его философии, которую все чаще связывали с проповедью эгоизма,
аморализма, даже атеизма.
!!!!!!!!!!!!!! "Спор об атеизме" не заставил себя ждать. Один из бывших
слушателей и почитателей Фихте Ф. К. Форберг решил опубликовать в
«Философском журнале» при Йенском университете статью о понятии религии;
субъективное чувство человека он сделал главным в обосновании этого
понятия. Фихте не советовал Форбергу публиковать статью, но тот настаивал
на публикации. Тогда Фихте сам написал статью «06 основании нашей веры в
некоторое Божественное управление миром». Журнал, содержащий обе статьи,
появился летом 1798 г. Это и стало началом "спора об атеизме". Появилась
анонимная брошюра, громящая "атеизм" Форберга и Фихте. В дело вмешались
представители религиозных инстанций, обратившиеся к Вюртембергскому
курфюрсту, а тот "передал эстафету" Веймарскому герцогу. Журнал был
конфискован. По мнению ряда биографов, у Фихте была возможность замять
скандал и пойти на компромисс с университетскими и церковными властями. Но
Фихте писал гневные "оправдательные" сочинения и письма. Многие, даже Гёте,
не одобряли "безрассудной надменности" Фихте в деле об атеизме.
Непреклонность Фихте привела к тому, что ему пришлось покинуть Йену. В
начале марта 1800 г. он переселился в Берлин, где стал читать частные курсы
лекций по философии. Лекции имели не меньший успех, чем в Йене. Так, зимой
1804-1805 гг. он читал курс, потом вышедший в виде книги «Основные черты
современной эпохи». На лекциях были не только молодые, но и зрелого
возраста, нередко знатные, сановные слушатели (например, будущий канцлер
фон Бейме, министр фон Альтенштейн). На основе другого курса лекций была
создана книга «Назначение человека». Между тем новаторство, независимость
мысли, постоянная готовность к спору лишали Фихте и расположения друзей: на
рубеже веков не выдержала испытания интеллектуальная дружба с Шел-лингом.
Но идейные размежевания с выдающимися мыслителями заставляли Фихте уточнять
свою оригинальную философскую концепцию: в 1804 г. был создан новый вариант
«Наукоучения». Слава Фихте росла, ему предлагали профессуру различные
университеты (между прочим, среди приглашений одно было из России, из
университета Харькова).
Вскоре Германия вступила в войну с наполеоновской Францией и была
оккупирована французскими войсками. Интеллектуалы Германии по-разному
реагировали на этот поворот истории. Одни надеялись, что "дух свободы",
пробужденный Французской революцией, окажет положительное влияние на
освободительное движение в Германии, все еще пребывавшей в тисках
крепостного права, феодальной раздробленности и многих ограничений
политической свободы. Отчасти надежды эти оправдались. Однако были и такие
выдающиеся умы Германии, которые с самого начала не верили в свободу,
обретенную с помощью солдатских штыков и в результате оккупации страны
иноземцами. К их числу принадлежал и Фихте. Дело национального
самоопределения и народной свободы он принял близко к сердцу. В 1806 г., в
начале войны, он обратился к королю с просьбой позволить ему сражаться в
войсках и получил от высокопоставленных чиновников ответ: "слово" в войне
скажет король со своими войсками; для человека же ранга Фихте более уместно
участвовать в событиях с помощью "красноречия", в подготовке национального
духа к победе^.
Фихте выполнил наказ: в 1808 г., во время пребывания наполеоновских войск в
Берлине, философ выступил в Берлинской академии при небывалом стечении
слушателей с «Речами к немецкой нации». Этот важнейший документ, который
впоследствии подвергся различным, в том числе националистическим и даже
нацистским интерпретациям, исторически был связан с формированием
национального сознания и единства немецкого народа в период его
освободительной войны. Он и должен восприниматься в данном контексте. В
1810 г. Фихте стал профессором и ректором Берлинского университета. Еще до
войны, а потом и во время оккупации выдающийся философ читал курсы лекций,
которые вышли в виде печатных сочинений только после его смерти: то были
лекции о наукоучении (1804, 1813), о нравственности (1812), о назначении
ученого (1811), «Факты сознания» (1810-1811). Когда в
1813 г. началась освободительная война Германии против побежденного в
России Наполеона, Фихте снова рвался в бой — хотя бы в качестве оратора,
проповедника, обращающегося к войскам^. Предложение снова было отклонено.
Фихте, здоровье которого в то время уже было подорвано, вступил в ряды
народного ополчения. Жена Фихте Иоганна, ухаживавшая за ранеными, заболела
тифом. Фихте заразился от нее и вскоре умер. Это произошло в
1814 г. "Он скончался 29-го января в пятом часу утра, не имея еще полных
пятидесяти двух лет от роду, не потеряв ни одного зуба, когда седина еще не
посеребрила его волос, а духовные и умственные силы его находились в полном
своем расцвете'12.
Теперь мы обратимся к анализу основных идей философии Фихте.
2. НАУКОУЧЕНИЕ ФИХТЕ КАК ОСНОВАНИЕ ЕГО СИСТЕМЫ
В философии, так начинает Фихте свое «Наукоучение», борются различные
"партии". Привести их к согласию — великая трудная, но разрешимая задача.
