2. Применение и последствия истечения исковой давности
2.1 Общие правила применения исковой давности
Давностные сроки устанавливаются только законом и применяются исключительно судом (хотя и не по собственной инициативе). В связи с этим значение судебной практики применения исковой давности трудно переоценить.
Говоря о формировании практики судов общей юрисдикции, арбитражных и третейских судов в сфере применения сроков судебной защиты гражданских прав, нельзя не остановиться на вопросе о роли судебной практики в процессе правотворчества и толкования положений действующего законодательства. Данная проблема представляется тем более актуальной, если учесть, что нормы об исковой давности в ГК РФ не лишены пробелов и неточностей, а также весьма лаконичны (понятию, правилам применения и порядку исчисления давностных сроков посвящено всего 14 небольших статей), хотя исковая давность является универсальным институтом, нормы которого подлежат применению ко всем требованиям, возникающим из гражданских правоотношений. Многие спорные вопросы, связанные с указанными недостатками нормативного регулирования, в последние годы удавалось разрешать в совместных Постановлениях Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ по отдельным вопросам и в обзорах практики разрешения споров, связанных с применением определенных разделов действующего законодательства, в виде информационных писем Президиума ВАС РФ. Особо следует отметить Постановление Пленума ВС РФ и роль третейских судов в формировании судебной практики, несомненно, велика (достаточно вспомнить практику Международного коммерческого Арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ, действующего на основании Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» от 07.07.93 г. №5338[23] – Пленума ВАС РФ №15/18 от 12, 15 ноября 2001 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением норм ГК РФ об исковой давности», закрепляющее позицию высших судебных инстанций по применению норм о сроках исковой защиты гражданских прав.
Значение судебной практики – является ли судебная практика источником права в отечественной правовой системе и действует ли судебный прецедент – обсуждается в науке на протяжении нескольких десятилетий. Подробное рассмотрение известных в юридической литературе мнений о содержании и соотношении понятий «судебная практика» и «судебный прецедент» выходит за пределы темы настоящей работы. Исходным для дальнейших суждений является признание отсутствия в российской правовой системе института судебного прецедента в том виде, в котором он существует в англо-саксонской правовой семье. Судебной практикой по гражданским делам является «обобщенный результат деятельности судов по применению права при рассмотрении и разрешении гражданских дел»[24], судебным прецедентом – «решение по конкретному делу, являющееся обязательным для судов той же или низшей инстанции при решении аналогичных дел либо служащее примерным образцом толкования закона, не имеющим обязательной силы»[25].
Различные точки зрения исследователей вопроса о роли прецедента и судебной практики в толковании действующих и формировании новых правовых норм в отечественной правовой системе можно условно объединить в два направления. Одни ученые с различной степенью уверенности признают судебную практику и прецедент в качестве одного из ее элементов источниками права[26]. Другие (опять-таки с различной степенью категоричности) настаивают на исключительно правоприменительном значении судебной деятельности и невозможности рассматривать судебную практику (как в виде разъяснений высших судебных инстанций, так и в виде постановлений по отдельным делам или обзоров практики рассмотрения и разрешения определенных категорий дел) в качестве источника права[27].
Сторонники признания правотворческих функций суда в обоснование своей позиции приводят следующие аргументы. Во-первых, суд решает значительное количество дел при наличии пробелов в праве и действующем законодательстве, устанавливая судебным актом вариант правового регулирования определенных отношений. Во-вторых, высшие судебные инстанции (Конституционный Суд, Верховный Суд и Высший Арбитражный Суд РФ) наделены правом признавать неконституционными либо недействительными, и соответственно, не подлежащими применению, нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и законные интересы граждан и организаций (в том числе в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности). Решения, принятые судами в процессе реализации этого права, влекут отмену правовых норм, поэтому имеют правотворческий характер. Кроме того, толкования норм действующего законодательства, содержащиеся в разъяснениях Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда, зачастую приобретают характер правоположений, и будучи обязательными для нижестоящих судов, в процессе правоприменения превращаются в новые правовые нормы. Наконец, деятельность судов по толкованию закона и обобщению судебной практики фактически приводит к созданию новых норм права, и одновременно – к их применению в отношении неопределенного круга лиц, поскольку решения и разъяснения высших судебных инстанций служат образцом при принятии судебных актов нижестоящими судами.
При решении рассматриваемого вопроса необходимо принимать во внимание следующее. Судебная практика, как и прецедент, формально источником российского права не является, поскольку ни в одном нормативном правовом акте в качестве такового не признается. Наделение судов правотворческими полномочиями является недопустимым с точки зрения соответствия закрепленному в ст. 10 Конституции РФ принципу разделения властей, да и нецелесообразным с практической точки зрения, принимая во внимание, что и при отсутствии таких полномочий суды весьма эффективно осуществляют деятельность по выявлению и преодолению пробелов и иных недостатков законодательства. Аргументы, которые приводятся в юридической литературе в пользу признания судебной практики источником российского права, нельзя считать достаточными для признания судов выполняющими роль правотворческих органов.
