А. Эйнштейном.
Из Берлина Ландау приехал к М. Борну в Геттинген для участия в его
известных далеко за пределами Германии семинарах. На них в те времена со
своими работами выступали Бор, Эйнштейн, Гейзенберг, Шредингер, Паули и
другие видные физики. Затем Дау едет в Лейпциг к одному из создателей
квантовой механики, стремительному и слегка насмешливому В. Гейзенбергу.
Чем-то похожие друг на друга, они часами говорили о проблемах квантовой
механики. Затем — Цюрих и совместная с Пайерлсом работа «Квантовая
электродинамика в конфигурационном пространстве».
8 апреля 1930 г. он наконец прибывает в Мекку физиков-теоретиков—в
Копенгагенский институт теоретической физики к легендарному Н. Бору. На
знаменитых семинарах Бора его поражала простота отношений,
доброжелательность, серьезность. Но больше всего поражал сам Бор:
внимательный и нежный со своими учениками, "наделенный необыкновенным
чувством юмора, чрезвычайно скромный, умеющий посмеяться над собой, но
никогда не позволявший себе насмешек над своими учениками. «Как хорошо, что
вы приехали! Мы от вас многому научимся»,— заявил Бор Ландау. Это было
потрясающе! Много лет спустя жена Бора фру Маргарет вспоминала о приезде
Ландау: «Нильс полюбил его с первого дня. Вы знаете, он был несносен,
перебивал Нильса, высмеивал старших, походил на взлохмаченного мальчишку.
Но как он был талантлив и как правдив!» Ландау считал Н. Бора своим
учителем в физике, а Бор называл Дау своим лучшим учеником.
Шла напряженная научная работа. На семинарах и дискуссиях участники
были безжалостны друг к другу и к обсуждаемым работам. Не миновала такой
чистки и работа Ландау и Пайерлса, выполненная ими в Цюрихе и
представленная на семинар к Бору.
В мае 1930 г. вместе с Н. Бором Ландау едет в Англию, где работает в
Кавендишской лаборатории Кэмбриджа, знакомится с Э. Резерфордом, П. Дираком
и своим соотечественником П. Л. Капицей—любимым учеником Резерфорда.
Сердечные и веселые разговоры с чаепитием в доме Капицы на Хантингтон Роуд,
куда часто приходил Дау, навсегда сохранились в памяти того и другого. В
Англии Ландау выполнил работу «Диамагнетизм металлов», которая была
опубликована в том же году. После выхода этой работы, ставшей сегодня уже
классической, о Ландау стали говорить не только как о критическом уме, но и
как о способнейшем физике-теоретике.
После отъезда из Кэмбриджа и непродолжительной остановки в Копенгагене
Ландау направляется в Цюрих к В. Паули, в котором он нашел такого же
яростного спорщика, каким был сам. Своими научными спорами они доводили
друг друга до изнеможения.
В 1931 г. Ландау вновь в Берлине, где на семинаре Э. Шредингера
Пайерлс докладывает их новую совместную работу «Распространение принципа
неопределенности на релятивистскую квантовую теорию». Работа несла новые
идеи, и в юмореске, посвященной 50-летию Пайерлса, о ней было сказано так;
«...И тут они заварили с Ландау такую кашу, что Бор и Розенфельд
расхлебывали ее несколько месяцев».
Подходила к концу полуторагодовая командировка Ландау, и 19 марта 1931
г. он покинул Копенгаген. Все выдающиеся физики, в том числе Бор, Борн,
Гейзенберг, Дирак и Паули, высоко оценили блестящие способности молодого
советского физика. Он получает приглашения нескольких иностранных
университетов на постоянную работу, но неизменно и твердо отвечает:
«Нет! Я вернусь в свою рабочую страну, и мы создадим лучшую в мире
науку».
Вернувшись на Родину, Ландау взялся за решение труднейшей задачи:
создать в СССР передовую школу физиков-теоретиков. Это предполагало
написание учебников по теоретической физике, издание научного журнала,
создание институтов теоретической физики, проведение семинаров и
международных конференций и, конечно же, отбор и подготовку кадров.
Выполнение этой программы — научный подвиг Л. Ландау.
В августе 1932 г. Ландау был назначен заведующим теоретическим отделом
Украинского физико-технического института (УФТИ) в Харькове. Работая с
увлечением сам, он зажигал других, с яростью обрушивался на невежд и
лентяев. Лекции Ландау по теоретической физике были прекрасны не только по
содержанию, но и по форме, а сам лектор блистал простотой, добродушием и
остроумием. Его интересовали не только чисто специальные знания, но и в
целом культура студентов.
В любое время Ландау мог прийти на помощь студенту: жил он прямо в
институте, и комната его никогда не была закрыта. Но сдавать экзамены ему
было очень трудно: Ландау требовал не зубрежки, а понимания предмета. Если
студент не мог решить задачу, Дау начинал проверять его по алгебре, и тут
следовал разнос. Из всех третьекурсников Ландау перевел на четвертый только
половину. Это был неслыханный скандал. На Ученом совете Ландау сказали, что
знания студентов зависят от качества преподавания.
— Значит, в школе им плохо преподавали алгебру.
— Какую алгебру? Вы же экзаменовали их по физике!
— Но если человек не знает алгебры, он в жизни не выведет ни одной
формулы. Какой же из него выйдет инженер?
