человеческой жизнедеятельности процессы и изменения, оказывающие
воздействие на организацию всего человеческого бытия.
Обращаясь к осмыслению психической реальности, Фрейд пытается
переосмыслить картезианские представления о тождестве человеческой психики
с сознанием. Он принимает гипотезу о существовании бессознательного пласта
человеческой психики, в недрах которого происходит особая жизнь, еще
недостаточно изученная и осмысленная, но тем не менее, реально значимая и
заметно отличающаяся от сферы сознания. Причем, если в философических
системах прошлого признание самостоятельного статуса бессознательно
ограничивалось в лучшем случае попытками рассмотрения взаимоотношений между
сознательными и бессознательными процессами, то Фрейд идет дальше. Он не
только рассматривает взаимоотношения между двумя сферами человеческой
психики, т.е. сознанием и бессознательным, но и стремится раскрыть
содержательные характеристики самого бессознательного психического, выявить
те глубинные процессы, которые протекают по ту сторону сознания.
Для Фрейда быть сознательным - значит иметь непосредственное и
надежное восприятие. Говоря же о восприятии в сфере бессознательного, он
сравнивает восприятие сознанием бессознательных процессов с восприятием
органами чувств внешнего мира. Причем Фрейд исходит из тех уточнений,
которые были внесены Кантом в понимание данной проблемы. Если Кант
подчеркивал субъективную условность человеческого восприятия с
неподдающимся познанию воспринимаемым, то и Фрейд акцентирует внимание на
неправомерности отождествления восприятия с бессознательными психическими
процессами, являющиеся объектом этого сознания.
Это дальнейшее развитие кантовских идей выливается в психоанализе в
утверждение, согласно которому бессознательное психическое признается как
нечто реально существующее, но восприятие которого сознанием требует особых
усилий, технических процедур, определенных навыков, связанных с умением
истолковывать воспринимаемые явления.
Рассматривая вопрос об отношениях между сознанием и бессознательным,
Фрейд исходит из того, что всякий душевный процесс существует сначала в
бессознательном и только потом может оказаться в сфере сознания. Причем
переход в сознание - это отнюдь не обязательный процесс, ибо, по мнению
Фрейда, далеко не все психические акты становятся сознательными. Он
сравнивает сферу бессознательного с большой передней, в которой находятся
все душевные движения, а сознание - примыкающей к ней узкой комнатой,
салоном. На пороге между передней и салоном стоит на посту страж, который
не только пристально рассматривает каждое душевное движение, но и решает
вопрос о том, пропускать ли его из одной комнаты в другую или нет. Если
какое то душевное движение допускается стражем в салон, то это вовсе не
означает, что оно тем самым становится непременно сознательным. Оно
превращается в сознательное только тогда, когда привлекает к себе внимание
сознания, находящегося в конце салона. Т.е., если комната - это обитель
бессознательного, то салон, по сути дела, вместилище предсознательного, и
только за ним находится келья собственно сознательного.
Позднее в 20-е годы, Фрейд использует иное сравнение для
характеристики структуры человеческой психики, которая понимается как
структура состоящая из трех слоев, или инстанций, о чем мы говорили выше. И
задача психоанализа может быть сравнима с задачей криптографа, помочь
нуждающимся в переводе бессознательного в сознание. (Привлечь внимание
сознания к необходимому душевному движению, и тем самым разрешить
внутренний конфликт)
Фрейд исходит из того, что психически реальное существует в различных
точно так же, как бессознательное психическое может проявляться в
разнообразных выражениях. С его точки зрения, одно из основных свойств
бессознательных процессов заключается в том, что "для них критерий
реальности не имеет никакого значения"[4]. Независимо от того, с чем имеет
дело человек, с внешней ли действительностью или с какими-либо мысленными
продуктами деятельности, будь то фантазия, грезы или иллюзии, все это может
восприниматься им в качестве психической реальности. Поэтому он высказывает
мысль о том, чтобы "не делать различия между фантазией и
действительностью"[3]. Более того, для Фрейда фантазия оказывается такой
формой человеческого существования, в которой индивид освобождается от
каких либо притязаний со стороны внешней реальности не обретает былую
свободу, ранее утраченную им в силу необходимости считаться с окружающим
его реальным миром.
Здесь Фрейд вторгается в традиционную область философских споров,
которая касалась соотношения свободы и необходимости, случайности и
закономерности. Фрейд занимает в этом вопросе своеобразную позицию. С одной
стороны его взгляды совпадают с философией Фихте, бессознательное
руководствуется "принципом удовольствия", т.е. не имеет каких-либо
ограничений, в то время как в сфере сознания действует "принцип реальности"
с присущими ему социокультурными запретами. С другой стороны, фрейдовские
размышления о бессознательном лежат в русле философии Шеллинга, поскольку
Фрейд не рассматривает психические процессы как нечто произвольное, ничем
не детерминированное.
