эклектик Фабиан Попирий.
Сенека не был примером добродетели. Он был сыном своего времени, своей
среды, которая была аморальной. Сенека – пример расхождения мировоззрения и
образа жизни. Сенека не жил согласно своим принципам. Он проповедовал
бедность, а сам всеми правдами и неправдами стремился к чрезмерному
обогащению. Это расхождение между словом и делом Сенека осознавал, о нем
писал и его цинично оправдывал. В своем трактате «О счастливой жизни» он
говорит: «Мне говорят, что моя жизнь несогласна с моим учением. В этом все
время упрекали и Платона, и Эпикура, и Зенона. Все философы говорят не о
том как они сами живут, а о том как надо жить. Я говорю о добродетели, а не
о себе, и веду борьбу с пороками, в том числе и со своими собственными;
когда смогу, буду жить как должно. Ведь если бы я жил вполне согласно моему
учению, кто был бы счастливее меня, но теперь нет основания презирать меня
за хорошую речь и за сердце полное чистыми помыслами», и ниже: «Про меня
говорят: «зачем он любя философию, остается богатым, зачем он учит, что
следует презирать богатства, а сам их накопляет? Презирает жизнь – и живет,
презирает болезни, а между тем очень заботится о своем здоровье? Называет
изгнание пустяком, однако, если только ему удастся, - состарится и умрет
на родине? Но я говорю, что все следует презирать не с тем, чтобы
отказаться от всего этого, но чтобы не беспокоится об этом; он собирает его
не в своей душе, но в своем доме». В своих «Письмах к Луцилию» Сенека
утверждает, что кратчайший путь к богатству – через презрение к богатству.
Сенека автор многих сочинений. При этом у Сенеки та же история, что и у
Цицерона: он в основном писал, когда был не у дел, поэтому большую часть
своих сочинений он создал в последние три года своей жизни.
Несмотря на свой девиз: «Пусть наши слова приносят не удовольствие, а
пользу», - Сенека часто стремится к красноречию за счет глубины содержания
своих речей.
Сенека довольно хорошо эрудирован в истории философии. Он говорит о
Пифагоре, Гераклите, Пармениде, Зеноне, Демокрите, Сократе, Платоне,
Спевсиппе, Зеноне-стоике, Клеанфе, Хрисиппе, Цицероне – и это только в
одних «Письмах к Луцилию». Однако его отношение к учениям древнегреческих и
римских философов избирательное: его интересуют практически-нравственные
взгляды, меньше представления о душе, еще меньше представления о мире.
Сенека ставит личный жизненный пример философа важнее его учений. Он
утверждает, что «и Платон и Аристотель, и весь сонм мудрецов, которые потом
разошлись в разные стороны, больше почерпнули из нравов Сократа, чем из его
слов», что Клеанф стал подобием Зенона из Китиона не потому, что слушал его
лекции, а потому что жил вместе с ним. Сенека преклоняется перед Катоном
Старшим, перед Сократом и Платоном, Зеноном и Клеанфом именно как
мудрецами, создателями мудрости, которая учит правильно жить, общество
которых, хотя бы и заочное, избавляет от пороков.
Сенека резко противопоставляет мудрость и философию, с одной стороны, и
знание с другой. Здесь он подобен своему современнику апостолу Павлу,
который философии и знанию как мудрости мира сего противопоставляет
мудрость мира иного. Сенека говорит о мудрости мира сего даже, когда
говорит о Боге. Для него мудрость руководство не для того, чтобы попасть в
потусторонний рай, а для того чтобы уцелеть в этом.
Говоря о философии, Сенека различает в ней в качестве ее предметного
содержания природу, нравы и разум. Так, что предметом его философии
является и природа, иначе он не написал бы свои «Естественные вопросы».
Сенека повторяет деление философии на этику, логику и физику, которую
произвели греческие стоики, деление, восходящее к Платону, но без слова
«логика» (у Платона была «диалектика»). Знание природы стоикам необходимо,
ибо ведь их главное этическое требование – жить в согласии с природой. Но
стоики не знали естественного, природы, они не знали ни одного закона
природы. Они превращали природу в метафизическую реальность, которой
приписывали свойственные ей черты: разумность и божественность.
Сенека – своего рода теологический и психологический материалист. Все
телесно. Телесны и боги, и души. Но в то же время все одушевлено, разумно и
божественно. Правда, эта позиция Сенеки до конца не выдерживается. Вслед за
греческими стоиками, он берет за начало начал бытие, как то, что есть, все
то, что есть. Это бытие он делит на бестелесное и одушевленное,
одушевленное – на растительное и животное, а то и другое на виды. Но
бестелесное у него как бы существует: пустота и время… Сенека думает, что и
тело, и душа, и страсти души телесны. Он утверждает, что «душа есть тело,
что благо человеческое не может не быть телом». Что «страсти – такие, как
гнев, грусть, любовь, суть тела». Но каковы критерии телесности? Телесно
то, что способно действовать, а страсти изменяют состояние тела, мы под
влиянием страсти изменяемся в лице, краснеем, бледнеем… Значит, они
телесны. Вторым критерием телесности является способность к
соприкосновению. Сенека приводит слова Лукреция: «Тело лишь может касаться
и тела лишь можно коснуться». Отсюда следует, что различие между материей и
разумом происходит внутри телесности.
