казался чудом аккуратности. Кант вставал всегда в пять часов утра, как
летом, так и зимой, ложился спать всегда ровно в десять часов вечера.
Каждый день он распределял совершенно одинаково. Встав с постели, Кант
облекался в шлафрок и надевал поверх колпака маленькую треугольную
шляпу. В этом виде он направлялся в свой рабочий кабинет. Проработав до
семи часов утра, он одевался и отправлялся в аудиторию, после чтений
лекций возвращался в кабинет, снова облекаясь в халат и туфли, и работал
до сорока пяти минут первого, затем одевался к обеду. Обед был для Канта
главным временем беседы с гостями. Он никогда не обедал один, просиживал
за столом несколько часов, много ел, но еще больше разговаривал. После
обеда, если погода была хороша, он отправлялся гулять.
Кант не был женат, и долгое время полагали, что он никогда не был
влюблен. Но биограф категорично утверждает, что Кант в зрелых летах был
влюблен и даже два раза. Легко допустить, что и в молодости Кант
увлекался, но, как человек чрезвычайно добросовестный, не решался
составить семьи, пока сам находился в материальной зависимости от
родственников. Постепенно Кант втянулся в одинокую жизнь холостяка, и на
старости лет у него образовалась совершенно рассудочное, можно сказать,
даже чересчур прозаичное отношение к браку. Кант провозгласил, что
истинной подкладкой всякой любви к женщине является половое влечение. В
трактате «О прекрасном и возвышенном» написано:
«Все очарование, которое оказывает на нас прекрасный пол, в
основе является распространенным половым влечением. Природа преследует
свою великую цель, и все тонкости, которые сюда присоединяются, по-
видимому, весьма далекие от полового инстинкта, в конце концов, является
лишь его подкрашиванием, и вся их прелесть заимствована из того же
источника».
Любовь, основанная только на половом влечении, по его словам,
легко вырождается в разнузданность и распущенность, потому что «огонь,
зажженный в нас одной особой, весьма легко может быть погашен другой».
Кант обладал способностью входить в чужой мир. Он одинаково ценил
всех людей, не разбирая ни пола, ни сословия, ни возраста, ни
общественного положения, видя прежде всего в каждом человеке –
человеческое достоинство. Поэтому в числе его друзей были и светские
дамы, и купцы, и простые люди. Кант от природы был веселого нрава и даже
с некоторой склонностью к сатире. Он охотно читал сатирических писателей
и утверждал, что сатирики принесли больше пользы, чем все схоластики и
метафизики. Особенно он ценил Эразма Роттердамского, замечая, что одна
его сатира стоит сотни философских трактатов. В самом Канте было
недостаточно желчи и слишком много спокойствия, для того, что бы стать
сатириком в полном смысле слова. Спокойствие Канта и его удивительное
самообладание было не столько природным качеством, сколько продуктом
работы над самим собой. От природы Кант был вспыльчив, но сумел подавить
в себе это качество.
У Канта не было ни малейшего признака зависти или пренебрежения к
чужим заслугам. Самого себя Кант мерил слишком малой мерой. В нем не
было ни капли самоуничижения, но скромность Канта была все-таки весьма
велика. Говоря однажды о Ньютоне, Кант сказал: «В науке о природе я сам
следую Ньютону, если только можно сравнить малое с великим». Но свои
собственные заслуги в области философии Кант сознавал вполне. Ценя
других, говоря с уважением даже о своих противниках, Кант не допускал и
с чужой стороны ни чванства, ни нахальства и, наоборот, с благодарностью
и умиление принимал выражение почтения со стороны учеников и
поклонников.
Глава 7. Главные философские труды Канта, их значение, его
последние годы
Было уже выяснено, что философское миросозерцание Канта
выработалось в окончательном виде в течение 1762- 1756 годов. Трактат об
оптимизме был последней данью, принесенной Кантом догматической
философии. В сочинении «Об отрицательных величинах и о реальном
основании» (1763 год) Кант занимает среднее положение между эмпиризмом и
рационализмом; в «Сновидениях духовидца» (1766 год) пишет небольшой
трактат «О первом основании различия областей в пространстве», особенно
замечательный тем, что он представляет собой переход от эмпиризма к
критицизму.
Кант задается здесь вопросом: что такое пространство и чем
обуславливаются его свойства? Не могут же наглядные суждения, какие
содержатся в геометрии, дать очевидные доказательства того, что
абсолютное пространство имеет реальность независимо от существования
всякой материи. Постановка этого вопроса важна в том отношении, что
указывает, каким путем Кант постепенно пришел к мысли, что пространство
вовсе не имеет своей собственной реальности, но является лишь формой
нашей чувственности.
Пространственное отношение вещей сводится к их положению. Вещи в
пространстве находятся между собою в известных расстояниях, и каждая
вещь занимает свое место. Взаимно отношение положений Кант называет
областями. Понятие области включает в себя расстояние и направление.