Фрейд не отвергает случайности как таковую, полагая, что бытие
человека в мире не редко зависит от случая, хотя в самом мире действуют
довольно строгие и устойчивые закономерности. Но он не абсолютизирует роль
случайности в развитии мира. В отличии от тех философов, для которых только
случай является причиной возникновения того или иного явления. Фрейд
признает закономерности, действующие в реальном мире и стоящие за каждой
случайностью. Другое дело сфера психической реальности, внутренний мир
человека. Здесь по убеждению Фрейда, нет места для случайности, связанной с
желаниями отдельного человеческого существа.
В психоаналитической философии, следовательно, отстаивается точка
зрения, согласно которой человеческая деятельность подчиняется определенным
закономерностям, а психические процессы имеют свою детерминацию, выявление
и понимание сути которой должно стать объектом пристального внимания
исследователей.
Таким образом, в психоаналитической философии происходит осмысление
онтологической проблематики, рассмотренной под углом зрения человека в
мире.
Психоанализ и франкфуртская школа.
Большой вклад в философское осмысление фрейдовских идей внесли
представители франкфуртской школы. В основе философских построений
франкфуртцев, наряду с идеями Гегеля, Ницше и других мыслителей, лежит
психоаналитическое учение Фрейда о человеке и культуре [6].
Как известно, франкфуртцы выступили с обоснованием необходимости
"критической теории", противостоящей ранее существовавшим методам познания,
характеризующимся идеалистическо-метафизическими или сциентистско-
позитивистскими установками. Эта идея была сформулирована в статье
Хоркхаймера "Традиционная и критическая теория" (1937), в которой
отстаивалась мысль, что предметом социального познания должна быть система
взаимоотношений между природой и человеком, а не отдельные ее состояния.
Хоркхкаймер обсуждает, в частности, вопрос о взаимосвязях сознательной
и бессознательной деятельностью людей в обществе. "На высших стадиях
цивилизации, замечает он, сознательная человеческая деятельность
бессознательно детерминирует не только субъективную сторону восприятия, но
в значительной степени также и объект"[6]. Хоркхаймер исходит из того, что
дихотомия между объектом и субъектом может быть объяснена с точки зрения
признания целеполагающей, сознательной деятельности людей и стихийной,
бессознательной ее организацией в обществе. Речь идет уже не об извечном
антагонизме между сознательностью, разумностью индивида и бессознательными
отношениями, складывающимися в процессе трудовой деятельности людей. Из
такого понимания образа человека, а также отношений между личностью и
обществом вытекает общая для психоанализа и выдвинутой Хоркхаймером
"критической теории" установка на необходимость развития самосознания
людей.
Обращение Хоркхаймера к психоанализу является ярко выраженным в тех
случаях, когда он стремится осмыслить проблемы, связанные с пониманием
отношений в семье, взаимосвязи между семьей и обществом, природы
авторитаризма и антисемитизма. По мнению Хоркхаймера, именно Фрейд положил
начало переосмыслению традиционных отношений между отцом и сыном. В
современном обществе уже не отец, а ребенок становится той реальностью, за
которой скрываются движущие силы социального развития. Хоркхаймер и его
последователи считают, что психоанализ внес значительны вклад в освещение
взаимоотношений между семьей и обществом, родителями и детьми. Фрейд выявил
амбивалентную установку детей к своим родителям. Однако в настоящее время
ребенок значительно раньше, чем прежде, обнаруживает, что отец не обладает
достаточной властью и силой, чтобы защитить его от различного рода
социальных невзгод. В поисках авторитета он стремится отождествить себя уже
не с отцом, а с его более сильным заместителем "сверхотцом", или образом,
созданным "тоталитарной идеологией".
Именно в подобном переосмыслении взаимоотношений между ребенком и
родителями многие представители франкфуртской школы пытаются отыскать
истоки авторитаризма, антисемитизма, фашизма.
Психоаналитические идеи органически включаются в размышления
Хоркхаймера о проблемах рациональности в современной индустриальной
культуре, отношениях между человеком и природой, "сциентистской ошибке"
разума, приводящей к массовому безумию и "тотальной паранойе". Если Фрейд
стремился отыскать связывающие пути между "эдиповым" комплексом и
беспомощностью человека, нуждающегося в защите от сил природы, то сходные
рассуждения имеются и у Хоркаймера, согласно его взглядам, ребенок наделяет
отца сверхъестественной силой, переносит этот образ во внешний мир,
пытается преодолеть свое бессилие путем покорения и разрушения природы и,
испытывая ненависть к своему отцу, переводит это чувство в "возмущение
против самой цивилизации"[5].
Фрейд считал, что каждый человек является противником культуры.
Развивая это положение, некоторые его последователи попытались свести
