реальных механизмов воспроизводства общества: экономические интеракции
и политические акции в сети Internet, общение с персонажами
компьютерных игр и тому подобное. Процесс замещения с помощью компьютеров
реального пространства - как места воспроизводства общества -
пространством виртуальным Бюль называет виртуализацией.
А. Крокер и М. Вэйнстейн делают акцент на критике -
разоблачении
киберкапитализма как системы, порождающей новый тип
неравенства и эксплуатации. Владельцы компаний, производящих
программное обеспечение и предоставляющих доступ в Internet,
рассматриваются как ядро нового господствующего класса, движимого
волей к виртуальности и превращающего виртуальную реальность в капитал.
Виртуализацией Крокер и Вэйнстейн называют новый тип отчуждения: отчуждение
человека от собственной плоти в процессе пользования компьютерами и
превращение ее в потоки электронной информации, подпитывающие виртуальный
капитал.
Подходы германских и канадских теоретиков до некоторой степени
эвристичны. Они позволяют концептуализировать многочисленные
эмпирические тенденции, увязать их в целостной и вместе с тем простой
теоретической модели трансформации общества. Но эта простота модели
достигается не как результат обобщения характерных черт исследуемых
тенденций, скорее она заимствуется у классиков как готовая
универсальная схема. Заимствуя объяснительные схемы у К. Маркса или Н.
Лумана, теоретики невольно оказываются последователями того
технологического детерминизма, за который они критикуют создателей
теорий информационного общества. Использование детерминистской схемы
"новые производительные силы - новые общественные отношения" или
функционалистской "новые элементы - новая структура" a priori сводит
исследуемую трансформацию общества к совокупности социальных эффектов
компьютеризации. Виртуализация рассматривается либо как технологический
процесс, имеющий социальные последствия, либо как процесс социальный, но
опосредованный компьютерами и без компьютеров невозможный.
Существует два основных смысла понятия "виртуальное". Первый восходит к
традиционному естествознанию, в котором смысл термина
"виртуальное" раскрывается через противопоставление эфемерности
бесконечно малых перемещений объектов или бесконечно малых периодов
существования частиц и стабильной в своих пространственно-временных
характеристиках реальности. Второй смысл порожден практикой создания и
использования компьютерных симуляций и раскрывается через
противопоставление иллюзорности объектов, создаваемых средствами
компьютерной графики, и реальности материальных объектов.
О виртуализации применительно к обществу можно говорить постольку,
поскольку общество становится похожим на виртуальную реальность, то
есть может описываться с помощью тех же характеристик. Виртуализация в
таком случае - это любое замещение реальности ее симуляцией/образом
- не обязательно с помощью компьютерной техники, но обязательно с
применением логики виртуальной реальности.
Определение социальных феноменов с помощью понятия виртуальности
уместно тогда, когда конкуренция образов замещает
конкуренцию институционально определенных действий - экономических,
политических или иных. Социальное содержание виртуализации - симуляция
институционального строя общества первична по отношению к содержанию
техническому. Общее представление о феномене замещения реальности
образами позволяет разрабатывать собственно социологический подход: не
компьютеризация жизни виртуализирует общество, а виртуализация общества
компьютеризирует жизнь. Именно поэтому распространение технологий
виртуальной реальности происходит как киберпротезирование. Оно вызывается
стремлением компенсировать с помощью компьютерных симуляций отсутствие
социальной реальности.
Разработка концепции виртуализации как теоретической
модели трансформации общества предполагает решение трех задач. Во-первых,
для того чтобы иметь основание использовать дихотомию
"реальное/виртуальное", необходимо проследить генезис социальной
реальности. Поэтому предлагаемая концепция виртуализации общества
открывается анализом возникновения феномена социальной реальности в
ходе модернизации общества и парадоксальной трансформации социальной
реальности в условиях социокультурного сдвига от Модерна к Постмодерну
(часть I). Во-вторых, для того чтобы построить модель общественных
изменений как сдвига от "реального" к "виртуальному", необходимо
обобщение разнообразных эмпирических тенденций. Решением этой задачи
является социологическое ядро предлагаемой концепции, которое
представляет собой ряд описаний процессов, наблюдаемых в
различных институциональных сферах общества рубежа XX-XXI вв. и
обнаруживающих виртуализацию как единый принцип - образец общественных
изменений (часть II). В-третьих, для того чтобы определить
теоретический статус концепции виртуализации, необходимо сопоставить ее
с используемыми в современной социологии моделями трансформации
общества. Эта задача решается в ходе анализа методологических оснований
и логической структуры двух типов теорий - классических теорий
общественного развития и современных теорий общественных изменений.