В конкретном учении о природе Сенека повторяет старое учение об
Элементах. Это вода и огонь, воздух и земля. Все эти элементы
взаимопревращаютя, а следовательно, все находится во всем и все возникает
из всего.
Все в природе, в том числе и небесные тела, находятся в движении. «Воззри
на звезды, освещающие мир. Ни одна из них не задерживается, непрерывно
течет и меняет свое место на другое. Все они вечно вращаются, все они вечно
в переходе, перемещаясь согласно властному закону природы». (Сенека
«Утешение Гельвии»: 6,6). Но все движения в природе кругообразны, все
находится в круговращении. В этом и состоит «закон природы», о котором
говорит Сенека. Никаких реальных законов природы, разумеется, он не знал.
Сенеков «закон природы» – закон судьбы, он подменяет закон судьбой. И все
содержание закона природы сводится к тому, что он неподвластен человеку.
Немалое место в философских взглядах Сенеки занимает вопрос смерти, а
точнее вопрос самоубийства. Сенека, как и все стоики, начиная с самоубийцы
Зенона из Китиона, допускает добровольное прекращение своей жизни,
самоубийство, но при определенных условиях. Так Сенека пишет: «Если тело не
годится для своей службы, то почему бы не вывести на волю измученную душу?
И может быть, то следует сделать немного раньше должного, чтобы в должный
срок не оказаться бессильным это сделать». Вместе с тем Сенека
предостерегает против «сладострастной жажды смерти», которая иногда
овладевает людьми и становится, чуть ли не эпидемией. Для самоубийства
должны быть веские основания, иначе это малодушие и трусость!
Одним из оснований для самоубийства являются не только телесные недуги,
особенно если они затрагивают душу, но и рабство. Проблема рабства широко
обсуждается Сенекой. Нет, он вовсе не против социального рабства, того
позорного, но неизбежного явления в древнезападном мире. Он даже по-своему
оправдывает рабство: ведь рабами становятся те, у кого нет мужества
умереть. Сенека расширительно понимает рабство, топя позор социального
рабства в бытовом рабстве, которое присуще и свободным, в рабстве многих
людей перед страстями пороками.
В отличие от Аристотеля, который стремился не замечать в рабах людей,
Сенека прямо заявляет, что и рабы люди, требующие к себе хорошего
отношения.
Проповедь Сенеки равенства и свободных, и рабов без требования, однако,
упразднения позорного института социального рабства, растворение рабства
социального в рабстве нравственном, в рабстве перед страстями, в моральной
низости человека сближает Сенеку с христианством, которое в те уже времена
учило о равенстве всех людей пред Богом, равенстве во грехе, без требования
упразднения социального рабства.
Этика Сенеки – этика пассивного героизма. Изменить в жизни, в сущности,
ничего нельзя. Можно только презирать ее напасти. Величайшее дело жизни –
твердо стоять против ударов судьбы. Но ведь это означает, что судьба
активна, а человек пассивен. Он занимает, лишь оборонительную позицию.
Нужно господствовать над своими страстями, не быть у них в рабстве. Что
касается счастья, то оно целиком зависит от нас, в том смысле, что
несчастен лишь тот, кто сам считает себя несчастным: «Каждый несчастен
настолько, насколько полагает себя несчастным». Лучше принимать все как оно
есть. В этом и состоит пассивная логика стоицизма. В этом и состоит то
величие духа, которое проповедовал стоицизм и что привлекало к нему всех,
по кому прошелся каток тоталитаризма.
Однако, фатализм Сенеки все же немного бодрый. Он вовсе не проповедует
полное бездействие как даосы или буддисты. Фатализм Сенеки –
психологическая подборка для деятельного все же человека, который не станет
отчаиваться, если у него что-то не получится. Такой человек на минуту
остановится, вздохнет, скажет: «Не судьба», улыбнется и снова примется за
дело. Может быть в другой раз повезет. Сенека же при всем его фатализме и
проповеди покорности судьбе восхваляет здравый ум, мужественный и
энергичный дух, благородство, выносливость и готовность ко всякому повороту
судьбы. Именно при такой готовности только и можно достичь для себя
состояния сильной и неомраченной радости, мира, гармонии, духа величия, но
не гордого и наглого, а соединенного с кротостью, приветливостью и
просвещенностью. Сенека говорит, что результатом такого расположения духа
будет постоянное спокойствие и свобода, ввиду устранения всяких поводов к
раздражению и страху.
Этика Сенеки противоречива. Зачем нужна энергия, если все же от нас
ничего не зависит? Если нет большой цели? Это противоречие стоики так и не
смогли разрешить. Культ разума и силы духа и признание бессилия человека
перед непонятной человеческому разуму судьбой, от которой всего можно
ожидать, перед волей Бога, как личного мирового разума, идущего
непознаваемыми для человека путями несовместимы.
Такова философия Сенеки, его наука о жизни. Сенека одинок. И самое
главное чему может научить его философия, это не только переносить все
превратности жизни и удары судьбы, но и большому искусству быть другом
самому себе. Дружба с самим собой по Сенеке не эгоистична! Под такой