Чтобы ее решить, надо найти то, в чем все-таки существует наибольшее
единодушие. Применительно к современной ему философии таким пунктом
согласия Фихте считает тезис: философия есть наука. Далее же требуется
развить понятие науки, чтобы продвинуться вперед в определении сущности
философии как наукоучения. Главным в науке Фихте склонен считать
систематический характер ее знания, а значит, то, что в науке знание
становится единым и целостным. При этом решающая роль отводится
основоположению, на котором, как на фундаменте, может быть последовательно
выстроено здание науки и научной философии. В каждой науке, продолжает свои
рассуждения Фихте, есть только одно основоположение. Ему следует быть
достоверным. А на чем зиждется достоверность основоположения? На этот и
подобный ему вопросы как раз и должно отвечать наукоучение. Оно призвано
"обосновать возможность основоположений вообще; показать, в какой мере, при
каких условиях, и может быть, в какой степени что-либо может быть
достоверным; далее, оно должно, в частности, вскрыть основоположения всех
возможных наук, которые не могут быть доказаны в них самих "13.
Отсюда Фихте выводит идею о широком теоретическом и практическом значении
наукоучения. Теоретическое его значение состоит прежде всего в уже
указанном универсальном обосновании наук. Практическое же значение связано,
по Фихте, с регулирующим значением этой основополагающей философской
дисциплины для нравственной и государственно-правовой сфер. "Как только
науко-учение будет понято и принято, государственное управление, подобно
другим искусствам, перестанет бродить ощупью и делать опыты...". "Благодаря
его принятию и всеобщему распространению среди тех, кому оно требуется,
весь род человеческий избавится от слепого случая и власти судьбы"^.
Говоря о достоверном основоположении как краеугольном камне философии,
Фихте уже в первом Введении в «Наукоучение» признает, что согласия
относительно какого-либо одного основоположения в философии до сих пор нет:
есть два главных направления, которые по-разному понимают объект, строй и
систему философии, ту внутреннюю необходимость, которая именно ей присуща.
Эти две "партии" — идеализм и догматизм (под последним имеется в виду
материализм). Догматики, т. е. материалисты и эмпири-сты, выводят опыт из
вещи самой по себе, понимая под ней носитель "реальности"; Я в системе
догматизма имеет выводной, вторичный характер. Философы-идеалисты,
напротив, видят основу опыта в Я самом по себе (Ich an sich), из которого
выводят вещи. В системах догматизма, согласно Фихте, исходным пунктом
служит абстракция вещи самой по себе, а в системах идеализма — тоже
абстракция, но это уже абстракция Я. В обеих системах Фихте находит те или
иные здравые, оправданные мысли, однако он утверждает "абсолютную
неприемлемость" каждой в отдельности и обеих вместе. Как разрешить
возникший спор? И на чем зиждется их противоположность? И какой философский
путь следует избрать?
Фихте видит выход в более точном и обстоятельном, притом изначальном
исследовании Я и его деятельности, "интеллигенции", ибо в философии и
науке, как, впрочем, и в любой деятельности сознания, имеет место
следующее: "интеллигенция как таковая усматривает самое себя". Развитие
этого тезиса и должно стать, согласно Фихте, новым основоположением
философии, восстанавливающим и обогащающим давние и современные, прежде
всего кантовские, традиции. Трудно отрицать, что по видимости нейтральная
позиция Фихте в споре догматизма и идеализма оборачивается продолжением и
дальнейшим совершенствованием идеалистической позиции. В литературе о Фихте
эта проблема в основном решается без серьезных споров. Более труден и
спорен вопрос о специфике и характере идеализма, обосновываемого и
защищаемого Фихте.
Метод, который Фихте рекомендует своему читателю, чтобы иметь возможность
участвовать в своеобразном экспериментировании философии по нахождению
достоверного и устойчивого основоположения: "Осознай лишь глубоко способ
твоих действий при составлении суждения о действительности или
недействительности, оглянись на самого себя (merke auf dich selbst) — и ты
тотчас же осознаешь основание твоего способа действий и будешь внутренним
образом созерцать его"^. Вот мы оба разговариваем — и возникает вопрос о
времени: сколько его прошло? Как и откуда мы узнаем и знаем о времени?
(Можно взять-и любой другой пример.) Ответ: благодаря сознанию, а точнее,
самосознанию. Фихте в определенном смысле и отношении продолжает линию
Декарта в истории философии: вслед за Декартом он, во-первых, ищет
достоверное основоположение в философии, а во-вторых, после критических
размышлений о недостатках прежних "догматических" учений объявляет полем
дальнейшего поиска человеческое сознание, мир cogito, а не мир вещей самих
по себе. Под влиянием Декарта, но особенно Канта сфера поисков
основоположения, "достоверности всех достоверностей" сужается до
самосознания, саморефлексии. Но существуют и принципиальные отличия позиции
Фихте от подхода этих двух его знаменитых предшественников. И Декарт, и
Кант, признав сознание, Я областью изначальной достоверности, оставляют мир