Эти случаи приводили Ландау к выводу, что физикам плохо преподают
математику, не учат главному—действию, умению дифференцировать,
интегрировать и решать дифференциальные уравнения. Это было учтено Дау в
дальнейшем в его знаменитом теорминимуме, где первые два экзамена из девяти
были по математике.
В этот же период Ландау организует свой первый семинар, число
участников которого постепенно растет; этому способствует и теорминимум.
Вступительный экзамен в семинар Ландау можно было сдавать не более трех
раз. Дау невозможно было уговорить разрешить кому-либо из неудачников
четвертую попытку.
В начале 1937 г. Ландау уезжает в Москву в Институт физических проблем
П. Л. Капицы (в «капичник», как называли его многие физики) и вскоре
становится заведующим теоретическим отделом института. Жизнь в ИФП била
ключом. П. Л. Капица был талантливым организатором и прекрасным
экспериментатором. Он находил для института лучших специалистов, создавая
для них хорошие условия, был строг и требователен. Дау быстро прошел
адаптацию. Ему нравился институт, и он с головой погрузился в работу.
Одним из самых значительных достижений периода 40-х годов является
создание Ландау теории сверхтекучести жидкого гелия. (Явление было открыто
П. Л. Капицей в 1937 г.)
Известность Дау, как и число его учеников, непрерывно растет: И.
Халатников и А. Мигдал, Я. Смородинский и А. Шальников, Л. Питаевский и И.
Дзялошинский, А. Веденов и др. С каждым из них у Ландау были теплые,
дружеские отношения, большинство из них стали соавторами Ландау по работам.
В 1941 г. Ландау вместе с институтом едет в Казань, где со своими
коллегами выполняет различные спецзадания. С 1943 по 1947 г. он работает на
кафедре низких температур МГУ, с 1947 по 1950 г.—на кафедре физики МФТИ. С
1940 по 1950 г. Ландау создает теорию колебаний электрической плазмы,
теорию сверхпроводимости (совместно с Гинзбургом). В 1946 г. Л. Д. Ландау
становится академиком.
В 1948 и 1953 гг. Л. Д. Ландау за научные работы присуждаются
Государственные премии, а в 1954 г. он становится Героем Социалистического
Труда. В этом же году Л. Ландау, А. Абрикосов и И. Халатников публикуют
свой фундаментальный труд «Основы квантовой электродинамики». В 50-х годах
Ландау занимается проблемами квантовых жидкостей, квантовой теорией поля,
теорией элементарных частиц. В 1955 г. в Лондонском сборнике «Нильс Бор и
развитие физики» была помещена статья Ландау «О квантовой теории поля». В
1956 г. выходит «Теория ферми-жидкостей», в 1957 г. — «Колебания ферми-
жидкости», в 1958 г.—«К теории ферми-жидкости».
В 1959 г. в Киеве состоялась международная конференция по физике
высоких энергий. Доклад Ландау на конференции В. Гейзенберг назвал
«революционной программой Ландау», поскольку в нем речь шла о принципиально
новом подходе к физике элементарных частиц.
Свое 50-летие Дау встретил в полном расцвете творческих сил и растущей
всемирной известности. Необычайно яркий талант и огромная работоспособность
поставили Ландау в первый ряд наиболее выдающихся физиков XX в. Он
становится членом многих иностранных академий. Это было признанием научных
заслуг советского физика-теоретика, признанием советской школы
теоретической физики.
«Человек должен заслужить, чтобы его уважали,—говорил Ландау своим
ученикам.— Только те, кто равнодушно относятся к людям, твердят об уважении
ко всем без исключения». Цельность натуры Ландау в вопросах гражданского
долга вырисовывалась, пожалуй, наиболее ярко. Он не мог терпеть
бездельников, очковтирателей, подхалимов, болтунов.
В мае 1961 г. Дау вновь встречал своего любимого учителя Н. Бора и фру
Маргарет. 24 года они не видели друг друга.
1961 год был последним годом в научной биографии Л. Д. Ландау. Как
обычно, он много и успешно работает, его часто навещают друзья, строго по
расписанию работает семинар, приходят все новые и новые студенты.
В воскресенье 7 января 1962 г. Ландау попал в автомобильную
катастрофу. Только 25 января 1964 г. он вернулся домой из больницы. Он уже
давно страдал без работы: «Я так устал отдыхать... Как только выздоровлю,
примусь за научные журналы».
Тепло и нежно друзья, ученики и родные отметили 60-летие Льва
Давидовича, откуда только не было трогательных и полных благодарности писем
и телеграмм. И обязательно все желали Дау здоровья и возвращения к работе.
Но тяжелейшая травма постоянно напоминала о себе. 1 апреля Дау вновь
почувствовал себя очень плохо. Он умирал в полном сознании. «Я не плохо
прожил жизнь. Мне всегда все удавалось»,— это были последние слова Льва
Давидовича.
Прекрасная жизнь Ландау и его великолепные творения будут всегда
служить примером для живущих.
Вильгельм Конрад Рентген
Радость видеть и понимать есть
самый прекрасный дар природы
А. Эйнштейн
В январе 1896 г. над Европой и Америкой прокатился тайфун газетных
сообщений о сенсационном открытии профессора Вюрцбургского университета
Вильгельма Конрада Рентгена (1845— 1923). Казалось, не было газеты, которая
бы не напечатала снимок кисти руки, принадлежащей, как выяснилось позже,
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
