задержала развитие его гения. Значительно благотворнее повлиял на него
университет. В то время в Кенигсбергском университете находились крупные
научные силы, и – что особенно было важно для Канта – как раз физико-
математические науки, загнанные и униженные в коллегии Фридриха, здесь
находились в большом почете. Из профессоров, оказавших особое влияние на
Канта, необходимо указать на Мартина Кнутцена, читавшего философию и
математику. Этот талантливый и трудолюбивый ученый был одним из первых в
германии, взявших на себя задачу популяризировать бессмертные
произведения Ньютона.
Кнутцен поступил решительно и смело, допустив чисто физическое
влияние или «естественное взаимодействие между душой и телом,
составляющее необходимое последствие естественного взаимодействия между
всеми вещами в мире». Отношение между душой и телом было, с точки зрения
Кнутцена, лишь частным случаем великого закона «действия равного
противодействию», установленного (с чисто механической точки зрения)
Ньютоном. Работы Кнутцена повлияли на Канта побудительным, но не
убедительным образом. Механическое миросозерцание казалось Канту слишком
узким, и, не принимая, безусловно, ни философии Лейбница, ни какой либо
иной философской системы, Кант уже на первых порах обнаружил
проницательный критический талант, не позволявший ему увлечься какой-
либо односторонней догмой.
Университетская карьера Канта находится в тесной связи с его
семейными обстоятельствами. Еще до вступления в университет Кант потерял
мать. Исполняя ее завет, Кант записался первоначально на богословский
факультет и весьма усердно посещал лекции некоторых богословов. Так как
Кант в начале своего студенческого поприща серьезно и добросовестно
готовился к священническому званию, но постепенно пришел к убеждению,
что не чувствует призвания к подобного рода деятельности. Между прочим,
чтение пробных проповедей убедило его в слабости своего голоса. С
увлечением следил Кант за лекциями Тески по физике. Изучение физико-
математических наук дало умственной деятельности Канта совершенно новое
направление. План его университетских занятий, в котором физико-
математические науки перемешивались с богословием, с языкознанием и так
далее, казался его товарищам настоящей загадкой.
Глава 3. Первый вызов метафизикам
Кант провел на студенческой скамье пять лет (1740 – 1745 годы) –
срок, который считался нормальным для студента со средними
способностями. Таким образом, даже в университете Кант не успел ничем
проявить своих особенных дарований и философской глубины мысли. Случай
для этого представился вскоре после окончания им университетского курса.
Первым появившемся в печати сочинением Канта была брошюра «Мысли об
истинной оценке живых сил в природе».
Сочинение это любопытно лишь с чисто исторической и биографической
точки зрения, как первая проба пера гениального философа. Здесь уже
видна первая попытка решить вопрос о природе пространства.
Подобно своему любимому профессору Кнутцену, Кант решительно
отстаивает учение Ньютона о всемирном тяготении. В сложности и
искусственности системы Декарта Кант видит доказательство ее
ошибочности. «То мнение должно одержать верх, - говорит Кант, - которое
описывает природу такою, какова она есть, то есть простою и без
бесчисленных окольных путей». Таким образом, в первом произведении Канта
уже намечен вопрос о необходимых границах познания. Самая постановка
этого вопроса на научной почве была совершенно чужда и богословскому
догматизму и метафизическому рационализму. Для богослова границей разума
была вера, метафизик считал область познания безграничной. Надо было
поставить вопрос, не может ли разум исследовать свои собственные
границы? В постановке и решении этого вопроса состоит главная заслуга
критической философии Канта.
Глава 4. Официальное признание заслуг Канта
Ввиду отсутствия средств к жизни побудили Канта заняться домашним
учительством и в течение девяти лет он преподавал в разных частных
домах. Лично для Канта наибольший интерес представляло его
продолжительное пребывание в доме Кайзерлинга. Графиня Кайзерлинг
урожденная имперская графиня фон Труксесс, была известна из умнейших и
образованнейших женщин своего времени. Она высоко ценила Канта. Кант в
свою очередь усвоил в доме графини изящные манеры, которыми впоследствии
удивлял всех, ожидавших встретить глубокомысленного кабинетного мудреца.
В 1755 году Канту удалось, наконец, Канту удалось получить кафедру
при Кенигсбергском университете. Двенадцатого июня он представил на
магистерскую степень его латинское сочинение «Об огне». Факультет
единогласно провозгласил Канта магистром словесности. Двадцать седьмого
сентября того же года Кант представил другое сочинение «О принципах
метафизического познания», которую защищал публично, после чего получил
кафедру философии. В апреле 1756 года Кант защищал сочинение «О
физической монадологии».
