тройственность отношения Абсолютного к своей сущности свидетельствует о
наличии соответственно структуры непосредственно в Абсолютном; три члена
этой структуры суть вечные и актуально единосущные субъекты. Так
достигается почва христианской концепции трехиконностасного Абсолютного.
Диалектика различия и единства Абсолютного и его инобытия впоследствии
конкретизируется Соловьевым в теорию мирового процесса. Эти рационально-
схематичные конструкции представляют ранний период творчества Соловьева.
Зрелым изложением и пересмотром метафизики Соловьев должен был стать
большой труд, над которым он работал в последние годы жизни (приступ к
этому неосуществленному труду – три статьи по гносеологии, содержащие
подготовительный анализ критериев достоверности и предпосылок познания).
Можно предположить, что зрелая философско-богословская система Соловьева
представляла бы внутреннее «этицизированную метафизику («нравственный
элемент…не только может, но и должен быть положен в основу теоретической
философии» – там же, т.9, СПБ. 1913, с.97) с центральной темой – онтологией
зла, дополняющей онтологическое «Оправдание Добра».
Теория мирового единства
Теория мирового единства – наиболее синтезирующий и устойчивый раздел
системы Соловьева. Она излагается главным образом в следующих сочинениях:
неопубликованный трактат «Sophie» Соловьев ставит задачу соединить
христианскую телеологию с естественнонаучным и философским эволюционизмом в
последовательном финализме (являясь в этом отношении предшественником П.
Тейяра де Шардена, создавшего во многих чертах сходную систему). Склонность
Соловьева к эволюционным идеям объясняется не только их научной
авторитетностью, что было немаловажно для принципиального врага
обскурантизма. Эволюционизм входил в самую сердцевину соловьевского
построения как орудие его теодицеи. Разделяя, общехристианский взгляд на
природный космос как на результат божественного творчества, Соловьев
отказывался признать это творение совершенным и готов был «оправдать» его
только в качестве идущего к совершенству. Эмпиричное состояние
материального мира постоянного ощущается Соловьевым как извращенное и
хаотизированное. «Грубая кора вещества» (косность), временная и
пространственная разорванность, механическая причинность воспринимается им
как тюрьма для всей твари, а не только для человека. У Соловьева было
ослаблено библейско-христианское переживание бытия как дара и блага самого
по себе, философски оформленное томизмом (связь с которым, однако, у
Соловьева несомненна). Он трактует «акт творения» в духе мистического
пантеизма Шеллинга как некое выпадение из лона Абсолюта, прискорбное
поначалу, но оправданное в итоге «предвечного плана». Элементы гностицизма
и романтичная рецепция платонизма сплетены здесь с христианским чаянием
«нового неба и новой земли». Сострадание Соловьева с космически-
неустроенной твари (природе) возвышается до нравственного пафоса, тем более
что философ исповедовал своеобразный гилозоизм и панпсихизм. Кантовские
«вещи в себе» (иногда – с лейбницевыми монадами, иногда – с атомами
Демокрита) потому и не «переходят» целиком в «вещи для нас», что остаются
«для себя» самобытными существами, живыми деятелями и одушевленными
средоточиями динамичных сил (ср. с блаженством и страданием атомов в
«монизме» и «космической этике» Циалковского). Личностно-собирательное
единство этих живых элементов творения определено Соловьевым в
мифопоэтическом понятии «души мира» (с прямой ссылкой на платоновского
«Тимея»). Мифопоэтический элемент космогонии Соловьева ярче всего выражен в
его неопубликованном юношеском трактате, но никогда не выветривается
вполне, хотя гностичные и каббалистичные термины вытесняются теологическими
и философскими. Учение о душе мира – самое темное место в соловьевской
конструкции вселенского процесса. Иногда он отождествляет ее с Софией,
иногда, стремясь избавиться от пантеизма, усматривает в ней противообраз