Кант дает простой пример. Напишем на листе бумаги два раза одно и то же
слово, например «человек». Буквы одни и те же, порядок их расположения
тот же, но одно слово написано справа, другое слева. Говоря «справа»,
«слева», мы относим положение букв к наблюдателю. Если бы свойства
пространства зависели исключительно от взаимных отношений между частями
объектов, то мы не могли бы различить два предмета, отличающиеся между
собой лишь тем, что один поставлен слева, другой – справа.
Кант выводит из этого, что понятие «слева», «справа», «вверху»,
«внизу», «спереди», «сзади» являются выражением свойств абсолютного
пространства, и лишь после этого решается отнести их также к свойствам
самого наблюдателя. Кант выставляет следующие в высшей степени важные
соображения, являющиеся чуть ли не лучшей попыткой объяснить
трехмерность пространства. Строение нашего тела определяет для нас три
основные плоскости, к которым мы относим все предметы внешнего мира.
Плоскость симметрии разделяет наше тело на правую и левую части. Другая
плоскость соответствует положению наших органов чувств: глаза, рот,
ноздри расположены у нас спереди, чем обуславливается резкое различие
между передней и задней областью. Наконец, положение нашей головы делает
необходимым различение между верхом и низом. Это, так сказать,
физиологическое объяснение трехмерности пространства составляет первый
шаг к психологическому истолкованию. Очевидно, говорит Кант, что мы
воспринимает области в пространстве лишь по отношению к нашему
собственному телу. Кант допускает «особое пространственное чувство», или
чувство пространственного существования нашего тела. Он полагает, что
абсолютное пространство трехмерно не только по отношению к нашему телу,
но и само по себе. Точно так же и другие свойства пространства
объясняются не только свойствами субъекта, но и свойствами самого
абсолютного пространства, как своеобразного объекта, отличающегося от
предметов внешних чувств и способного взаимодействовать лишь на
специальное пространственное чувство.
Канту оставалось сделать один шаг: он был сделан в
«трансцендентальной эстетике», то есть в учении об априорных свойствах
чувственности, которая составляет важнейшую часть «Критики чистого
разума».
Этот капитальнейший из всех трудов Канта появился в печати первым
изданием в 1781 году; вторым значительно измененным – в 1787 году.
Идеалисты не могут простить Канту того, что во втором издании он
напечатал подробное опровержение идеалистических учений. Если самого
Канта называют идеалистом, и если он сам не вполне отрекся от этого
имени, то необходимо помнить, что идеализм Канта совершенно особенного
рода. Это идеализм критический, или трансцендентальный. Под словом
трансцендентальный Кант подразумевает не то, что стоит выше опыта, а то,
что предшествует опыту, как его необходимое условие, и что без
последующего за ним опыта лишено всякого содержания. А стало быть, и
всякого смысла. Из этого видно, что идеализм Канта гораздо более
родствен с философским реализмом, чем с идеализмом Беркли. То, что стоит
выше и вне всякого опыта, Кант называл не трансцендентальным, а
трансцендентным и резко осуждал разные теоретические экскурсии в эту
область, признавая ее значение единственно в вопросах нравственных или
практических.
Еще в 1772 году Кант задавался вопросом, на чем основаны отношения
представления к предмету? Прежние философы прибегали для решения этого
вопроса к разным сверхъестественным началам. Платон и Мальбранш
допускали какое-то наитие или откровение свыше, Лейбниц сочинил
предустановленную гармонию. Но, по словам Канта, допускать, что deus ex
machina определяет происхождение и значение наших познаний, это
нелепейшее из предположений, какое только можно избрать. Кант полагал,
что окончит весь труд в течение примерно трех месяцев. На самом деле
Канту понадобилось девять лет на исполнение лишь одной намеченной им
задачи – на создание критики теоретического разума. По первоначальному
плану Канта предполагалась брошюра в несколько печатных листов. Девять
лет размышлений довели ее до размеров объемистого тома в восемьсот
пятьдесят шесть страниц. Написана была вся книга, по словам Канта, «в
какие-нибудь четыре – пять месяцев, как бы наскоро, правда, с величайшим
вниманием к содержанию, но с малым прилежанием относительно изложения и
доступности для читателя». Не подлежащее никакому сомнению заявление
Канта, что книга была написана в течение пяти месяцев, показывает, что
он писал, когда идеи окончательно созрели в его голове. Окончательная
работа была исполнена Кантом в конце 1780 года.
Кант сознавал, что его труд не отличается общедоступностью, поэтому
он взялся написать популярную переделку, нечто среднее между
комментарием и кратким изложением. Таким образом, появилась в 1782 году
книга, озаглавленная «Предисловие ко всякой будущей метафизике, которая