Эти две диссертации Канта находятся в тесной связи с упомянутым
юношеским трактатом об измерении сил. Во всех физических трактатах Канта
видна одна общая идея, а именно динамизм. Кант утверждает, что сцепление
и упругость тел зависит от той же упругой материи, которая является
причиной теплоты и огня. «Волнообразное движение этой материи, - пишет
Кант, - и есть то, что получило название теплоты. Матери теплоты есть не
что иное, как эфир, иначе называемой материей света». Этот эфир
наполняет все промежутки или поры между частицами материи, которые своим
взаимным притяжение сжимают эфир между ними находящийся.
Любопытно рассуждение Канта о физической монадологии. Поставив себе
задачу согласовать монадологию с физикой Кант выбрасывает за борт всякие
«простые сущности» и откровенно объясняет, что будет иметь дело с «с
физическими монадами», другими словами – с а омами. Монады неделимы,
пространство, наоборот, делимо до бесконечности. Является вопрос, каким
образом возможно существование монад в пространстве? Кант решает этот
вопрос, заявляя, что монады есть сила, имеющая определенную силу
действия. Таким образом, сила «наполняет пространство», оставаясь,
однако, неделимою, подобно математической точки. Кант допускает
постоянное взаимодействие притягательных и отталкивающих сил и этим
способом объясняет непроницаемость и массу тел. Значительный интерес
представляет рассуждение Канта об относительном движении. Кант отвергает
существование абсолютного покоя и считает все движения относительными.
В 1758 году стало вакантной кафедра ординарной профессуры по логике
и метафизике. В начале этого русские войска овладели провинцией Пруссией
и двадцать второго января вступили в Кенигсберг. Все управление краем,
включая и университетскую администрацию, попало в руки русского генерала
(из немцев) барона фон Корфа. При таких обстоятельствах Кант должен был
ожидать милости от русского правительства, и он обратился к императрице
с всеподданнейшим прошение. Иммануил Кант умоляет всеподданнейше Ваше
Императорское Величество всемилостивейше пожаловать ему освободившуюся
кафедру.
Судьба этого прошения довольно поучительна. В одно время с Кантом
той же кафедры добивался некий приват-доцент Букк, имеющий перед Кантом
преимущество старшинства по университетской службе. Генерал Корф
поступил как настоящий служака и предпочел канту ничтожного Букка.
Пять лет находились русские войска в Кенигсберге и это пребывание
не осталось бесследно в истории русского развития. В то время вся
русская интеллигенция несла военную службу и в числе офицеров, попавших
в Кенигсберг, были не одни кутилы, но и люди мыслящие. Пребывание
русских войск в прусских провинциях способствовало сближению русского
общества с движение немецкой науки и философии. Между прочим, и Кант
познакомился со многими русскими офицерами, и один из офицерских кружков
предложил даже Канту читать для военных лекции по физике и физической
географии. Вообще в это военное время Кант, потерпев неудачу со своим
прошением, усиленно давал частные уроки по самым разнообразным
предметам: он преподавал даже фортификацию и пиротехнику. С вступление
на престол Петра III для Канта не сразу настали лучшие времена. По своем
воцарении Петр III возвратил Фридриху II все, что было отнято у него
войсками Елизаветы.
Лишь в 1770 году Кант наконец добился давно желанной цели. Еще в
ноябре предшествующего года он получил приглашение на ординарную кафедру
в Эрланген. В январе 1770 года его звали в Йены. Кант собирался ехать в
Эрланген, но вскоре в самом Кенигсберге открылась вакансия на ту самую
кафедру которой он напрасно добивался в эпоху русского господства.
Двадцатого августа 1770 года был знаменательный день в жизни Канта.
Канту было уже 46 лет, тем нем не менее публичная защита сочинения,
представленного им для получения профессорской кафедры, возбудила в нем
юношеский пыл. Сочинение это было озаглавлено: «О форме и принципах
чувственного и умственного мира». 1770 год во всех отношениях может
считаться поворотным пунктом в жизни Канта. Перед ним открылось обширное
поприще деятельности, и как раз в это время в уме Канта вырабатывались
во вполне законченной форме начала его критической философии.1
Весной 1784 года Кант отметил свое шестидесятилетие. Юбилей застал
его в расцвете духовных сил. Публичное чествование состоялось раньше
срока – четвертого марта, в день окончания семестра. Студенты поднесли
профессору памятную медаль. На ее лицевой стороне – портрет юбиляра, на
оборотной – аллегорическое изображение: наклонная Пизанская башня со
спущенным вниз лотом, а у ее подножия – сфинкс. Идея принадлежала
Мендельсону, который с трудом осваивал «Критику чистого разума». Образ
башни, воздвигнутой философом, был заимствован из «Пролегоменов».
Мендельсону кантовская философия представлялась постройкой, готовой
рухнуть, он предложил поэтому следующую надпись: «Угрожает, хотя и не
падает». Но намек был слишком прозрачен, пришлось выбрать другой текст:
«Истина укрепляет исследование ее основ». Теперь лишь фигура сфинкса