Софии, к воссоединению, с которой и стремиться мировая душа, и дает ей
имена: первая тварь, materia prima, мать внебожественного мира, душа хаоса,
земля; то наделяет ее полноценными атрибутами личности (свободой воли), то
характеризует ее как бессознательно реализуемую лишь в человеке – «…центре
всеобщего сознания природы» В общем, важно, что не божество, а мировая душа
является для Соловьева непосредственным деятелем космического процесса,
космическим художником, воспроизводящим зиждит. воздействия абсолютных идеи
неадекватно, так сказать, методом проб и ошибок, с катастрофичными
уклонениями на каждой стадии. Постулируя этого космогонического деятеля,
Соловьев, т.о., удваивает традицию, христианскую концепцию мировой истории:
фазы космогонии (от равнозначащего творению ниспадения мировой души в хаос
до появления человека) предшествует соответственно фазам человеческой
истории (от «грехопадения» до воплощения Логоса); создается грандиозная
первобытная мистерия – диалог «первой твари» с богом. Именно издержками ее
свободы Соловьев объясняет муки природной эволюции. Оси, этапы космогонии,
по Соловьеву: собрание хаоса в первичное единство силой всемирного
тяготения, которому Соловьев, следуя теологическим идеям Ньютона,
приписывает мистический характер, - это первая «материализация» мировой
души (ибо чистый хаос для Соловьева, как и для античного идеализма, -
несущее, «меон»); затем гармоничное расчленение и более интимное
воссоединение вселенского тела свето-электромагнитными силами (т.о., для
Соловьева, как и для позднейшего физического идеализма, в основе мира лежит
энергия); возникновение жизни как органичного единства новообразованной
материи и световой силы; и, наконец, появление человека. Т.о., ряд
«повышения бытия» есть вместе с тем ряд вех собрания Вселенной, ее
приближения к всеединству. Этим вехам придается сакральное значение – как
цепи «преобразовательных теофаний», т.е. предварительное воплощение
божеств, премудрости в ответ на смутные порывы мировой души. Соловьев
подводит итог своей космогонии в чеканных поэтических формулах. Именно эти
мотивы творчества Соловьева более всего свидетельствуют о его
художественном даре и специально художественной окраске его религиозно-
философского мышления. В прямой связи с космогоническим построением
Соловьева находится важнейший аспект его антропологии – учение о
мессианском призвании человека как возделывателя и устроителя природы, ее
освободителя и спасителя («теурга»). Именно это учение придает космогонии
Соловьева финалистический характер. Человечество, по определению Соловьева,
есть «богоземля», посредник между божеством и природой. Софиология
Соловьева иногда строится как теологическое доказательство существенной
причастности человека божественному миру. София – вечно женственное начало
божества, собирательное мистическое тело Логоса – есть вместе с тем и
идеальный совокупный человек. Т.о., человек, генетически являясь вершиной
природной эволюции, онтологически первичен. Человеческое сознание,
способное вместить в себя все, уже содержит форму всеединства. С другой
стороны, человек своею телесностью коренится в материальной стихии бытия. В
соответствии со своим посредническим положением человек призван перерождать
и видоизменять внебожественную природу до совершенной ее интеграции (т.е.
до одухотворенности). «Подчиниться богу и подчинить себе природу, чтобы
спасти ее – вот в двух словах мессианический закон». «Грехопадение», т.е.
стремление овладеть мировым целым собственными силами, и его результат в
природном мире – злокачественная реакция хаотической подосновы – отсрочили
царственное призвание человека, но не упразднили это призвание. Космическая
задача становится исторической. Единство бога и внебожественного мира,
возглавляемого человечеством, выступает
теперь у Соловьева как цель мировой истории.
Историософия
Смысл истории, по Соловьеву, - трансцендировать самое себя и вывести
одухотворенное и облагороженное человечество в преддверие божества.