Альтернативной моделью второго типа, к которому принадлежат популярные
ныне модели модернизации и глобализации, может стать модель,
представляющая виртуализацию в качестве парадигмы новейших изменений.
Идеология Виртуализации
Как и другие концепции общественных изменений, концепция
виртуализации безусловно содержит идеологические импликации и легко
поддается политической трактовке. Среди теорий модернизации и
глобализации существуют отчетливо "правые" и "левые" в политическом
отношении концепции. Для "правого" взгляда на модернизацию и глобализацию
характерно отождествление этих процессов с развитием свободы, равенства,
братства. Основное содержание модернизации и глобализации видится в
либерализации и демократизации. Для "левого" взгляда характерно
определение модернизации и глобализации как процессов развития новых форм
эксплуатации, неравенства, подавления свободы, колонизации (с указанием
на характер и эпицентр колонизации: вестернизация, американизация и т.п.).
Следует ожидать, что та же логика политической оценки общественных
изменений и политического использования социологических теорий
будет применена и к понятию виртуализации.
В начальной своей фазе виртуализация приводит к возникновению
виртуальных оппонентов реальных инстанций власти. Уход циников –
аутсайдеров институционально организованного общества из-под сервиса-
надзора социальных институтов вызывает конфликты, являющиеся
симптомами ослабления институционально поддерживаемого социального
порядка. Так например, неподконтрольность коммуникаций,
осуществляемых в сети Internet, служит причиной постоянных инцидентов,
будь то недовольство католических иерархов фактом основания неким
французским епископом в одной из конференций Internet виртуальной епархии;
будь то распространение через Internet неким завсегдатаем киберкафе
в обход французской цензуры книги, выставляющей в неблагоприятном свете
покойного президента Миттерана; будь то скандалы в США вокруг
проникновения компьютерных "взломщиков" (хакеров) в
государственные секретные базы данных или в управляющие системы
телефонных компаний. С точки зрения поборников свободы коммуникаций в сети
Internet, виртуализация общества вполне может рассматриваться как
осуществление на новой технологической основе идеалов свободы, равенства,
братства.
Но новые свободы, возникающие по мере виртуализации
социальных институтов, сопровождаются возникновением новых неравенств,
вызываемых к жизни перераспределением благ между участниками и
аутсайдерами создания и конкуренции образов - торговых марок,
корпоративного стиля, политических имиджей, научных сенсаций и т.п.
Как следствие, появляются новые формы концентрации власти. Поэтому не
стоит рассматривать процессы виртуализации общества как некий светлый
путь к эмансипации человека.
Заключение
К сожалению, однозначно рассматривать философский вопрос развития
компьютерной техники вообще и развитие ее телекоммуникационной составляющей
невозможно. С одной стороны данное развитие - несомненный прогресс. Новые
модели техники позволяют решать широкий спектр задач с такой скоростью и
обрабатывать такой объем информации, который был трудно представим еще
несколько десятков лет назад. Сейчас несколько наивными кажутся
представления человека о будущем техники, изложенные в фантастических
романах, написанных, скажем в 70-е годы. В этом плане реальность превзошла
все самые смелые ожидания.
С другой стороны, рассмотрев работу компьютера изнутри, мы обнаружим,
что все его функции, по большому счету сводятся к последовательному
пересчету математических операций шаг за шагом. Достичь такого внешнего
быстродействия позволяет постоянное наращивание скорости обработки этих
операций. Причем запросы пользователей постоянно растут и производителям
техники приходится участвовать в «гонке на выживание» - наращивать
скорость. За последние 10 лет скоростной рывок составил от 10 МГц до
нескольких ГГц обработки информации процессором. В принципе, реальные
границы такого быстрого роста мощности компьютерной техники совсем не за
горами. Буквально через 10 – 20 лет человек подойдет к пределу интеграции
элементов в кристалле, что обуславливается конечным числом элементарных
частиц на единицу объема.
Если же рассмотреть работу головного мозга человека, то мы обнаружим,
что принцип обработки информации (собственно, для этого электронно-
вычислительная техника и была изобретена) мозгом и компьютером
принципиально различаются. У человека мы не увидим «бешеных» скоростей,
последовательности в распознавании образов. Человек видит мир в комплексе:
звук, цвет, вкус и т.д. При этом точность отображения и восприятия
информации выше компьютерных несравнимо.
