Сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка и нравственности, (ст. 169 ГК РФ).
Согласно ст. 169 ГК, сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности относится к категории ничтожных. Вид данной недействительной сделки является новым.
В кодексе 1964 г. существовало понятие антисоциальной сделки, то есть сделки, совершенной с целью противной интересам государства и общества. В кодексе 1994 г. такой недействительной сделки уже нет и появляется статья регламентирующая сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка и нравственности.
Основанием признания ее недействительной служит то, что лицо действовало умышленно, при этом тлеется в виду не только прямой, но и косвенный умысел (то есть тогда., когда лицо желало соответствующих последствий, и тогда когда сознательно допускало такие последствия). Для гражданского права характерен, как правило, второй вариант.
Речь в данном случае идет о сделках, подпадающих под категорию совершенных в противоречии с публичным порядком в стране.
Под основами порядка понимаются установленные законом гарантии осуществления субъективных прав и обеспечения строгого исполнения юридических обязанностей в гражданских правоотношениях. Нравственность - это представление о справедливости, добре и зле, плохом и хорошем, сложившееся на основе оценки поведения людей в данных условиях жизни общества. В ст. 169 ГК идет речь об общественной нравственности, а не о нравственности отдельного человека или группы лиц.
Статья 169 имеет в виду наряду с "основами правопорядка" и нарушение
"основ нравственности". Однако лишь нарушения нравственности для признания
сделки недействительной недостаточно.
Имеются в виду сделки, нарушающие не просто нравственность, а именно ее основы. Если сделка не соответствует основам нравственности, то одного этого обстоятельство недостаточно для признания ее недействительной. В противном случае было бы нарушено общее представление о праве, которое является только минимумом нравственности. Следовательно, многое, что не совсем соответствует нравственности, тем не менее является правомерным действием.
Нарушения законов, которые по своему характеру не относятся к основам
правопорядка, влекут за собой недействительность сделок по признакам ст.
168 ГК и последствия, указанные в ст. 166 ГК.
Последствия, предусмотренные ст. 169 ГК, применяются лишь тогда, когда хотя бы одной из сторон сделка исполнена. Если сделка не исполнена ни одной из сторон, то единственным последствием ее совершения является ничтожность сделки.
ПРИМЕР[30]. Государственная налоговая инспекция по г.Ессентуки
обратилась в Московский городской арбитражный суд с иском о признании
недействительными сделок о представлении в кредит приватизационных чеков,
совершенных АООТ "Чековый инвестиционный фонд инициатива" (ныне АООТ
"Чековый инвестиционный фонд социальной защиты "Союз" - ЧИФ СЗ "Союз") и
малым предприятием "Кварц", и взыскании в доход Российской Федерации всего
полученного по сделкам.
В соответствий с договорами от 06.03.1993 г. №1 от 01.10. 1993 г. №2
ЧИФ "Инициатива" предоставил МП "Кварц" в пользование под проценты
приватизационные чеки. В качестве дохода от этих сделок фонд получил 32833
тыс. рублей.
Согласно Положению о специализированных инвестиционных фондах
приватизации, аннулирующих приватизационные чеки граждан, утвержденному
Указом Президента РФ от 07.10.1992 г. №1186, фонды обязаны использовать
чеки в процессе приватизации государственных и муниципальных предприятий.
В судебном заседании указанные договоры были признаны не соответствующими названному Положению, вследствие чего правомерно объявлены недействительными. Одновременно эти договоры заведомо нарушали права граждан на получение доходов от приватизации, поэтому Федеральный арбитражный суд Московского округа обоснованно констатировал их антисоциальный характер и в соответствии со статьей 169 Гражданского кодекса Российской Федерации взыскан в доход Российской Федерации полученное по сделкам.
Недействительность мнимой и притворной сделок. (ст.170 ГК РФ).
Статья 170 ГК признает недействительными 2 частные разновидности ничтожных сделок - мнимых и притворных.
Мнимая сделка - это сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия. (п.1 ст. 170 ГК РФ).
При этом стороны (и притом обязательно обе стороны) умышленно, по взаимному соглашению выразили не то, что они на самом деле имели в виду, для того чтобы замаскировать своя подлинные замыслы.
По мнению Н.В. Рабинович[31], в мнимых сделках по существу имеется одно только волеизъявление, в основе которого нет воли совершить данную сделку иначе, как только для виду. Поскольку решающее значение придается именно воле, наличие подобного "пустого" волеизъявления никакой правовой силы иметь не может.
Д.М. Генкин[32] неправильно полагает, что в мнимых сделках вообще нет воли и что поэтому за отсутствием фактического состава сделка должна считаться не ничтожной, а несовершившейся.
Мнимая сделка всегда ничтожна, стороны не имеют намерения совершить
сделку, а стремятся лишь создать у окружающих видимость ее заключения.
Поэтому мнимые сделки называют фиктивными. Форма удостоверения мнимых
сделок не имеет значения. Должна быть признана ничтожной и сделка,
совершенная в натуральной форме. При этом фиктивный характер сделки может
подтверждаться всеми средствами доказывания, которые допускаются
гражданским процессуальным законом.
Приведу пример.[33]
Мельникова и ее дочь Шульгина, с сыном проживали в однокомнатной квартире. В апреле 1985 г. Шульгиной с ребенком была предоставлена 2-ух комнатная квартира в ЖСК "Калиновский", в которую она переехала с сыном.
В декабре 1985 г. Мельникова и ее дочь произвели родственный обмен
жилой площади, согласно которому Шульгина с сыном прописались в
однокомнатной государственной квартире, а ее мать - в кооперативной. В
связи с обменом жилой площади Мельникова была принята в члены ЖСК
"Калиновский", а Шульгина исключена из кооператива. В кооперативную
квартиру Мельникова не вселилась.