Достижение этой цели осложняется греховностью человеческой натуры. Соловьев
обращается к заимствованию из английского богословия концепции «трех
искушений», развившейся из экзегенического рассмотрения евангелистского
эпизода об искушении Христа сатаной. По убеждению Соловьева, именно три
искушения – «искушение плоти», «искушение духа» и «искушение власти» – суть
основное зло человеческого общежития и основные препятствия, стоящие между
эмпирическим человечеством и грядущим богочеловечеством. В трактовке
проблемы «третьего искушения» Соловьев более всего сближается с творческим
миром Достоевского (сравнение с легендой о Великом Инквизиторе). Если это
реализует себя в истории искушением, то противостоящее ему божество
реализует себя силою откровения. Акты откровения совершаются в истории,
диалектически сообразуясь с уровнем развития человеческого сознания и
стимулируя это развитие. Т.о., историю развития человеческой культуры
Соловьев мыслит как непрерывный диалог между сознанием совокупленного
человечества и божественного разумом. Согласно Соловьеву, существует три
ступени откровения: 1) Естественное (непосредственное) откровение,
подводящее к познанию чисто внешнего мира, природы. В сфере его находятся
языческие верования, а в новое время – опытные науки и материалистические
учения. 2) Отрицательное откровение, в котором Абсолютное обнаруживается
как сверх природное Ничто, противопоставленное природному миру. Ему
соответствует пессимистические и аскетические мировоззрения; древнейшим и
самым законченным его выражением является буддизм. 3) Положительное
откровение, в котором Абсолютное представляет как таковое. Оно открылось
ветхозаветному сознанию (абс. личность бога) и теоретическому эллинскому
разуму (абс. Строй бытия – Логос). Но лишь в личности и учении Христа
совокупное человечество получило всю полноту положительного откровения. В
этой богочеловеческой личности полнота положительного откровения
гармонизирована с полнотой реализации благих потенций человеческой природы.
Земной путь Христа мыслится как кульминация не только исторического, но и
вселенского процесса.
Однако, по учению Соловьева, историческое человечество оказалось не на
высоте явленного ему откровения. Христианство не смогло побороть культурный
вековой антагонизм между Востоком и Западом (хотя, в смысле метафизическом,
оно осуществило примирение между ними). Сила Востока, по мысли Соловьева,
заключается в глубине его религиозных созерцаний, настолько само владеющих,
что человеческая личность выглядит в них приниженной и лишенной смысла;
сила Запада – как раз в обратном: в гипертрофии личностного, человеческого
начала. Этот антагонизм, вытекающий из фундаментального несовершенства
человеческой натуры, расколол историческое христианство. В результате на
Востоке восторжествовало почитание «бесчеловечного бога», а на Западе –
«безбожного человека». Залог освобождения богочеловеческих потенций
человеческого рода Соловьев усматривает в религии и культурном примирении
Запада и Востока, распрю между которыми он считал исторически преходящей.
Этика.
Человек, по Соловьеву, оказывается связующим звеном между божественным и
природным миром именно как существо нравственное. Это придает всем областям
философии Соловьева этическую окраску. Двойственная природа человека
такова, что он томится противоречием между исканием абсолютной свободы
(«положительной свободы») и пребыванием в мире «суеты беспощадной»,
которая, выражаясь в неограниченном самоутверждении единичного «Я», только
приумножает сумму господствующей в мире механической причинности.
«Положительная свобода» у Соловьева, выражающаяся в самоотречении личности,
однако, не означает отказ от ее индивидуальности и свободы. Человеческая
личность не только объективно реализует, но и субъективно ощущает свою
свободу, во-первых, в акте любви (к другому человеческому существу, к
природе, к богу) и, во-вторых, в нравственном поступке. Соловьев полагает,
что, преодолевая детерминацию силою нравственного подвига, человек тем
самым приближает себя к абсолюту, знаменующему полноту «истины, добра и
красоты». Так платоническое учение об эросе сочленяется у Соловьева с
кантовским категорическим императивом на основе христианской антропологии.
Соловьев учил, что не может быть цельного мировоззрения и эффективной
жизненной практики без (…господствующей и объединяющей любви…»,
пронизывающей все существо человека. Проблему реализации добра на земле
Соловьев решает как церковный мыслитель, для которого личность Христа –
свидетельство и гарантия конечного торжества добра в мире.