На сегодняшний момент особый упор в развитии делается не на ЭВМ, как
таковую, а на построение распределенных сетей в которых эти машины
функционируют. Типичным примером является всемирная сеть Интернет. Именно
эту сеть мы можем гипотетически рассмотривать в качестве возможного
«пристанища» искусственного интеллекта. Это прозвучит как сценарий к
очередной части Терминатора, но, почему бы и нет? Допустим, что отдельная
электронно-вычислительная машина по своим параметрам в качестве анализа
информации, способам ее передачи другим устройствам приблизилась к
небольшой группе нейронов головного мозга человека.
Допустим также, что линии связи между отдельно стоящими устройствами
развились до такой степени, что обмен неограниченно большими объемами
информации между ними осуществляется мгновенно (кстати говоря, для этого
предпосылки есть: бурный рост строительства волоконно-оптических линий
связи привел к тому, что, например, обмен информацией между Москвой и
Владивостоком по выделенной линии составляет на сегодняшний день около 3
миллисекунд).
Также необходимо предположить, что некий гений производителя
программного обеспечения овладел доступом к каждой отдельно стоящей ЭВМ и
смог заставить всю систему в целом решать какие либо задачи, приближенные к
интеллектуальным (распознавание образов, способность к самообучению и
т.д.).
В этом случае, может быть, мы и столкнемся с неким интеллектом, который
в один прекрасный момент будет в состоянии задать себе вопрос «Кто я? Что
я?». Но, с точки зрения технологии, в ближайшем обозримом будущем этого не
предвидится. Кстати говоря, если предположить, что это все-таки произойдет,
человечество, учитывая распределенность сети машин, не заметит ни самого
этого момента, ни его ближайших последствий. Осознание того, что мы
породили «монстра» произойдет тогда, когда будет слишком поздно. Но,
повторюсь, на сегодняшний день это является фантастической утопией.
Гораздо более явной проблемой на сегодняшний день является социальные
последствия развития области «высоких технологий». Благодаря им человек
вскоре разучится думать. Все его решения будут, и это происходит и сейчас,
базироваться на выводах предоставляемых нам компьютерами. Даже на данном
этапе развития вычислительной техники для огромного числа пользователей,
выводы и прогнозы, предоставляемые машинами являются чем-то вне критики.
Как мне кажется, необходимо внедрять в сознание людей, тот постулат, что
компьютер – не более, чем большой калькулятор, немного облегчающий жизнь
человека.
Список литературы
1. Философия. Учебное пособие для аспирантов / Р. В. Жердев,
Т. А. Евсеева. Санкт-Петербург: НЕСТОР, 1997.
2. Баженов Л. Б., Гутчин И. Б., Интеллект и машина, М.: Знание, 1973.
3. Вычислительные машины и мышление. М.: Мир, 1996.
4. Клаус Г. Кибернетика и философия, М.: "Иностранная литература", 1983.
5. Моисеев Н. Н. Компьютеризация, ее социальные последствия, Вопросы
философии, 1987, N9.
6. Шалютин С. Искусственный интеллект. М., 1993.
7. http://www.philosophy.ru/iphras/library/filtech.html - Философия
техники, история и современность.
8. http://andrzej.virtualave.net/Articles/singularity.html -
технологическая сингулярность, как ближайшее будущее человечества.
9. http://www.renko.spb.ru/kafedra.html - материалы кафедры философии
Санкт-Петербургского государственного университета педагогического
мастерства;
10. http://www.relarn.ru:8080/human/ps-zh.html - Исследование Факультета
психологии МГУ им. Ломоносова «Психологические последствия
информатизации»;
11. http://ooipkro.nm.ru/Text/t16_19.htm - «Образование в условиях
информационного общества. Банк педагогической информации ОИПКРО».
12. http://www.kulichki.com/moshkow/POLITOLOG/ivanov_d_v.tx - Иванов
Д.В. «Виртуализация общества»;
13. http://www.philsci.univ.kiev.ua/biblio/FIL_XX/15.html - Г.
Блюменберг и др. «Философия техники ХХ века»;
14. http://www.n-t.org/tp/in/ii.htm - «Инструмент интеллекта». Обзор по
тематике «Информатика и Философия», подготовленный доктором
философских наук Гороховым В.