В декабре 1993 г. она обратилась в суд с иском о выселении Шульгиной, указав, что дочь препятствует в пользовании кооперативной квартирой, освободить жилое помещение добровольно отказывается, не желая переселиться в однокомнатную квартиру, где прописана с ребенком. Шульгина предъявила встречное требование о признании произведенного обмена недействительным по мотивам его фиктивности, без намерения сторон вселяться в полученные по обмену жилые помещения.
Решением Орджоникидзевского районного народного суда г.Екатеринбурга в иске Мельниковой отказано, встречный иск Шульгиной удостоверен. Заместитель генерального прокурора РФ поставил: в протесте вопрос об отмене судебных постановлений.
Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ 27.03.1995 г. протест оставила без удовлетворения, указав следующее.
При рассмотрении спора суд правильно признал произведенный обмен фиктивным, поскольку он был совершен без намерения сторон вселиться в другие жилые помещения.
Вывод суда в этой части подтвержден объяснениями сторон, показаниями допрошенных свидетелей о том, что несмотря на оформленный обмен стороны остались проживать в прежних жилых помещениях. Никаких действий по исполнению сделки не было совершено в течение 8 лет, что свидетельствует об отсутствии у сторон намерения, чтобы по сделке наступили юридические последствия. Мельникова не представила суду доказательств в договоренности между участниками сделки о том, что после оформления обмена Шульгина временно останется проживать в 2-ух комнатной кооперативной квартире.
При таких данных суд обоснованно признал, что обмен носил фиктивный характер, и в соответствии со ст.73 ЖК РСФСР, ст. 48 (ГК РСФСР 1964 г.) признал его недействительным.
Права и обязанности Мельниковой, связанные с членством в кооперативе, а
затем и с собственностью на жилое помещение возникли на основании сделки,
которая судом признана недействительной как противоречащая требованиям
закона. По этим мотивам отношения собственности, основанные на
недействительной сделке обмена жилыми помещениями, также является
недействительными с момента совершения сделки (ст. 59 ГК РСФСР 1964 г.).
Таким образом, Мельникова не приобрела права собственности на кооперативную
квартиру. Вследствие чего кассационная инстанция правомерно дополнила
решение суда указанием на аннулирование регистрационного удостоверения о
праве собственности Мальниковой на квартиру в доме ЖСК. Решение суда
соответствует собранным доказательствам и требованиям закона.
В настоящее время особую актуальность приобретают факты совершения мнимых сделок.
Именно с помощью мнимых сделок скрывают свое имущество от возможного взыскания проблемные коммерческие структуры.
Приведу типичный пример:
Некая торговая фирма задолжала своему контрагенту за поставку товаров,
и согласно решению суда на ее имущество было наложено взыскание в пользу
истца. Однако реализовать свои права на имущество должника истцу не
удалось, так как к моменту появления на складе должника судебного
исполнителя имущество оказалось собственностью другого юридического лица.
Характерно, что имущество при этом не сменило своего местонахождения и
никаких внешних признаков подготовки его к транспортировке представителями
истца замечено не было[34].
Необходимо отметить, что в практика российских арбитражных судов абсолютное большинство сделок, мнимость которых была заказана, представляет сделки, связанные с недвижимостью. Это объясняется как высокой стоимостью такого имущества (истец не жалеет времени и средств для доказательства, мнимости сделки), так и тем, что сделки с недвижимостью требуют государственной регистрации.
Следовательно, документы, относящиеся к таким сделкам, остаются не только в распоряжении продавца и покупателя. Круг источников, из которых можно получить доказательства мнимости сделок, расширяется. Однако при доказательстве мнимости сделки, основанной на таких ключевых моментах, как цена и расчеты, у истца могут возникнуть серьезные трудности, связанные прежде всего с тем, что российский рынок недвижимости находится в достаточно хаотичном состоянии, В частности, отсутствуют официальные источники, в которых можно получить информацию о пене на тот или иной объект недвижимости и ее изменениях за определенный период.
Использование же услуг независимых оценщиков эффективно далеко не
всегда, тем более что ответчик может в свою очередь, использовать
независящую оценку доя доказательства обратного, В данном случае
оптимальным представляется доказательство факта занижения цены объекта
недвижимости исходя из его истории, отраженной в бухгалтерских документах.
Например, в качестве одного из доказательств мнимости сделки могут
послужить тот факт, что должник освобождается от своей собственности по
пене значительно меньшей, чем та цена, по которой он ее приобрел. Еще более
подозрительным выглядит продажа недвижимости по ценам ниже ее балансовой
стоимости. Как в первом, так и во втором случаях истцу необходимо
акцентировать внимание суда на том обстоятельстве, что сделка была
заключена в ущерб интересам продавца.
Другим важным доказательством мнимости сделки, связанной с объектами недвижимости, является задержка как документарной, так и реальной смены собственника объекта недвижимости. Несмотря на наличие ряда сходных признаков, отмечающих мнимость той или иной сделки в каждом конкретном случае зачастую бывает крайне сложно.
Поэтому еще до первого заседания суда истец должен, приложить максимум усилий для сбора, всех документально заверенных фактов, доказывающих недобросовестность своего должника, и зачастую уже на этом этапе необходима работа целой группы юристов, аудиторов, а иногда и детективов. Что же касается превентивных мер, помогающих предотвратить сам факт совершения мнимой сделки, совершаемой недобросовестным должником, то наиболее действенная из них - применение способов обеспечения исполнения обязательств согласно действующему законодательству.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