Выступая против того, что представлялось ему сгустками мирового зла, -
смертной казни, религиозного национального гнета, племенной вражды, -
Соловьев стремился собственной жизненной практикой обнаружить присутствие в
мире самозаконной нравственности, соотносящей человека с миром
безусловного. Через драму личных переживаний и чувство личной
ответственности за судьбы мира Соловьев хотел найти выход из проблемы,
которой он не сумел дать корректное теоретическое разрешение, - из проблемы
свободы и необходимости в истории. В этом смысле Соловьев оказался
философской предтечей этики религиозного экзистенциализма.
Эстетика
Соловьева (а также тесно связанная с нею философия эроса) смыкается с
его космо-антропологией и этикой. Красота есть введение веществ, бытия и
нравственный порядок через его просветление и одухотворение. «Воплощенная
идея», «святая телесность» – таковы самые общие определения красоты. Без
победы над «физическим эгоизмом» (пространством, временем, причинностью,
смертью), т.е. без торжества в красоте, добро, даже победившее в
человеческой душе эгоизм нравственный, остается субъективным и призрачным.
Эстетика Соловьева претендует на философское обоснование афоризма
Достоевского «Красота спасет мир». Как модус Абсолютного, красота является,
по Соловьеву, объективной силой, действующей в природе и в истории. Со
своей точки зрения Соловьев осуждает «эстетический сепаратизм», лишающий
красоту безусловной онтологической основы, и усматривает в «эстетическом
реализме» Н. Г. Чернышевского «первый шаг к положительной эстетике».
Соловьев соглашается с формальной дефиницией красоты как «чистой
бесполезности» в том смысле, что она есть не модифицированное биологическое
и социальное приспособление, не средство, а цель становящегося миропорядка.
В основном сочинении по эстетике – статье «Красота в природе» - Соловьев
прилагает к космогоническому процессу эстетический критерий. Реальная
основа и потому необходимый фон всякой земной красоты – хаос, косное
стихийное начало, а этапы космической эволюции – это ряд «усложняющихся
художественных оформлений хаотической материи идеей. Причем на более
высоких ступенях хаотическое начало все сильнее выказывает безмерность
своего сопротивления, чем объясняются срывы и конфликты художественной
эволюции в природе, резкие рецидивы безобразия. Доказывая, что красота в
природе есть реально-объективное произведение эволюции, Соловьев пытается
держаться естественнонаучной почвы, но традиционная поэтическая символика
света – духовного начала, отраженного неорганическим миром и проникающего
внутрь мира органического, - преобладает над арсеналом научных аргументов.
Начатое природой («мировой душой») художественное дело не отражается, не
повторяется, а продолжается человеческим искусством, которое способное дать
более глубокое и полное решение той же задачи. В широком смысле искусство
есть «теургия», т.е. жизненно-практичное дело претворения и преображения
действительности в идеально-телесный космос абсолютной красоты. Этот взгляд
рельефно выражен в стихотворении Соловьева «Три подвига»: истинный художник
совершает подвиг Пигмалиона – оформляет красотою косный материал, подвиг
Персея – побеждает дракона, т.е. нравственное зло, и подвиг Орфея – выводит
красоту - Эвридику из ада смерти. В узком, специфическом смысле миссия
искусства заключается во фрагментарных пророческих предварениях
«положительного всеединства»
Философией эроса представлен глубинный и личностный аспект соловьевской
теургии, призванной победить непроницаемость и тленность вещественного
бытия. Любовь осознается Соловьевым как спасение человеческой
индивидуальности через жертву эгоизма, как радикальное изживание
эгоистичной отъединенности благодаря перестановке центра личной жизни из
себя в другого.
План реферата
1 Биография Соловьева
2 Концепция положительного всеединства
3 Теория мирового процесса
4 Историософия Соловьева
5 Этика Соловьева
6 Эстетика Соловьева
Список литературы:
1 Александр Мень “Мировая духовная культура, Христианство, Церковь. Лекции
и беседы” , Москва 1995.
2 Энциклопедия по философии
-----------------------
Министерство общего профессионального образования
Российской Федерации
Кафедра истории и философии
Реферат на тему:
Философия Владимира Сергеевича Соловьева
Выполнила: ст. гр. А 18-1
Силина Наталья
Проверил:
Красноярск 2000