В результате судебной деятельности, в чем бы она ни заключалась (в постановлении решений по конкретным делам, в разъяснениях положений законодательства или обобщениях судебной практики), не создается новых формально определенных общеобязательных правил поведения (правовых норм). Обоснования и выводы, содержащиеся в решениях высших судебных инстанций по конкретным делам, не являются обязательными для нижестоящих судов. Обязательный характер для нижестоящих судов имеют только разъяснения Высшего Арбитражного Суда РФ (п. 2 ст. 13 ФКЗ «Об арбитражных судах в РФ» от 28.04.95 г. №1‑ФК3[28]). Что касается полномочий высших судебных инстанций по признанию неконституционными либо недействительными нормативных актов, то соответствующие судебные акты, принимаемые в порядке реализации этих полномочий, не содержат норм, отменяющих признанные неконституционными / недействительными правовые нормы. Они утрачивают силу либо не подлежат применению не на основании нормы, содержащейся в судебном акте, а на основании нормы закона (например, ч. 3 ст. 79 ФКЗ «О конституционном суде РФ», п. 2 ст. 13 АПК РФ, п. 2 ст. 11 ГПК РФ).
Таким образом, деятельность российских судов всех инстанций полностью укладывается в рамки правоприменения. Включение в разъяснения Пленумов ВС РФ и ВАС РФ положений, по содержанию являющихся новыми правовыми нормами, свидетельствует о том, что в некоторых случаях суд выходит за рамки предоставленных ему законом правоприменительных полномочий, что является недопустимым. Все вышесказанное, разумеется, не означает, что деятельность судов никак не влияет на формирование отечественного объективного права, поскольку довольно часто отражает достижения теоретической мысли по тем или иным спорным вопросам, обретающие впоследствии форму правовых норм.
Учитывая изложенное, судебная практика применения исковой давности исследуется с позиций признания за судебными органами ведущей (по сравнению с другими правоприменительными органами) роли в процессе формирования гражданского права, а также толкования закона, несмотря на то, что правотворческими органами суды не являются.
Вот уже 14 лет действует первая часть Гражданского кодекса РФ, устанавливающего основные правила применения исковой давности, однако и до настоящего времени возникают сложности при применении исковой давности, связанные с недостаточно полной правовой регламентацией ее применения. Постановление Пленума Верховного Суда и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 12, 15 ноября 2001 г. №15/18 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм ГК РФ об исковой давности» также, к сожалению, содержит ответы не на все вопросы, возникающие в практике применении исковой давности. Поэтому нормы ГК РФ, регламентирующие общие положения применения исковой давности судами (ст. ст. 196–199, 201, 208), нуждаются в детальном исследовании.
Императивный характер норм об исковой давности исключает право сторон правоотношения, во-первых, ограничивать сферу действия исковой давности, и, во-вторых – изменять легальные условия применения исковой давности: продолжительность, порядок исчисления давностных сроков, а также основания перерыва, приостановления и восстановления сроков исковой защиты права. Давностный срок не подлежит изменению, в том числе, и при перемене лиц в обязательстве, основанием которой может быть в соответствии с гл. 24 ГК РФ не только закон, но и сделка.
Следует четко определить сферу действия правил об исковой давности – круг требований из гражданских правоотношений, к которым применяются правила об исковой давности. В цивилистической литературе высказана точка зрения, согласно которой правила ГК РФ об исковой давности должны применяться не только при рассмотрении иска в суде, но и при разрешении спора в административном порядке[29]. Нельзя не согласиться с приведенным проф. А.П. Сергеевым обоснованием: отсутствие сроков для реализации права на защиту в административном порядке может привести к тому, что отказ в судебной защите нарушенного права по мотиву пропуска давностного срока может быть пересмотрен в административном порядке[30]. Это само по себе нелогично, ибо при рассмотрении спора в административном порядке суд первой инстанции, по существу, является высшей инстанцией по отношению к административному органу согласно ФЗ от 27.04.1993 г. №4866–1 «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан»[31] и ст. 13 ГК РФ.
Однако формальных оснований для применения норм ГК РФ об исковой давности при рассмотрении споров, возникших из гражданских правоотношений, в административном порядке, не имеется, поскольку срок исковой давности установлен для реализации права на исковую защиту нарушенного субъективного материального гражданского права. Для осуществления защиты права в порядке административного производства в нормативных правовых актах соответствующей отраслевой принадлежности установлены специальные сроки, являющиеся административными по правовой природе.
По общему правилу, исковая давность распространяется на все требования (притязания) гражданско-правового характера, за исключением тех, которые изъяты из под ее действия в силу прямого указания закона либо в связи с особыми свойствами исковых требований.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16
